с дивными видами наших гор. Мы немного обсудили каникулы, а затем беседа как-то сама собой сместилась к насущным темам.
— С девушкой расстался, — как бы между делом заметила Дана, то ли спрашивая, то ли констатируя.
И почему слухи в этой школе распространяются так быстро?
— Да, — ответил я.
— Жаль, — произнесла она таким тоном, в котором читалось, что ей вообще не жаль.
— А можно, — вдруг протянул за спиной знакомый обиженный голос, — не загораживать проход из класса? Места, что ли, мало, где можно потрепаться?
Подобному тому, как еж вылазит на солнышко из-под коряги, Влада вышла на наш разговор из кабинета и выпустила колючки. Что дальше — скажешь, что и это из-за тебя? Однако в беседу с бывшей подругой неожиданно вступила Дана.
— Ты видишь, мы разговариваем, — сухо бросила она. — Можешь не лезть?
Ммм, а я смотрю, Дана-то взбодрилась, стоило мне стать свободным.
— Да я ни с одним из вас вообще разговаривать не хочу! — заявила колючка.
— Так уйди обратно, — сказала моя обычно милая подруга.
На секунду в коридоре повисла пауза. Я посмотрел на Дану, Влада посмотрела на Дану, и даже, по-моему, сама Дана посмотрела на Дану, не ожидая от себя такого. Она явно сменила тональность общения, и, признаться, такая Дана мне нравилась даже больше.
После чего один еж втянул свои колючки обратно и, обиженно пыхтя, ушел в класс. Стоило ли вообще из него выходить?
— Смотрю, не всем в этом отеле понравилось, — заметила подруга, провожая ее глазами.
Да понравилось ей, понравилось. Ценить просто не умеет то, что ей нравится.
Однако уже на следующем уроке кому-то, кто с утра не желала даже здороваться, явно очень захотелось пообщаться со мной поближе.
Влада: «Надо поговорить.»
Да неужели?
Я: «Вроде обо всем уже поговорили.»
Влада: «Жду тебя на перемене в подсобке.»
Я: «В какой именно? В школе их много.»
Влада: «В той самой, где ты трешься со всеми своими сосками!»
И о чем же ты хочешь поговорить? В очередной раз сообщить, что больше ничего никогда не будет? Я уже догадывался, чем закончится такой разговор — собственно, только поэтому и пошел.
— Что, всю школу тут пересосал? — с ходу пробурчала эта звезда, прислоняясь спиной к шершавой стене подсобки. — Даже не думай! Я не такая, как они, — и сурово сцепила руки на груди.
— Позвала сказать, что ничего не будет? — уточнил я, глядя на ее сочно подведенные губы, видимо, специально для разговора о том, как она меня не хочет. — Опять?
— А ты прям такой непонятливый, да? — буркнула она и, вскинув голову, дерзко уставилась на меня блестящими черными глазами.
Такое ощущение, у меня уже какой-то магнит начал срабатывать на ее колючки. По крайней мере, когда она смотрела так, к ней хотелось притянуться. Что я и сделал, взяв этого ежа за талию и прижав к себе. Горячее дыхание тут же обожгло мои губы. Влада, миг назад заявившая, что не будет со мной сосаться, прильнула ко мне, обвила мою шею и начала жарко меня сосать.
Определенно, надо поучить ее как-то получше выражать свои желания.
Ep. 63. Укрощение строптивой
— Ни за что и никогда, — заявила Влада, откидываясь обратно на подушку, — я не буду тебе сосать!
Вообще-то, это было невежливо с учетом того, что от своей части прелюдии я не отказывался. Но наша звезда была как всегда в своем репертуаре, обделяя не только меня, но, в принципе, и себя. Хотя когда, нацеловавшись в подсобке, она нетерпеливо потащила меня к себе домой — для чего нам обоим даже пришлось сбежать с последнего урока — я, честно говоря, рассчитывал на большую отдачу.
— Вообще-то, это удовольствие, — я ущипнул ее за вредную голую задницу. — Сама не понимаешь, в чем себе отказываешь. Всем девчонкам нравится.
— Всех так разводишь? — фыркнула она. — Я не соски твои, чтоб на такое купиться! И ни за что не буду трогать твой член губами, — и прям даже с какой-то гордостью добавила: — Ничей не трогала — и твой не буду!
Из чего я сделал логичный вывод, что ее бывший парень, точнее, почему-то все еще текущий, ее сексуальным воспитанием не занимался и с работой парня не справлялся вообще. Кроме того, на что ее толкали инстинкты — но тут, надо сказать, они не подводили — Влада не умела ни хрена. Так что теперь мне пришлось ей доступно и, главное, наглядно объяснять, что в человеческом теле нет органов, которые не созданы для любви. Словом, задача научить ее стонать легла на мои плечи — вернее, уселась на мой член.
— Да и зачем мне тебе соса-а-а-ать? — жарко постанывая, скакала она на мне. — Да ты мне даже не нра-а-а-авишься…
Да у меня весь пах от тебя мокрый — вот как сильно я тебе не нра-а-а-авлюсь.
— Тогда на этом и остановимся, — сказал я и, взявшись за девичьи бедра, потянул их вверх, как бы собираясь снять с себя одну трудновоспитуемую ученицу.
— Нет, нет, не остана-а-а-а-вливайся, не остана-а-а… — простонала она, сжимая меня еще напористее. — Да нравишься, нравишься! А то сам не видишь…
— Если люди тебе нужны, учись так и говорить.
— Да с чего ты взял, что ты мне нуж… Ай!..
На этом моменте я смачно шлепнул ее по заднице.
— Ну нужен, нужен, — закатила глаза колючка и, продолжая заезд, страстно припала к моим губам.
Ну а я охотно занял еще одну ее дырочку собой, и она тут же не менее охотно начала сосать мой язык. Вот, можешь
