Дмитрий прицелился снова. Мысленно напомнив себе, что эта граната у них — последняя.
И выстрелил во второй раз.
Граната ударила по заднему стеклу. Сколь бы толстым оно ни было, из скольких бы слоев ни состояло, но устоять перед кумулятивной струей эта преграда конечно же не смогла.
На асфальт полетели осколки и огненные брызги.
Струя рассеялась по салону. В машине коротко и ярко полыхнуло пламя.
«Ауди» словно получила пинок на очередном повороте. Машина не смогла удержаться на проезжей части. На полной скорости снесла ограждения. Слетела с дороги, дымя кормой, как подбитый самолет. Перекувырнулась несколько раз. Остановилась.
Стэп тоже затормозил, да так, что Дмитрий выронил гранатометную трубу и сам едва не вылетел через люк.
Микроавтобус Охотников встал впритирку к сбитым ограждениям.
Что там видели другие водители, замороченные мороком «маски», и видели ли они что-нибудь вообще, Дмитрий не знал. Но случайные свидетели, как и в прошлый раз, объезжали место аварии, не притормаживая и даже не поворачивая голов.
Дмитрий нырнул обратно в грузовой отсек, схватил «Калашникова». Ромка и Глеб распахнули задние дверцы.
— Капсулы! — прокричал Стэп. — Капсулы к бою!
Охотники с оружием наизготовку высыпали из «фольксвагена» и поспешили к дымящейся «ауди».
* * *
«Дежа вю какое-то», — подумал Дмитрий. Сегодня они уже подбегали к такой же машине, вылетевшей за обочину, чтобы добить тех, кто находился внутри.
К такой же и не к такой…
Вблизи бронированный депутатский автомобиль представлял собой жалкое зрелище. Гладкие полированные бока — исцарапаны, покрыты грязью и влажной травой.
Из-под капота, с днища и с колесных арок стекала густая пена. Судя по всему, сработала противопожарная система. Но разбрызгивающие пену форсунки были рассчитаны на тушение огня лишь в моторном отсеке и под автомобилем. Возгорание в салоне они ликвидировать не могли.
Из большой (все-таки бронестекло — это не полноценная броня) пробоины в заднем стекле валили густые черные клубы: видимо, после взрыва тлела внутренняя отделка. Лобовое и боковые стекла были надколоты рассеявшейся кумулятивной струей и покрыты паутинкой мелких трещин. Все двери — заперты. Бойниц — нет. А из-за дыма и тонировки трудно было различить, что творится внутри. Вне всякого сомнения, выжить там не смог бы никто. Никто из живых. Но вот что касается уже мертвых…
Стэп подбежал к машине первым. Отмахнувшись от едкого дыма, сунул в разбитое заднее стекло автоматный ствол с явным намерением выпустить в салон весь рожок.
Его опередили.
Грянул пистолетный выстрел.
Голова Стэпа дернулась назад. В сторону отлетел кусок черепной коробки с ухом и клочком окровавленных волос. Охотник повалился на землю.
Застрявший в пробоине автомат выпихнули изнутри. И сразу — еще выстрел. И еще…
Упал Глеб.
Кто-то — то ли Кристина, то ли Дрон — влепил очередь по корме «ауди». Но капсулы с «тленом» лишь оставили влажные отметины на корпусе машины. Если что-то и влетело внутрь, то не смогло успокоить стрелка.
Бронированный автомобиль превратился в крепость с единственной амбразурой, прожженной кумулятивной струей. Из дымящейся машины вели огонь на поражение.
Снова прогремел пистолетный выстрел. И опять…
Дмитрий различил в дыму движение вороненого ствола. Дал очередь капсулами. Остальные Охотники тоже стреляли. Бесполезно! Капсулы разбивались о броню, обычные пули рикошетили. А бронебойных боеприпасов у них уже не было.
Из машины раздалось еще два выстрела.
Взвыл и схватился за простреленное плечо Игорек.
И еще один…
Охотники залегли. Начали отползать из сектора обстрела.
Игорек кричал. Кто-то матерился.
Дмитрий тоже выругался. От такой осады проку мало. Такая осада может затянуться. А время сейчас работало против них. На помощь Гордину в любую минуту могли подоспеть «плющи». Да и члены других Орденов могли почуять плотную «маску» Охотников.
Нужно было действовать быстро и решительно.
* * *
Дмитрий обежал депутатскую машину с другой стороны, на ходу меняя магазин «калаша».
Поменял. Теперь в рожке были автоматные патроны калибра 7,62 со смазанными «тленом» пулями. Не бронебойные — обычные. И все же…
Расчет был прост. Во-первых, отстреливающийся от Охотников Гордин сейчас вряд ли сможет поставить полноценный магический щит, тем более на всю машину. А во-вторых… Капли воды, падающие в одну точку, пробивают даже камень. Пули же бьют посильнее капель. Даже небронебойные.
Направив АК в лобовое стекло «ауди», Дмитрий открыл огонь.
Он стрелял частыми короткими очередями в два-три патрона, стараясь целить в одно и то же место и каждую секунду рискуя словить рикошет.
Бронестекло, уже поврежденное изнутри кумулятивной струей, вряд ли сможет выдержать такой обстрел.
Оно и не выдержало.
Поддалось после первых же выстрелов. Пошло частыми густыми трещинами, расслоилось, покрошилось… Сначала по тонированной поверхности расплылись большие матовые круги от кучных попаданий. Потом в многослойном блоке образовалась дыра, в которую легко можно было просунуть руку.
Дмитрий не прекращал огня, вгоняя в задымленный салон вместе с осколками бронестекла кусочки металла, обмазанного «тленом». В машине пронзительно визжали рикошеты. Можно себе представить, какая там сейчас была мясорубка!
Одиноко бухнул ответный пистолетный выстрел. Магистр-депутат еще пытался огрызаться, но пуля, предназначавшаяся Дмитрию, звякнула о толстый край бронестекла и ушла в сторону.
В «калаше» закончились патроны. Слава богу, рядом уже стояла сообразительная Кристина.
— Кристя, ствол! — крикнул Дмитрий.
Кристина сунула ему свой «Каштан».
Дмитрий прислонил пистолет-пулемет к пробоине в лобовом стекле. Дал одну длинную очередь. Опустошил магазин.
— Ствол! — снова потребовал он.
Кто-то — Дмитрий даже не понял кто — протянул ему свой автомат.
— Там капсулы. — По голосу Дмитрий узнал Миху.
«Капсулы, значит? И — хорошо!»
Еще одна очередь в целый рожок. Стреляя, Дмитрий ворочал автомат в пробитом окне так, чтобы «тлен» забрызгал весь салон.
— Ствол!
Схватил еще чье-то оружие. Опустошил и его. Уже не задумываясь, чем стреляет. Капсулы? Пули? Без разницы! Главное — не останавливаться. Главное — нашпиговать «тленом» народного избранника, думающего о своем народе исключительно как о кормовой базе и о неисчерпаемом запасе жизненной энергии…
— Ствол!
И — опять. Огонь. Непрерывный. Убийственный. Даже для мертвяков. Из машины больше не стреляли. Там даже не шевелились.
