смертной тени от одной интересной долины, или… а, в принципе неважно. Зато я увидел своего крестного папашу. Мать его.
Все сразу как-то стало сложнее.
— Идем наверх, Вить, я курить хочу, — позвала меня Окалина, принимая из рук Егора пакет с еще одним комплектом формы. Хм, подготовились.
Наверное, со стороны это смотрелось бы очень странно. Южная Африка, вокруг комплекса зданий лютые джунгли, жутко жарит солнце, а стоящая отдельно от суетящихся людей высокая блондинка буквально окружена огромным облаком тумана. Оглушенного, озадаченного и… слегка настороженного. Просто потому, что в мои псевдоматериальные мозги сейчас стучалась чертова прорва догадок.
— Поговорить по нормальному у нас пока не получится, ты не научился общаться в такой форме, — скажет размеренно блондинка, выдувая из себя струю дыма, — Поэтому пройдусь по тем темам, которые тебе могут быть сейчас интересны. Первая… Радин. Мы его нашли. Он, Витя, мертв. Его нагрели до высокой температуры, а затем кто-то смял его сильным ударом…
Угу, это я. Не подумал, что нагретый металл становится мягче.
— Умер он, кстати, — продолжала майор, — вовсе не из-за этого. Остыл бы, полежал в коме, постепенно восстановился бы, да. Если бы ты до него не добрался. А ты бы добрался, я бы это легко позволила. Из него сделали одноразового «быка», да и то — не пойми зачем. Не знаю кто. Плевать. Но вот шок от «прерывателя» Радина доконал моментально. Тоже мог бы выжить, если бы цел был, но… увы. Чистое совпадение.
Я лишь покивал отрощенным туманным концом. Мол понял-принял. Майор, с подозрением покосившись на болтающуюся возле неё часть меня, продолжила:
— Насчет остального, Вить… «Стигма» выживет. Обязательно. Уже сейчас у меня есть приказ делать так, чтобы тут муха не пёрнула. Сюда летят спецвойска, в особые изолированные центры везут телепортаторов, чтобы переправлять весь местный хлам к нам, в городки. Всё, включая этого итальянца, будет перевезено на новое место, поставлено под контроль, и запущено. Заново. У Валиаччи даже вкус кофе, который он пьет по утрам, не изменится. Разочарован?
Я отрицательно покачал щупалом. Совсем нет, это логично. Потому что…
— Да, ты скорее всего уже догадался сам. Или Безликая сообщила. Или еще кто-нибудь, кого я прошляпила. Не суть. Зоны, способности, артефакты… это всё создал чуждый разум. Создал и прислал сюда, нам. Понимаешь теперь, чего хочет «Стигма»? Чего хотят… другие? Из тех, кто задумывались об этом глобально?
Конечно понимаю. Узнать зачем. Как минимум.
— Мы обязаны узнать, Витя. Никому не нравится мысль о том, что всё человечество лишь эксперимент для какой-то дряни. Совершенно никому. Те, кто сейчас управляют «Чистотой», те, кто хотят уничтожить Зоны и неогенов, они просто хотят закрыть глаза. Хлопнуть дверью в надежде, что то, что наблюдает за нами оттуда — просто развернется и уйдет. Навсегда. Понимаешь, они это всё творят просто… в надежде.
Киваю. Еще как понимаю. Трусливые говноеды, иначе таких людей не назовёшь. Рисковать всем в надежде на предположение. Всем — это статусом-кво. Просто так. Хлопнуть и забыть. Тьфу.
— У нас есть три зацепки, Изотов. Всего три, — проговорила Окалина Нелла Аркадьевна, так и не собираясь уточнять у кого это именно, — Первичный элемент, та самая дрянь, из которой товарищ Сталин велел добыть энергии на всю Сибирь. Затем есть ты, Симулянт, нарушающий те правила и алгоритмы, по которым работают все без исключения способности. А еще, Вить…
Если вы когда-нибудь задумаетесь, как триста кубических метров тумана могут перед двухметровой женщиной изобразить высшую степень заинтересованности, то не рекомендую прибегать к веществам. Наркотики — это очень плохо, товарищи. Просто сдайтесь. Надо быть мной, чтобы так сделать.
— А еще у нас есть Предиктор, — слабо улыбнулась женщина, глядя на меня, — Гляди вверх, наши летят.
В небе действительно были точки опускающихся к нам парашютов. Их было много, сотни. Это было крайне увлекательное зрелище, но я всё равно был слишком сильно для него контужен.
Такой поворот событий я предсказать точно не мог. Окалина Нелла Аркадьевна, говоря о Предикторе, совершенно точно, абсолютно ясно, неимоверно однозначно дала понять всей своей мимикой, интонацией, жестикуляцией и положением левой сиськи к Юпитеру, что он — не я.
— Вы кое-что забыли, товарищ майор…, — как-то смог пробормотать я, по-прежнему являясь здоровенным куском тумана.
— О, заговорил! — слегка удивилась блондинка, достающая следующую сигарету из пачки, — Как я тебя… то есть, о чем я забыла?
— О нашем проекте, — с огромным удивлением, ни грамма не понимая, каким местом вообще я это делаю, проговорил я, — вы же не думаете, что мы всё это время хером груши околачивали?
— Говно отдельно, мухи отдельно, Изотов, — отмахнулась от меня блондинка, продолжающая смотреть вверх, — У нас тут слишком важные дела пока творятся.
О как? Ну лаааадно.
Интересно, а если я попрошу сигарету…?
Эпилог
Так уж заведено, что историю всегда пишет победитель. Конечно, эта сентенция часто не выдерживает критики, потому что победителем в схватке двух тигров может быть обезьяна-ревун, сидящая на дереве с видеокамерой, а значит и возможностью донести свое видение ситуации до общественного мнения. Сам тигр, израненный, уставший, но превозмогший собрата, может обнаружить себя безжалостным убийцей, предательски напавшим на невинного. Следовательно, что? Историю пишет тот, кто может её писать, а победителем будет считаться тот, кто успеет себя правильно поставить.
И громко.
В данном случае победитель был исключительно правильный, так как он был не просто тигром, а как раз невинной жертвой, на которую накинулись из кустов. Когтистой жертвой, что и говорить.
Этим мартовским вечером граждане на всей территории Союза смотрели по телевидению и слушали специальный репортаж о событиях, происходящих в знаменитом Стакомске. Ахали, прижимая руки ко рту, когда специальный корреспондент, молодцеватый суровый мужчина с военной выправкой, докладывал о масштабах террористической операции, осуществленной идеологами и координаторами движения «Чистота», набирающем силу на европейской части континента.
Терроризм, биотерроризм, похищение граждан, насильственное внедрение артефактов, эксперименты, массовое убийство, наемничество — впервые за очень долгое время уполномоченные лица, вещающие с экранов для многих миллионов жителей СССР и КНР, не стеснялись в выражениях. Они четко и рублено перечисляли факты на фоне видеозаписей, демонстрирующих последствия боестолкновений в районах Стакомска, называли количество жертв, найденных после того, как фиолетовый дым, прикрывающий злодеяния террористов, рассеялся. Им вторили китайские коллеги, имеющие куда большую аудиторию охвата.
Никто не собирался смягчать ситуацию, либо как-то
