нему и несколько десятков статей в Интернете, позволили Саволу кое-что понимать в вопросе. Всё, что сейчас удерживает человечество от стремительного рывка — это отсутствие достаточно компактного и ёмкого источника энергии.
Но это проблема человечества, а не Савола. Он уйдёт на Родину, займёт там достойное место и будет безбедно жить, пока не состарится и не умрёт.
Десятки, нет, сотни наложниц, возможно, жена из знатнейшего рода — Ала из дома Акеф или Бетерза из дома Шезар. Но это он будет выбирать, с оглядкой на то, насколько сильно будут готовы раскошелиться их матери.
Размышляя о том, как же замечательно он будет жить, когда минует кризис и можно будет вернуться домой, Савол смотрел научно-популярный фильм о космической программе СССР. Так и день прошёл.
//Российская Федерация, г. Владивосток, склад, 19 августа 2021 года//
Валентина не пришла. Елизавета очень волновалась, но телефон её пассии был отключен, на сообщения она не отвечала, а иных способов связи у местных людей нет.
Это могло бы стать причиной для откладывания ритуала, но Савол и так считал, что они сильно задержались со сбором ингредиентов и подготовкой теоретической части правильного ритуального октагона, наиболее эффективного в этом мире.
Поэтому они заказали такси и приехали на арендованный склад, где ещё вчера расклеили ленту и заготовили всё необходимое.
— Курицу под нож, — приказал Савол. — Через десять секунд вторую. Через пятнадцать третью.
— А это обязательно? — спросила Елизавета.
— Обязательно, — ответил Савол. — И смотри, чтобы не сбежали! Провалиться мы себе позволить не можем! Протыкай сразу череп, а не перерезай горло — так она точно умрёт и выделит жалкие крохи витаэнергии. Итак… Начали! Убей курицу!
Синхронный взмах передних лап Савола и Ниалля, а затем яркая вспышка линий ритуального октагона. Для начертания октагона Савол хотел использовать местную соль, потому что она тут прямо шикарная, чистая и однородная, но Елизавета предложила превосходящую соль альтернативу — самое дорогое сухое молоко из местного супермаркета. Оно однородное, мелкое и отлично прилипает к двухсторонней клейкой ленте. Идеограммы, содержащие алгоритм ритуала прорицания, были начертаны внутри октагона, но не сухим молоком, а сахарной пудрой — Савол мог отследить качество прохождения ритуала, чтобы установить разницу между двумя порошками, но было у него предчувствие, что разницы не будет или она будет незначительной. В центре ритуального октагона лежал драгоценный камень с шеи Елизаветы.
Это простенькое гагатовое ожерелье она купила в антикварном магазине, на некоего Гоголя. Отдала она за него жалкие сто двадцать рублей, так как антиквар не считал его большой ценностью. Девица призналась, что купила ожерелье только потому, что оно подходило к её тогдашним серьгам и браслетам.
У людей этого мира в свободном обращении находятся наполненные некроэнергией артефакты, а они даже не знают, что именно носят. Савол так и не смог понять, что это за ожерелье и где его использовали, но понимал одно — в непосредственной близости от него умирало много людей. И умирало систематически.
Предсмертно кудахтнула курица, напитав октагон ещё одним скачком витаэнергии, которая тут же была преобразована в некроэнергию и пошла по идеограммам.
Октагон полностью сгорел, в воздухе завоняло жжённой бумагой, а затем вспыхнули идеограммы, причём с интенсивным выделением белого дыма.
Елизавета быстро села на пол, приняв удобную позу со сложенными ногами.
— И… началось! — возгласил Савол, увидевший, что дым наполнился прорицательским дурманом. — Расслабляйте мозги… Полное спокойствие и пустота мыслей… Медленно… Спокойно… Ненавязчиво… Пропускаем… Пропускаем… Пропускаем в себя дым… М-м-м-м-м-м-м-м…
Он заурчал, настраивая всех присутствующих на нужный лад, не забывая глубоко вдыхать прорицательский дурман.
Перед закрытыми глазами он увидел волну воды, вышибившую его из тела и отправившую в чёрную безграничную неизвестность.
— Смерть этого мира… Как он погиб… — прочитал он замогильным тоном. — Смерть этого мира… Как он погиб… Почему он погиб… Почему он погиб…
Чёрная неизвестность не двигалась, но зато двигались некие объекты на периферии зрения. Савол не управлял своим «полётом», потому что этим нельзя управлять — прорицательный ритуал сам ведёт прорицателя.
Завтра утром будет сильно болеть голова, но чего не сделаешь ради спасения мира?
Эйфория захлёстывала Савола с головой, но он держался в фокусе, чтобы не упустить важные моменты.
Вдруг, прямо из периферии, в сознание Савола влетел калейдоскоп образов, который начал замедляться, пока совсем не остановился.
Замер образ с видом на планету Земля. Видна вся Евразия, а также часть Африки.
Ничего не происходило, Савол ничего не понимал, но терпеливо ждал прояснения, ведь оно обязательно должно быть. Просто потому, что прорицание ничего не показывает просто так.
Резкое приближение к Земле, куда-то к Северному полюсу, а затем к Америке. Отдаление, затем снова приближение. И тогда Савол разглядел то, что так старательно показывает ему прорицание.
Сотни огненных копий взметнулись в космос, а затем нырнули обратно в плотные слои атмосферы. Копья летели к земле, часть из них сожгли, но многие достигли адресатов. И на этих местах возникли небольшие грибки. Ядерные.
Картинка метнулась дальше, демонстрируя ещё больше огненных копий, тысячи, многие тысячи…
Человечество истребляло само себя ракетами, пыталось сбивать их и запускало всё новые и новые. Города стирались с лица Земли, рушились небоскрёбы, падали лесные массивы, поднимались волны, а в Америке, спустя неопределённое время, начался форменный ад, потому что восточное побережье смыло гигантской волной воды, причиной которой послужило несколько десятков подводных кораблей, показанных Саволу прорицанием. Корабли взрывались на глубине, поднимая пятисотметровые волны, заходящие глубоко за побережье, смывая всё на своём пути. Жить там больше нельзя, потому что радиоактивное заражение истребляет гражданское население без разбору на своих и чужих. Савол увидел короткий отрезок из далёкого будущего этого мира, где каждый третий ребёнок рождается мёртвым, потому что мутации не оставляют ему и шанса на жизнь.
«Это люди готовы сделать с собой?» — подумал Савол.
Но затем он резко прекратил думать, потому что это чуть не сбило настрой и едва не обрушило ритуал.
Среди радиоактивных руин сражались люди. Не военные, без знаков различия, но с оружием. Самые желанные товары — консервные банки и бутилированная вода.
Но города по всему миру быстро пустеют, потому что кровопролитный ад, разверзшийся в них, пожирает десятки тысяч людей в секунду. Все воюют против всех, еды внезапно становится слишком мало, а голодные люди — это совершенно не то же самое, что люди сытые. Мышление у них другое, просыпаются инстинкты диких обезьян, у которых крайне мало своих, но полно чужих вокруг. Страх, помноженный на голод и жажду, равен жестокой войне всех против всех.
Подавляющая масса людей погибла не от ударов ядерных ракет, а от санитарной катастрофы, наступившей после. Теперь Савол понимал, почему этого оружия боятся даже
