— Она устала ждать, когда ей будет доставлен нужный сосуд. Обещала забрать жизни ещё десятерых, в этот раз, назначив их случайно.
— Постой, но разве прошлый сосуд не погиб или не осквернён? — Вот это была новость из разряда взрыва. Они потеряли сосуд десять лет назад и ждали, когда смогут повторить ритуал, а оказывается, надо было продолжать искать!
— Нет. Богиня вновь чувствует его, но для полного явления расстояние ещё слишком велико. Ритуал полной привязки не закончен, хотя якорь в теле сосуда остался.
Начальник храмовой стражи тяжело вздохнул и о-очень медленно выдохнул. Очень хотелось высказаться, но богиня ненавидела брань возле святилища. В прошлый раз она наслала кровавую рвоту на провинившегося.
И чего никто не догадался спросить об этом богиню раньше? Опять экономили и не стали покупать рабов для ритуала призыва?
Получается, наёмники сосуд потеряли, но единственный выживший соврал, что сосуд погиб. Его даже отдать богине не получится, отдали ей в прошлый раз, ещё десять лет назад, желая сохранить в тайне сам факт ритуала и наличия богоизбранной девочки.
Эх, если бы ритуал призыва сосуда было можно проводить чаще, чем раз в пятнадцать лет! Они бы намного раньше узнали, что девочка осталась жива, продолжили бы поиски и наверняка нашли бы дитя раньше. Зелёные глаза, серебряные волосы, внешность, как на некоторых изображениях богини Лотос, где она изображена маленькой. Всё же приметы слишком яркие, да и то, что мать сосуда должна умереть родами, отдав силы рождению сосуда богини, тоже давало хорошие приметы.
А теперь, как прикажете искать взрослую девочку, которой должно уже быть все пятнадцать? Десять лет, как она исчезла из поля зрения его людей, все следы уже пропали за это время. Судя по всему, ещё повезло, что она всё ещё мужчину не познала, иначе богиня бы тогда вообще рассердилась так, что и ему бы досталось, не только тем, кто участвовал в ритуале. А так, если успеть доставить её нетронутой, есть возможность наоборот, реабилитироваться.
Всем им обещано множество различных чудес, когда богиня обретёт материальное тело. А боги не обманывают. Но и спрашивают за свои чудеса полной мерой.
— Если богиня чувствует сосуд, то он недалеко?
— Я не знаю. — Опять испугался новый Старший Жрец. — Она ничего не сказала.
Да, кажется, большой помощи от этого мальчика ждать не стоит. Но он ему нужен, не на свои же деньги устраивать поиск. Чтобы снова организовать полноценную сеть, как десять лет назад, никаких его сбережений не хватит.
— Ты теперь Старший Жрец, ты у прошлого взял ключи от сокровищницы?
— Не-ет. — Проблеял тот. — А разве я могу их теперь взять?
— Тебя назначила сама Богиня, иди, возьми все регалии. Жезл, одеяние и, главное, ключ. — Недолго мальчик останется старшим. Его убьют, если не завтра, то послезавтра. И богиня ничего не сделает убийце, она негласно поддерживает любые смерти в её честь. Надо бы ему охрану выделить, тогда старший жрец будет полностью зависеть только от него. Заартачится — пригрожу, что сниму охрану. — Мне нужно золото, чтобы найти сосуд.
— Золото? — Опять испуганный взгляд. Да сколько можно бояться? — А разве его можно брать, оно же принадлежит богине.
— Конечно можно! — Начал он обычные уговоры. Прошлый Старший Жрец тоже тяжело расставался с монетами, хотя продажа нити, которую давали дети богини, приносила сумасшедшие доходы. Если бы не скупидомство этого евнуха, сосуд в прошлый раз бы не потеряли, отправив за ним больше людей, как он и предлагал. — Эти деньги нужны для того, чтобы богиня обрела тело, нужны самой богине.
— А, тогда да. — Закивал мальчик, потом обернулся к выходу, из которого только что вышел. — Вы не могли бы сходить со мной? — Опять взглянул он на начальника испуганно и просительно.
