Глава 49
Падать было страшно и больно, но, самое главное, очень темно. А уж когда на грудь свалился ругающийся ворон и метла, прямёхонько в лоб, вообще паршиво стало. С одной стороны, хорошо, что не в глаз черенком, а с другой – шишка в половину лица мне все равно обеспечена. Да и ворон тяжел оказался.
– Чем тебя кормят-то? – прокряхтела, скидывая с себя барахтающуюся тушку.
– Спасибо скажи, что мне в полете перекинуться удалось. А то бы от тебя только лужица и осталась.
– Да ты и так тяжелый, как слонопотам. Слезь с меня, Прош, зачем снова вскарабкался? Мне дышать нечем.
– На тебе мягко и нестрашно, – выдал ворон мне в ухо, немного царапая клювом.
– Ты, главное, в человека не перекидывайся, пока не вылезем.
– Скажешь тоже, я ж не дурачок какой, – выдал Прохор, удобно устраиваясь на моем плече. – Да и вряд ли получится. Такое ощущение, что мы от леса далеко.
– Пугать меня вздумал? Так мне уже ничего не страшно. За несколько дней такого повидала, сколько некоторые за всю жизнь не видят.
– Пф, то ли еще будет. Вдруг тут под ногами змеи…
Я не знаю, как не закричала. Железная сила воли, не иначе. Змеи, пауки и тараканы – практически моя фобия.
– Ты сейчас лапками пешком пойдешь! – прошипела, похуже змеи.
– Ну конечно. Что ей еще делать? – Прохор вздохнул тяжело и жалобно. – Только угрожать бедной птичке. А могла бы уже встать, светоч вызвать, оглядеться, наконец.
– Что еще за светоч? – честно сказать, совсем вставать я боялась, потому что непонятно куда мы попали. Пол явно земляной, а, значит, все перечисленное Прохором тут вполне может быть.
– Учить тебя и учить…
– Мы это уже проходили. Ты по делу давай! – перебила я новую порцию душевных излияний.
– Нащупываешь внутри себя магию. Какую-никакую, но ниточку улови, и дергаешь за нее, представляя огонек. Говоришь четко: «Нрумен». Только не перепутай. Нрумен – это лунный свет, а Нтумен – солнечный. Вызовешь солнечный, мы тут ослепнуть можем.
Ух, как это волнительно. Особенно когда в первый раз и чревато физическими увечьями.
Так что, я принялась старательно искать внутри себя магию. И вроде бы то же самое делала, стоя возле забора, но сейчас даже этого не выходило. Пусто и глухо, как в погребе.
– Беда, Прош, – решила пожаловаться я, но только не на того напала. Это ж Прохор, который о сочувствии и не слыхивал.
– Ой, Мил, хватит прибедняться. Как магию у дракона своего ведрами хватать, так это она первая. А как на маленький светоч позаимствовать, так не знает, как это делается.
А ведь и правда. Моей магии тут нет, так можно же у дракона взять. Для этого даже делать ничего не нужно, просто начать говорить заклинание, она сама потечет в необходимом объеме.
– Нрумен, – прошептала тихо-тихо, будто от звука тоже зависело, как загорится светоч.
В моих руках медленно начинал разгораться огонек. Сначала совсем тускло, рябя и мерцая, но с каждой секундой все ярче.
– Что-то твой дракон совсем отощал, – довольно проговорил Прохор. – Надо почаще территорию укреплять, глядишь, совсем ноги протянет.
– Прош! – осадила я его, внимательно оглядывая то, что нам открывалось в пока еще тусклом свете.
– Так это не убийство, Мил! Это доведение до истощения. Ты про второе ничего не говорила…
Но я Прохора уже не слушала, потому что все внутри стыло от ледяного ужаса. В паре шагов от нас у земляной стены была цепями прикована женщина, и чем ярче пылал свет, тем страшнее мне становилось. Потому что яма была огромна, и заключенных тут было не счесть.
