Положение внутри КП Франции вопиет о том, что нужно скорее выправлять линию ИККИ, вернуться к Ленину.
В Чехословакии руководство полностью перешло в руки правых, как Шмераль, Хайс[270] и КО. Эти махровые оппортунисты прямо «положили ноги на стол». Они уже неприкрыто ведут партию на путь социал-демократии. Вся чехословацкая печать считает это чем-то само собой разумеющимся. Но эти махровые оппортунисты уже вызывают возмущение лучшей части рабочих-коммунистов.
В Англии часть цекистов открыто критикует справа даже половинчатые резолюции УГП пленума ИККИ. А ИККИ молчит. У него существует только «огонь налево».
Тов. Подлит[271] на съезде в Эдинбурге вносил резолюцию протеста против Чемберлена за то, что этот последний разорвал с СССР. Но как мотивировал Подлит этот протест? Он мотивировал его тем, что Чемберлен причиняет вред «нашей» (т. е. английских империалистов) внешней торговле! А ИККИ, конечно, молчит. У него существует только «огонь налево».
В Польше руководство отдано Барскому[272], Прухняку[273], т. е. правым из правых. Поднявшееся в партии недовольство подавлено. Даже центристская группа, протестующая против выдачи партии с головой правым, объявлена на осадном положении.
В Америке ЦК передан в руки Ловстона[274] (американский Гейнц Нейман). Выбран в ЦК и Пеппер.
Этих примеров достаточно.
При таком положении вещей коминтерновская левая сорганизуется неизбежно. Уже в ряде партий это сплочение сил ленинцев началось, было бы печально, если бы этого не было.
Недавние замечания тов. Нина[275] (заместитель Лозовского[276]) и члена ЦК французской компартии Трэна[277] (к которому примкнули еще два члена ЦК) в духе оппозиции в этом отношении тоже симптоматичны.
Коминтерновская левая сплотится и будет бороться против правых. Она исправит линию руководства. Оставить Коминтерн в руках Мейеров, Марионов, Шмералей, Ловстонов, Пепперов, Мартыновых, Рафесов — значило бы поставить крест на ленинском Коминтерне. Этого не будет.
III. О группе «пятнадцати»[278]
Нас обвиняют в том, что мы якобы не определили своего отношения к группе «пятнадцати». Это ложь. На последнем Объединенном пленуме ЦК и ЦКК Каменев от нашего общего имени сказал: «Мы заявляем по этому поводу, что группа «пятнадцати» есть особая самостоятельная группа, за которую мы не несем ответственности, как и она не несет ответственности за нас».
В чем наши взгляды отличаются по существу от взглядов группы «пятнадцати» — это видно из сопоставления наших двух отдельных платформ. Нужно только оба этих документа напечатать, чтобы дать возможность партии судить о них.
Статьи тов. Дашковского[279] партия не знает. Кричат против «дашковщины». Но мы врагом партии считаем «слепковщину». Исключение из партии тов. Дашковского считаем, во всяком случае, столь недопустимым, как и исключение ряда оппозиционных товарищей в Питере и по всему СССР. Мы видим в этом только терроризирование партии накануне партийного съезда.
IV. О передовице «Правды» от 11 сентября
Партия ко всему привыкла в последнее время, но все же она несомненно надеялась на то, что партийный съезд, собираемый после почти двухлетнего перерыва[280], в очень сложной и трудной обстановке, при наличии внутри партии серьезных разногласий по крупнейшим вопросам, будет подготовлен так, как подготовлялись всегда в нашей партии съезды в аналогичных условиях. Она надеялась, что все разногласия будут выявлены, сформулированы, отданы своевременно на суд каждого партийца и каждой парторганизации, что выборы в связи со съездом, начиная с низовых звеньев партии, состоятся после того, как каждому члену партии из дискуссии в партийной печати и на собраниях будет ясна картина всех разногласий. Возмутительная передовица «Правды» от 11 сентября кладет конец этим естественным надеждам широких масс партии. Передовица проводит совершенно неслыханное ограничение прав членов партии на сознательное участие в партсъезде.
