Минлу продолжала смотреть на секретаря с недоверием, но клинок все же опустила к земле.
– А где мои друзья? – Спросила она.
– Они следуют за мной, чуть позади. И скоро, я думаю, будут здесь.
Выглядело вполне правдоподобно.
– Ну что ж, тогда ты можешь возвращаться в город. Здесь тебе делать больше нечего.
Но молодой человек продолжал стоять и уходить не спешил. Он снова прокашлялся и произнес:
– Я просто хотел сказать, этот суд… в общем, я считаю что вы невиновны.
– Неужели, – усмехнулась девушка. – Боюсь это вряд ли помогло бы мне избежать виселицы.
– Но вы же понимаете, я был бессилен.
– Почему бессилен? Ты мог взять ключ, открыть дверь камеры и выпустить меня.
– Но они узнали бы.
– Ну и что. Зато ты бы спас того кого ты, по твоим словам, считаешь невиновным.
Касаш не нашел что ответить. И хотя казалось, что разговаривать больше не о чем, уходить он не хотел. Он смотрел на черноволосую девушку и где-то на заднем фоне его сознания, у него почему-то проскальзывала мысль, что он упускает в своей жизни нечто очень важное. В этой хрупкой, стройной девушке было что-то очень настоящее, искреннее и сильное. Что-то такое ради чего стоило жить. Хотя, с другой стороны, возможно все дело было в том, что она просто была очень милой. Так бывает, глубокомысленно подумал Касаш, нагромоздят кучу философских неясных намеков на некие сакральные сущности и принципы, тогда как все дело в банальном влечении между мужчиной и женщиной.
У Минлу вдруг мелькнула шальная мысль, что это ее голый живот не дает молодому человеку уйти. Она усмехнулась про себя этой мысли.
– Что-то еще? – Поинтересовалась девушка.
– Э-э, я думаю, что возможно… ну то есть, было бы более правдоподобно, если бы как то…, – Касаш неопределенно помахал правой ладонью перед своим лицом и наконец собравшись с духом, закончил: – если бы остались какие-то следы нападения.
Честно говоря, он бы и сам не смог объяснить зачем он это только что сказал. Определенно он не стремился испытать боль от возможных побоев.
Минлу не сдержалась и улыбнулась.
– А этот след нападения у тебя откуда? – Спросила она. – Еще одну лошадь кому-то подарил?
– Да нет, это личное, – пробормотал молодой человек и слабая улыбка тронула его губы.
Минлу почувствовала раздражение, причиной которого была она сама. Что еще за улыбочки в общении с этим человеком, он враг, человек, который участвовал в этом судейском фарсе, по сути дела участвовал в попытке убить ее.
– Я могу отсечь тебе голову, – неожиданно жестко проговорила Минлу, – такой след нападения тебя устроит?
Касаш тут же перестал улыбаться.
– Я думаю это будет излишне наглядно, – пробормотал он.
– Зато вполне заслуженно.
– Может быть, – неожиданно для девушки согласился Касаш.
Минлу холодно произнесла:
– Твое раскаянье не впечатляет.
– Это не раскаянье, – возразил молодой человек. – Это… это…
Взгляд Касаша скользнул по голому животу девушки чуть ниже пупка и он окончательно растерялся, совершенно не представляя как закончить фразу.
Теперь Минлу не сомневалась, что наглый секретарь посмотрел на низ ее живота. Она усмехнулась про себя. «О, конечно это не раскаянье, – подумала она. Это что-то совсем другое, неправда ли, господин Касаш?». Тут ей в голову пришла мысль, связанная с ее обнаженным торсом.
– А ты у нас довольно стройный молодой человек, – заметила девушка.
– Что? – Не понял Касаш.
– Я говорю, что ты худенький.
– Спасибо, – несколько неуверенно произнес Касаш и снова слабая улыбка осветила его лицо.
– Не за что, – спокойно сказала девушка. – Снимай камзол.
И опять свет улыбки моментально померк на лице Касаша. Его карие глаза удивленно взирали на кирмианку. Однако он снова посмотрел на ее талию, задержал свой взгляд и растерянность исчезла с его лица.
Не торопясь, молодой человек принялся расстегивать многочисленные пуговицы своего камзола.
