функцию, политика жесткой регламентации была заменена политикой поощрения инвестиций и закупок на Леванте с одновременным ослаблением ограничений норм транспортировки грузов. Венецианский патрициат уже в полной мере овладел основными рычагами торговли и не опасался конкуренции ни мелкого собственного, ни причерноморского купечества. Борьба же с генуэзцами требовала иных мер. Сокращение притока специй с Востока стимулировало перемены.
Вводимые в первой половине XIV в. ограничения касались (и в первую очередь) иностранных купцов, торговавших в Венеции: не случайно и после отмены Оффиции навигации иностранцы, а также лица, имевшие неполное венецианское гражданство, подвергались тем же ограничениям, что и ранее, а гражданам Венеции запрещалось брать на себя доставку их товаров или вести с ними операции, по которым они бы получали льготы, как венецианцы. Это отнюдь не означало, что иностранцы не могли перевозить своих товаров на венецианских вооруженных галеях[1699], как иногда предполагали[1700]. Они просто были лишены льгот и поставлены в менее выгодное положение, чем венецианцы (своеобразная мера торгового протекционизма). В тот период, когда действовала наиболее детальная регламентация навигации (до середины 40-х годов XIV в.), погрузка товаров, принадлежавших иностранцам, допускалась только после завершения погрузки всех венецианских товаров, когда на вооруженных галеях оставалось место[1701]. В случае торговых конфликтов Республика св. Марка налагала секвестр на генуэзские товары, используя то, что они транспортировались на венецианских:, судах[1702]. В некоторых случаях (военные действия, подозрения в шпионаже) перевозка иностранных купцов: на венецианских галеях «линии» вовсе запрещалась[1703], но чаще Сенат стремился лишь к тому, чтобы купцы-иностранцы платили фрахт в размере, не меньшем, чем венецианцы, не пользовались льготами в питании и. т. п.[1704] Заботясь о том, чтобы галеи имели максимальный фрахт и чтобы венецианцы не подвергались ответным мерам, в 30-е годы XIV в. Сенат не рекомендовал гражданам Республики перевозить их товары на невенецианских кораблях[1705], а впоследствии запрещал транспортировать на невенецианских судах дорогие товары, особенно ткани[1706]. Но из самого текста постановления ясно, что практика перевозки венецианских товаров на иностранных, прежде всего генуэзских, судах сохранялась.
Коротко суть торговой политики как Венеции, так и Генуи можно определить как стремление обеспечить свои торговые привилегии, где можно и монополии, превратить местное купечество в надежного, но младшего партнера. И если венецианская политика ограничений была и ограничением самостоятельной роли причерноморского купечества, то ее отмена, одновременно с ослаблением позиций венецианцев на дальних рынках (Тавриз, Султанин, Тана), означала переход к более тесной кооперации с ним.
Когда мы употребляем термин «торговая монополия», мы вовсе не насыщаем его тем смыслом, который это слово получило в период развитого капитализма. Речь идет о средневековой, корпоративной монополии на сбыт отдельных товаров, на определенную торговую технику, на создание предпочтительных зон торговли у Венеции или Генуи, даже на определенные формы кооперирования с местным купечеством. И если полной монополии (овладения всем черноморским рынком и вытеснения всех соперников) ни одной из морских республик добиться не удалось, то монополия частичная, о которой речь шла выше, Венецией и особенно Генуей в отдельные периоды осуществлялась. Торговая политика была направлена на решение этой цели и на создание условий для благоприятного развития коммерческой активности граждан, в первую очередь патрициата двух республик.
Заключение
Торговля итальянских морских республик Венеции и Генуи в Южном Причерноморье в XIII–XV вв. отличалась широким размахом, значительностью инвестированных капиталов, разнообразием форм и средств.
Она существенно расширила систему рыночных связей, как меж, так и внутрирегиональных, она втягивала большие группы населения в свою орбиту, усиливала его мобильность, привела к образованию целой сети факторий в крупных городах Северной Анатолии. Международная торговля играла большую роль в снабжении Южного Черноморья зерном, солью, рыбой, продуктами, нехватка которых остро ощущалась там. Эта торговля имела эксплуататорский характер. Но заключать, что она подавляла местную торговлю, мореплавание или ремесло, по нашему мнению, достаточных оснований пока нет. Импорт с Запада был ограничен. В основном это были сукна, сахар, некоторые цветные металлы. Наиболее значителен был ввоз сукна. Однако данных о наличии местного производства этого товара, на которое такой ввоз мог бы оказать сдерживающее влияние, нет. Есть сведения о производстве на Понте хлопчатобумажных тканей и об их импорте из Италии. Но и при наличии импорта местное производство сохранилось, производя, в частности, столь необходимые для международной торговли упаковочные материалы. Сложнее обстояло дело с шелковыми тканями. Первоначально, в XIII в., они ввозились с Востока на Запад. Но затем в Италии был налажен их выпуск, и в XV в. мы встречаем сведения о потоке товаров как в одном, так и в другом направлении. Шелковые ткани использовались и как средство платежа. Их производство на Востоке (но не в городах Южного Причерноморья, а за его пределами) как до, так и после итальянской колонизации продолжалось. Другие артикулы итальянского импорта не имели существенного значения, а сама торговля итальянских морских республик с Понтом была дефицитна.
Подрыв позиций местного купечества мог произойти при исключительности фискальных привилегий итальянцев и повышенном обложении местного населения (как в Византии). Но подобного положения на Понте не было. Разница коммеркиев была не слишком значительной, а итальянские налоги в тех же факториях, повышаясь, делали ее еще менее заметной.
На первом этапе (последняя треть XIII — сер. XIV в.), когда международная торговля в городах Южного Причерноморья носила в основном посреднический характер, ориентировалась на транзитные товары, главными целями итальянского купечества было обеспечение привилегий и благоприятных условий ведения дел в пунктах, где осуществлялась эта транзитная торговля. Такая коммерция обогащала местную знать, вовлекала в свою орбиту местное, крупное по преимуществу купечество, развивала обслуживающие отрасли ремесла. Когда она, в основном после кризиса 40–60-х гг. XIV в., утрачивает чисто посреднический характер и все шире переходит к торговле местными товарами широкого спроса-потребления, она все более нуждается для обеспечения товарообмена в постоянных деловых связях с местными торговцами всех категорий. Ее цель не в подавлении, а во включении местного купечества в орбиту своей деятельности. Тогда торговля углубляет специализацию товарного производства отдельных областей (Понта, Пафлагонии, Западного Кавказа), а также функциональную специализацию отдельных групп купечества. Происходит дальнейшая интеграция Южного Черноморья в систему рыночных связей всего Средиземноморья, Южно-Европейского региона. Можно определенно утверждать, что местный рынок городов Понта развивался в XIV — первой половине XV в., что эти города становились центрами не только крупной транзитной, но и внутрирегиональной торговли Север-Юг Причерноморья.
Наиболее употребительные меры в итальянской торговле в Южном Причерноморье (XIII–XV вв.)
A. Меры длины:
1 Канна (венец.) = 2,3 м