Эта передовица никого не обманет из тех, кто знает историю нашей партии, и историю всех важнейших партийных дискуссий. Из трех самых крупных дискуссий в партии первая, по вопросу о Брестском мире[281], велась с конца декабря до половины марта. Ленин приветствовал точную формулировку разногласий в тезисах тогдашних «левых» коммунистов и не боялся обсуждения вопросов сверху до низу всей партией, начиная от центров и кончая самыми отдаленными парторганизациями в стране. Дискуссия о профсоюзах[282] велась более трех месяцев. Когда стало ясно, что предотвратить ее нельзя, Ленин добивался опроса всех членов партии, и ленинский ЦК добросовестно посылал на все конференции представителей спорящих сторон, лояльно выполняя свой долг перед партией. Партдискуссия 1923 г.[283] продолжалась три с половиной месяца — в печати и на собраниях. Теперь разногласия серьезней, чем были при Ленине. Мы не требуем трех месяцев дискуссии. Но мы требуем своевременного опубликования документов. Вместо продолжения традиций нашей партии в деле добросовестной апелляции ко всем членам партии, с предоставлением каждой организации необходимого времени и всех материалов спора, партии предлагается теперь втиснуть «дискуссию» в срок одного месяца (на деле, вероятно, пару недель), с рядом других неслыханных и издевательских ограничений.
1. В нашем письме от 6 сентября[284] мы доказали, что дискуссию срывают репрессиями и календарными фокусами. На это письмо мы не получили никакого ответа. Да и ответить нечего. Фактически при наших расстояниях и всяких опаздываниях начало обещанной «дискуссии» произойдет после выборов на конференции, а в ряде районов после созыва самих конференций.
2. Ограничение дискуссии внесением «контртезисов» нарушает право каждого члена партии предложить свой порядок дня, изменяющий или дополняющий тот, который намечен Центральным комитетом. Член партии, вносящий новые пункты в порядок дня, не сможет технически довести до сведения съезда свои предложения по этим новым пунктам, если одновременно не получит возможность изложить печатно и устно, что предлагает по этим пунктам и почему.
3. Если даже стать на путь бюрократического крючкотворчества передовицы ЦО [285], то и тогда всем очевидно, что обсуждение политотчета ЦК почти за два года его работы есть тем самым обсуждение всей его политики за это время, по совокупности. В партийном уставе нет и быть не может никаких ограничений, как именно члены партии находят более удобным для себя и для дела обсуждать деятельность ЦК.
В политотчете ЦК за два года неизбежно будут затронуты вопросы: о стабилизации капитализма, о социализме в одной стране, о китайской революции, об Англо-русском комитете, о линии Коминтерна, об опасности войны, о положении рабочего класса, о дифференциации в деревне, о роли частного капитала, о бюрократизме, о внутрипартийном положении. Именно этим вопросам, естественно, и посвящена наша платформа (которую можно назвать и «контртезисами»). Вот почему вся «аргументация» передовицы «Правды» шита белыми нитками.
4. Ссылка на то, что в истории нашей партии не было случая, чтобы какая-либо группа членов партии вносила перед съездом партии платформу по всем вопросам, является абсолютно неправильной. Ленинское руководство гарантировало партию от ошибок в общей линии руководства, и никому не приходило в голову писать бесполезные платформы по всем вопросам. В истории нашей партии до сих пор не было прецедента, чтобы ЦК, освободив себя на два года от контроля партии, наделал бы ошибок по всем основным вопросам общей политики нашей партии.
5. Попытки передовицы ЦО предписать членам партии, по каким вопросам они могут критиковать свой ЦК, а по каким нет, также не имеет прецедентов в истории нашей партии. Каждый член партии, который возьмет на себя труд сравнить трусливую и крючкотворскую передовицу от 11 сентября со статьями ЦО перед съездом в ленинский период ее истории, увидит воочию, как жалко, беспомощно и смешно выглядит теперь сталинская группа перед лицом миллионной партии и перед рабочим классом, когда ей приходится отвечать за свои ошибки и неудачи. Фраза насчет «делового обсуждения» вместо разбора принципиальных ошибок есть старый, давно всем известный прием всех оппортунистов, старающихся увильнуть от принципиальной критики своей ложной общей линии. Ленин тоже умел ценить деловую работу — но на основе правильной политической линии. В большевистской партии самый «деловой» способ обсуждения ошибок оппортунистов всегда заключался в том, чтобы уяснить рабочему классу внутреннюю связь данных ошибок и безжалостно вскрыть их социальные корни.
6. Оппозиции нет надобности дожидаться тезисов ЦК, чтобы подвергнуть критике ошибочную политику ЦК между двумя съездами. Мы знаем наперед, что будет преподнесено партии в этих тезисах. Они будут заключать в себе попытку прикрыть оппортунистические дела левыми или полулевыми словами. Весьма вероятно, что эти тезисы широко «используют» ряд мыслей и предложений из нашей платформы с тем, чтобы отделаться только их фразой. Это не помешает авторам тезисов возводить на нас обвинения, прямо противоречащие тому, что мы говорим в платформе. Самый же документ, из которого будут сделаны позаимствования и из которого будут приводиться цитаты в «грубой и нелояльной» полемике против нас, попытаются скрыть от партии.