– Хорошее идинское сукно, – сказал он, – с парчовыми вставками здесь и здесь. Вставки, как вы можете видеть, украшены тонкой серебряной вязью. Пуговицы из черной древесины священного дерева Брод. Говорят оно что отгоняет злых духов. Возможно вам будет немного великоват, так как я выше вас и вы все таки гораздо стройнее меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Касаш снял камзол и держа его на вытянутой руке, сделал шаг по направлению к девушке.
– К сожалению, во время падения, он немного испачкался, – проговорил он, не сводя глаз с собеседницы. Он остановился в опасной близости от ее клинка. Минлу смотрела на молодого человека задумчиво и казалось чуть-чуть насмешливо.
– Иди к лошади и положи камзол на седло, – приказала она.
– Вам не нужно опасаться меня, – дружелюбно произнес Касаш, – вы можете убрать меч и взять камзол.
– Положи камзол на седло, – повторила девушка.
Молодой человек осторожно обошел кирмианку, подошел к некогда своему коню и аккуратно положил камзол поперек седла.
Минлу неотрывно следила за судебным секретарем.
– Что-нибудь еще? – Спросил тот.
– Да. Рубашку тоже снимай, – сказала девушка.
Без единого возражения молодой человек принялся развязывать тесемки на своей груди.
– Это нежная шийгорская шерсть. Прекрасная выделка. Ткань мягкая, но в тоже время достаточно плотная, в холодную погоду в ней тепло, в жаркую не жарко. Вам очень понравится.
Девушка против воли усмехнулась.
– Тебе бы не судебным секретарем, а торговцем одеждой надо быть.
– Просто мой отец портной и мы с сестрой с детства хорошо разбираемся в тканях, фасонах и пуговицах. – Касаш положил рубашку вместе с камзолом.
Теперь он был по пояс обнажен. Он стоял рядом с лошадью, сжав ладони в кулаки и смотрел на девушку.
– Может быть теперь ты все-таки уйдешь? – Спросила она.
– Вам больше от меня ничего не нужно?
– Штаны и сапоги у меня есть, так что думаю больше ничего.
Молодой человек посмотрел на широкий ремень у себя на поясе. Там же болтался пухленький кожаный кошель.
– У меня есть деньги, – осторожно проговорил Касаш, вообще уже не понимая, что с ним происходит.
– Оставь их себе, – спокойно сказала девушка. – И отойди от лошади.
Касаш отошел и девушка, не спуская с него взгляд, приблизилась к седлу.
– Неужели ты чувствуешь себя виноватым? – Поинтересовалась она.
– Нет. Просто вы мне нравитесь, – честно признался Касаш.
Минлу усмехнулась.
– Удивительно нахальство, если принять во внимание, что сложись все иначе, ты бы сегодня утром руководил моей казнью.
– Я рад, что мне не пришлось, – сказал Касаш.
Вдруг они оба посмотрели на запад. На дороге появился огромный металлический пес на спине которого сидел маленький человечек в синей конусовидной шляпе.
Кит стремительно мчался вперед. В своей пасти он держал черный ремешок, оба конца которого сжимали побелевшие кулачки Талгаро. На лице лоя застыло отчаянье. Он подпрыгивал как мячик на твердой бронированной поверхности робота и каждое приземление отзывалось болью в истерзанном седалище маленького наездника.
Пес подлетел к девушке и сходу ринулся в пространство между ней и полуголым судебным секретарем.
– Все в порядке? – Громко поинтересовался Кит, быстро поворачиваясь головой к молодому человеку. Последний, явно оробев, попятился назад. Металлический пес и так представлял из себя внушительное зрелище, но когда вся эта масса еще и стремительно двигалась, для неподготовленного наблюдателя зрелище становилось просто пугающим.
Пес уселся на задние лапы и Талгаро осторожно съехал к собачьему хвосту.
– О-хо-ох, – прокряхтел лоя, медленно, с кучей болезненных ощущений выпрямился и поправил шляпу и ремни, державшие чехлы пун.
– Ты как, Тал? – Спросил Кит, не спуская своих черных глаз с застывшего молодого человека.
– Бывало и получше, – честно признался лоя. – Такое ощущение будто меня гнали пинками под зад от самой западной границы Агрона.
