в чувства.
— Знаешь, до этой ночи, такой страшной для нас двоих, я не думал, что ее власть настолько сильна. Я делал вещи, которыми не горжусь, но это были мелочи. Сейчас, с тобой, я понял, как увяз. Руки тянутся причинять боль. Картины, которые я видел в замке встают перед глазами, как самое желанное зрелище.
— Виды музея? — усмехнулась она. — Рассказать тебе, что там было? Меня заставили выучить свойства каждого экспоната.
— Лучше не надо, — хрипло сказал лорд, сдавливая ее грудь через платье. — Могу сделать это с тобой. А ты не хочешь. Выйдет некрасиво.
Лания почувствовала, как сжимается сердце. К ней еще никто не был милосерден просто так. Никто ни разу не пожалел. Никто не называл насилие некрасивым. Она чувствовала безумное желание Айдвариана, чувствовала напряженный орган. Понимала, что его сдерживает только мораль и благородство. Больше ничего.
Девушка вдруг подумала, что не все мужчины в ее жизни были уродами. Отец был хорошим человеком, брат тоже. И учителя, и продавцы и муж соседки, который несколько раз приходил на помощь в бытовых проблемах — они были людьми. Работорговцы, бывший хозяин и стражи замка не шли в счет. По разным причинам эти личности не могли быть другими.
— Тогда я расскажу тебе о моем городе, — тихо начала она. — Давай поговорим о самых светлых детских воспоминаниях. Например, о том, как мама с папой отвезли нас с братом отдыхать на реку. Хочешь?
— Давай, — выдохнул лорд. Его снова накрывало, рука скользила по ее телу, опасаясь открытых участков. Контакт с кожей был настолько желанным, что мужчина не смел рисковать.
Они говорили несколько часов. Айдвариан проникся интересом к жизни без магии. Его удивляли простые вещи.
— Как ты отдавала команды своему коту? — спрашивал он.
— Команды коту? — смеялась она. — Например, какие? Что можно потребовать у кота? Что ты! Хорошо, что он откликался на кличку и понимал слово «нельзя».
— А свет? Если нет светильника?
— То идешь в темноте, используешь фонарик, — как маленькому объясняла Лания.
Они сидели друг напротив друга. Провокационное положение, где их руки переплетались, а одежда соприкасалась осталось в прошлом. Лания медленно пила вино одна, Айдвариан не рискнул туманить и без того обезумевший мозг. Время от времени его глаза начинали пылать, а голос срывался злыми нотами, но лорд брал себя в руки.
Девушка почти отпустила страх, держала его чуть поодаль от других чувств, хоть он и рвался захватить ее сознание. Она старалась не шевелиться, потому что на звон цепи реагировали оба. Мужчина собирался, как хищник перед броском, а девушка застывала, понимая, что грань его самоконтроля слишком тонка.
Вино расслабило тело, усталость наваливалась, а глаза слипались. Интерес к беседе почти пропал.
— Хочешь спать? — спросил Айдвариан.
— Да, — призналась она.
Айдвариан подошел к ней, наблюдая, каким затравленным делается взгляд.
— Знаешь, Лания, — вдруг сказал он. — Ты становишься свидетельницей совсем иного зрелища.
Девушка похолодела, а он тем временем подтянул к себе ее ногу и освободил лодыжку от цепи.
— Я больше не чувствую себя животным. Больше мне не кажется, что ты видела мою слабость. Только что ты видела, как я преодолел магию Темной. Поборол то, что много лет терзает наш мир. Я вернул себе силу и самоуважение, а ты… Ты помогла мне в этом. Все сложится совсем иначе, чем желала Даримора. И ты не будешь спать в темнице. Идем наверх.
Подслушано
Эритар вошел в спальню и посмотрел на девушку, свернувшуюся клубочком в кровати. Злость и нежность создавали в душе грозу, будто холодный и горячий воздух сталкивались и смешивались. Мужчина мягко запрыгнул на кровать и откинул покрывало. Легкая телесного цвета сорочка, чуть светлее ее кожи, смотрелась очень красиво. Хотелось провести по шелковой ткани рукой, ласкать сквозь кружева тело.
— Спишь? — спросил он.
— Нет, — открыла глаза Беатрис, прищуриваясь как хищница. — Злишься?
— Безмерно.
— Но ты не сделаешь того, о чем говорил?
— Никогда.
Беатрис недоверчиво посмотрела.
— Ты был очень страшный. Никогда тебя таким не видела, — сказала она. — И моя магия. Ты как так быстро ее ограничил?
Эритар покачал головой.
— Я не хочу больше повторять, — сказал он. — Давай заключим перемирие. Этот Мобанар опасен для нас, потому что я схожу с ума от ревности. Страшно подумать, чем все кончится, если ты продолжишь вести себя как всегда.
— Прости меня, — вдруг опустила взгляд Беатрис.
Он ошарашено отшатнулся.
— Ты сейчас извинилась? — спросил он.
— Мне жаль, что я заставила тебя ревновать. День был безумным. Меня оскорбила Эвиан, служанка указывала мне на мое место. Она сказала, что я ниже слуг и была права. Я очень страдаю от того, что происходит и хочу вернуть себе контроль. Антари смотрел на меня и жалел.
— Не произноси его имя, — сквозь зубы прошипел Эритар.
Первая часть ее речи вызвала у него сочувствие, но остальное… Проще было убить темноволосого, наплевать на помощь семьи Мобанар и действовать самим.
— Тебя так забавно накрывает, Эритар, — прошептала Беатрис. — Но нет причин так нервничать.
— Нет причин? — вскричал он. — Ты хоть представляешь себе, какая ты? Каково это быть с тобой рядом?
Она обхватила его за талию и прижалась к бедру головой.
— Эвиан назвала тебя мазохистом.
Он хрипло рассмеялся.
— Ты сейчас опять шутишь?
— Нет, — Беатрис немного проползла на спине, устраиваясь удобнее. — Я цитирую.
— Я ей покажу мазохиста… — мрачнея прошипел Эритар.
— Что ты сейчас хочешь сказать? — глаза Беатрис превратились в узкие щелочки, вертикально блеснула зеленая молния. — Не собрался ли ты ей исповедаться в своих пристрастиях? Или демонстрировать их?
— Тебе тоже не чужда ревность, кошмарище? — мужчина потрепал ее по темным спутанным волосам.
— Не знаю, что значит это слово. Ты не можешь любить кого-то еще, так ведь? — вздернула нос Беатрис.
— Не могу, — признался он. — Пытался, но с этим полный провал.
Он лег с ней рядом, начал целовать с уголка губ, прошелся по шее, щеке. Поцелуи были короткими и нежными.
Беатрис перекатилась сверху, прижимая его руки к кровати.
— А что, если в тебе правда есть что-то такое? Как насчет на один разочек поменяться ролями?
— Нет, — ответил он, позволяя ей себя держать.
— А мне кажется, что ты бы хотел, — улыбнулась Беатрис. — Иногда признать свои желания очень сложно.
Она склонилась к его губам, отпустила руку, вошла пальцами в светлые волосы, пропуская их как сквозь расческу.
— Мне бы хотелось немного тебя помучить, — она перешла на тихий шепот и поцеловала его.
Он ответил движением навстречу.
— Я не думаю, что ты этого действительно желаешь, Беатрис, — его рука схватила ее руки
