странно: где оборотень и где колдун! А еще рядом почему-то оказался тот непонятный камушек, которым мы половину леса чуть не разнесли.
«Ну да ладно, об этом я утром поразмыслю», – решил я, а пока спросил Ясенца:
– Ты говорил, твой дед был знахарем, да и ты лечить немного умеешь, так?
– Ну да, – осторожно ответил он.
– Тогда скажи, от падучей средства есть?
Ясенец глубоко задумался.
– Нету, – сказал он наконец, и Эррис вздрогнул. – Если с ней родился, с ней и помрешь. Но дед говорил, есть кое-какие травки. Если их правильно заварить и вовремя пить, то сильно корчить не будет. Ну и если почувствует человек, что скоро приступ, успеет еще кое-что выпить. А раз успеет, то вообще без судорог обойдется. Так, нехорошо будет, но пережить можно… А тебе зачем?
– У него, – кивнул я на Эрриса, – эта дрянь. Ты себе представляешь оборотня с падучей?
– Нет, – с дрожью в голосе ответил Ясенец, – и не хочу представлять. Страшно.
– Вот именно. А он, видишь ли, наследник престола…
Колдун приоткрыл рот и захлопал глазами, выслушав историю Эрриса.
– Да не брешите! – выдал он. – Вы это выдумали!
– Я могу поклясться честью и жизнью, что это правда, – негромко произнес оборотень. – Да только что из меня за правитель… Если, говоришь ты, благодаря зельям я могу прожить без припадков, то что будет с моими детьми? Какими они уродятся?
– Говорят, это не всегда по наследству передается, – беспечно ответил Ясенец. – Можно сперва на наложницах попробовать, вроде у вас их много бывает? Ну или рабыни там… Ты же с юга? Ага… Ну вот, хоть один да будет здоровым. Ну или брата назначишь наследником, племянника, еще кого, дел-то…
Они вполне уже по-приятельски заспорили о вопросах престолонаследия, а Эсси тихо спросила:
– А тебе не кажется, Север, что хоть Ясенец почти ничего не умеет, но знает оч-чень и очень много?
– Кажется, причем уже давно, – кивнул я. – Непростой он тип.
– О, это верно, – загадочно улыбнулась Эсси, но ничего больше не добавила.
– Хватит галдеть, – призвал я к порядку увлекшихся колдуна с оборотнем. – Сколько можно? А ты, Ясенец, скажи-ка вот что… Если человеку порезали горло, можно это поправить?
– Можно, – тут же ответил он, – только я не умею. Не доучился. То есть вчерне знаю как, но не возьмусь, еще хуже покалечу ведь!
– Жаль, – сказал я и снова кивнул на Эрриса. – Он больше не может петь. Говорить – говорит, как видишь, но что-то с ним сделали, что-то резали…
– Посмотреть надо, – серьезно произнес Ясенец. – Только утром, сейчас я уже ничего не разгляжу. Если резали, могли чего-нибудь нужное задеть, но с таким – только к хорошему мастеру. Я, повторяю, разве что навредить могу!
– Понятно… Ложитесь-ка вы спать, а я покараулю…
Ясенец с большим облегчением завалился дрыхнуть, позабыв о том, что боится оборотня, Эррис устроился по другую сторону костерка, а я сел на бережку и уставился в звездное небо. Хорошо-то как… Главное, живы все… из живых, я имею в виду!
– О чем задумался? – спросила Эсси.
– Да так… Представил нашу компанию со стороны: мертвяк, привидение, колдун, оборотень и хромая лошадь! Да нас за деньги можно показывать!
– Думаю, за нас назначили изрядную награду, – изрекла она, чем начисто испортила мне настроение.
Глава 18
Ранним утром я посмотрел на свое отражение в воде, ужаснулся и отправился отмываться. Заодно наломал сухих веток в кустах: это мне без надобности еда, Эррис охотой обойдется, а Ясенец хоть воды себе согреет. А если не поленится, то и кашу сварит – во вьюках еще кое-что оставалось, ему хватит.
По возвращении я услышал сдавленный рык и прибавил ходу. Глазам предстала потрясающая картина: Эррис в зверином облике лежал лапами кверху, верхом на нем полулежал встрепанный Ясенец, навалившись на громадного оборотня тщедушным телом, и заглядывал Эррису в пасть.
– Да открой пошире, не видно же ничего! – потребовал он, бесстрашно просунул руку меж острейших зубов и ухватил оборотня за язык. – Вот так! А ну кашляни! Сильнее! Еще сильнее! Фу, всего обслюнявил…
– Это что еще за живая картина? – пришел я в себя. – Колдун разрывает пасть поверженному оборотню?
Эсси засмеялась, прикрываясь рукавом. Да что ж ее так разбирает второй день кряду?
– Да вот решил посмотреть, что там такое может быть, – пояснил Ясенец, оттирая руки песком. – Все равно толком не видно. Тут инструмент нужен, хоть зеркальце – подсветить. Но кое-что я разглядел.
– И что? – с интересом спросил я.
Эррис шумно лакал воду, зыркая на колдуна. Вид у него был недовольный. Ну так и я не обрадовался бы, засунь мне кто-нибудь руку по локоть в глотку!
– Будто что-то было разрезано, а потом сшито, – задумчиво произнес Ясенец. – Шрамы, во всяком случае, я разглядел. И хитро как, не снаружи подбирались… Это ж какая нужна ловкость рук! Я бы так не сумел… Нет, с таким не ко мне. С моим везением я не вылечу, а окончательно искалечу!
– Молчал бы уж о везении, – фыркнул я, вынимая камушки. – Жив и здоров, вон оборотня какого по травке валяешь… Эсси, да что ты смеешься-то?!
– Нет-нет, ничего, – заверила она, но снова прыснула в ладонь. – Что у тебя там, Север?
– Как ни странно, все то же самое, что и вчера… – задумчиво произнес я и подкинул на ладони загадочный камушек. Что же он может означать? – Нам опять нужно расстаться. Эсси вчера сказала верно: компанию вроде нашей за деньги можно показывать!
– Жалко, – вздохнул Ясенец. – Только встретились, а теперь опять разойдемся. Ну да я хоть знаю, что ты… э-э-э… цел. Раз так, пойду домой. Теперь-то не найдут, вон как я навострился прятаться! А колдун в деревне не пропадет.
– Ты с Эррисом иди, – сказал я. – Ему тоже нужно возвращаться домой, на юг, так что вам по пути. Если не забоишься, так идите вдвоем. Он тебя в обиду не даст, а ты его спрячешь, если вдруг охотники появятся. Как тебе? Опять же, ты про травки какие-то говорил, сумеешь ему это твое зелье состряпать?
– Да чего там стряпать, этой травы кругом как грязи, просто о ней мало кто знает! Главное, на зиму насушить ее побольше да пить отвар, – отмахнулся колдун и пригорюнился. – Жалко, не успел я доучиться. А то, может, и горло бы ему поправил… Ну да, наверно, там у них найдутся люди и поумелее! Кстати, Север, а как ты думаешь, может, и мне в его края податься? Тут все же скучно.
– Ну если он не
