уследить за ними — это поиграть в игру, когда они должны все время держаться за коляску.
— Мальчишки всегда остаются мальчишками? Что это еще за дерьмо? Так что, он может вести себя как засранец? Ни хрена. Скажи своему сыну держать подальше свои гребаные ручонки от моей племянницы.
— Мой сын имеет право быть мальчиком, — козлит мужик. Я с ужасом наблюдаю, как татуированный кулак Зэйдена сжимается, костяшки пальцев белеют от напряжения. — Теперь убери свою блядскую задницу и покончим уже с этим.
Зэйден закрывает глаза, делает глубокий вдох, а затем открывает их и улыбается мужику.
— Тебе нужно отослать своего сына прочь на секундочку, — говорит он, когда мужик начинает отворачиваться и качать головой на Зэйдена. Зэй ждет с минуту, пока малец вернется на игровую площадку, а затем кладет руку на плечо папаши.
— Иди на хрен, — посылает мужик, когда поворачивается обратно, сердясь.
Без предупреждения Зэй бьет кулаком папаше по роже. И хотите верьте — хотите нет, но здоровяк опрокидывается на спину, падая на ковер, словно бревно. Вокруг площадки наступает тишина.
Упс.
— Хотите сыграть в игру? — шепчу я детям. — Давайте до машины на перегонки. Если все сыграют честно, то вы получите приз.
Я начинаю толкать коляску Сэди, хватаю Зэйдена за его мускулистую руку и тащу его прочь, прежде чем кто-нибудь решится его остановить.
Как только добираемся до парковки, мы переходим на бег и не останавливаемся, пока не добираемся до минивэна и не валим отсюда к чертям собачьим.
Возможно, мне нужно злиться на Зэйдена, или я должна объяснить детям, что насилие — это не решение проблем, но… этот здоровяк был реальным мудаком. Так что к черту его. У меня такое ощущение, словно большую часть жизни я провела, пытаясь не нарушать мир и покой.
Я окидываю взглядом Зэя в то время, как он качает головой и криво улыбается, сгибая пальцы, правой руки. Он тот, кто определенно ничего не боится. Тот, кто делает, что хочет и когда хочет. Может быть, он и не всегда делает правильный выбор — надрать ту задницу в торговом центре, вероятно, было не лучшим поступком — но он, по крайней мере, постоял за себя и за Грейс.
Я улыбаюсь.
— Ты такой глупый, — говорю я, глядя вниз на дыру в джинсах на коленке. Когда снова поднимаю взгляд на Зэйдена, он смотрит на дорогу, подняв брови и поджав губы. — И все же ты такой крутой.
Его губы изгибаются в усмешку, когда он тянется, чтобы по-дружески ударить меня по плечу.
— Мальчишки всегда остаются мальчишками, верно? — шутит он, а я смеюсь до боли в животе, пока из уголков глаз не начинают течь слезы.
— Ты лучший нянька на свете, — говорю я, а он кладет руку на грудь.
— Оу, ты мне льстишь, — иронизирует Зэйден, хлопая своими ресницами.
Я возвращаю ему улыбку, но надеюсь, он понимает, что я говорю правду.
Мне действительно будет не хватать этого парня.
Глава 23
Зэйден Рот
Я замечаю перемену в Брук после того, как последний из детей засыпает, по тому, как она начинает ходить туда-сюда, переплетая пальцы перед собой, пока шагает.
Скрещиваю руки на груди и склоняю голову набок, наблюдая за ней. Брук выглядит такой милой и цветущей в своей узкой маленькой футболке и джинсах, а также умопомрачительных туфлях, которые она носит. Мне ужасно хочется схватить ее и нагнуть над диваном для быстрого траха, но, думаю, нам нужно с умом распорядиться последними несколькими ночами. Я все еще не попробовал ее на вкус. И не вернусь домой, пока, черт возьми, не покажу ей все свои навыки.
— Как ты, Всезнайка? — спрашиваю я, когда она наклоняется, чтобы взять на руки Хьюберта в дурацком черно-белом полосатом свитере.
Брук прижимает его к своей груди, а он льнет своей отвратительной бледно-розовой головой, чтобы потереться о ее подбородок. Хьюб — самое дружелюбное создание, которое я только встречал, клянусь Богом.
— Выглядишь так, словно чем-то недовольна.
— Я размышляю, — говорит она, немного поднимая подбородок, ее длинные темные волосы заплетены в косу. Хьюби жмурится, пока Брук гладит его рукой по свитеру.
Подхожу на несколько шагов ближе и кладу руку на голову кота. Он шипит на меня, но не кусает, хотя обычно так и делает. Вот те раз. Даже моему долбаному коту нравится эта девушка.
— Размышляешь… не переспать ли со мной? — спрашиваю я и смеюсь, когда Брук театрально закатывает глаза. — Потому что у меня на уме небольшая особая игра на сегодняшнюю ночь. Мы много чего успели попробовать на этой неделе, Всезнайка, но забыли об одной вещи из Большой Четверки.
— Большой Четверки? — переспрашивает Брук, выгибая свою идеальную бровь с пирсингом. Черт, он так ей к лицу. Мне хочется быть рядом, когда он заживет, чтобы попробовать его на вкус. Блядь, дважды блядь.
— Ага, — говорю я и, старясь быть как можно сексуальнее, поднимаю руку, упираясь ею в стену возле головы Брук. Я наклоняюсь весь такой сладострастный и вдруг чувствую, как что-то ударяется о мой ботинок. Смотрю вниз и вижу, что это бестолковая лысая крыса кидается на мои Доки. — Тпру. Нет, значит нет, Доджер, засранец ты этакий.
Я отодвигаю его ногой прочь, в то время как Брук, смеясь, выбирается из ловушки моих рук и переходит на другую сторону столика, продолжая гладить и обнимать моего кота. Разворачиваюсь и наблюдаю за ней с растущей улыбкой на губах.
— Я бы предпочел, чтобы вместо этого ты гладила и обнимала меня, — говорю это, пока она трется носом о глупое создание, а котяра смотрит на меня своими жуткими бело-зелеными глазами. Мне нужно сдать его в приют и обменять на какую-нибудь маленькую рыжую кошку. Но вот ведь незадача, я слишком сильно привязался к этому мелкому ублюдку.
— Что еще за Большая Четверка? — повторят вопрос Брук.
Я вздыхаю и засовываю руку в задний карман джинсов, а другой тереблю свободно свисающую лямку от подтяжек.
— Мастурбация, вагинальное проникновение, минет и работа языком.
— Что еще за работа языком? — спрашивает Брук, а я качаю головой и смеюсь.
— Работа языком. Ну, знаешь, то же, что и минет, только с вагиной. Да ладно, не заставляй меня произносить слово «куннилингус». Оно созвучно с чем-то вроде грибка на ноге. Б-е-е. (Прим. пер.: игра англ. слов: сunnilingus — куннилингус, foot fungus — грибок на ноге)
— Боже мой! Добавь это в список того, что ты ни в коем случае не должен произносить. Кстати, список становится слишком