Ага, он что, враг самому себе? Уже давно Лотос установила правило, что в храм могут войти только жрецы и жертвы, а он не жрец, и становиться им не собирается. Оскопление в качестве обязательного условия при ритуале сильно тормозило его карьерные планы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я не жрец, не прошёл ритуала, богиня меня сразу же убьёт. — Пояснил он этому недоумку. — А тебя она назначила Старшим Жрецом, только ты и можешь войти.
— Да? — С сомнением спросил его мальчик. — Тогда я сейчас приду. — И всё же вошёл в храм.
Вернулся мальчик из храма через час. На нём было серебристое торжественное одеяние старшего жреца. Оно было полностью из нити, выдаваемой Серебряным Цветом, который считался истинным ребёнком богини. Ткань не резалась ничем, кроме прибора артефакторов, включающего в себя все пять стихий одновременно. По отдельности любая стихия этой ткани ничего сделать не могла, а железо не брало Божественную Цветочную Нить вообще.
Судя по свежим кровавым подтекам, жизнь прошлого жреца Красный Лотос забрала в своей излюбленной манере — вызвав кровавые слёзы. Он видел несколько раз, как богиня наказывала так своих последователей. По крикам, которые издавали наказанные этим способом, было понятно, что слёзы сопровождаются сильнейшей болью, но рассказать, так ли это на самом деле, было некому. После «кровавых слёз» не выживал никто. На этой вот мантии осталась кровь уже не одного старшего жреца, ни один не умер своей смертью. Хотя, богиня убила не всех, жрецы сами охотно резали друг друга, глупцы.
— Богиня сказала, что сосуд в стороне заката. — После того, как парень приоделся, уверенности у него прибавилось. — Она сказала, что золото можно не экономить, главное результат. Если сосуд будет потерян из-за золота, она снова расстроится.
Кажется, именно за экономию средств, прошлый старший жрец и пострадал. Понятно теперь, почему сам начальник храмовой охраны выжил: именно он и говорил, что экономить в этом деле нельзя, а богиня только что это подтвердила.
— Хорошо. — На закате у нас баронство Далмо, там у него есть давно налаженные связи поставки рабов, обыскать его в поисках девочки пятнадцати лет с серебряными волосами и зелёными глазами будет не сложно. Можно вообще скупить всех зеленоглазых девственниц этого возраста, остальные пойдут на жертву во время ритуала. — Когда я получу золото?
Глава 1
— А по моему мнению, надо идти самим. — Голос графа был категоричным, но усталым. Если уж призрак устал, то что говорить обо мне?
Мы спорили уже полдня, и надо сказать, он почти меня уговорил.
— Я боюсь, что получится, как с Зелёным Оленем, когда мы пошли на неизвестного противника, совершенно не зная, с чем придётся столкнуться. — Устало повторил я уже не один раз озвученные возражения. — Пошли, ага. А потом еле убежали!
— Без большого риска нет большой награды. А тут он минимален, мы же уже это выяснили. — И добавил азартно. — Неужели тебе не любопытно?
— Любопытно, но… Надо узнать побольше о том, куда мы хотим влезть.
— Ты уже пытался узнать побольше, а что в результате получил? — Ехидство графа было явным, и что обидно, совершенно оправданным. — Группу авантюристов, пытающихся тебя захватить и узнать тайну?
— Но всё равно, вот так, без подготовки, идти куда-то в леса, где вообще нет людей, по её утверждению?
— Хорошо, давай не пойдём. — Вдруг согласился он со мной. — Мы не пойдём за Серебряным Цветком, ты не пойдёшь учиться в Академию, не станешь магом, не отомстишь за мать…
— Гад ты всё же. — Он использовал почти запрещённый приём, хотя и прав по всем пунктам. — Ладно, считай, что ты меня уговорил.
— Ты красивый и сильный мальчик, ты ей нравишься. — Голос над ухом заставил меня вздрогнуть. — Она говорит, чтобы я привела тебя к ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это внезапно ко мне сзади подошла Наталина.
Ещё одна моя головная боль. И зачем столько всего на мою бедную голову? А ведь я столько настрадался, чтобы её вылечить, ночей не спал, а она… ко мне нагло пристаёт! Может, озабоченность — это у них семейная черта?
— Хайлин! — Крикнул я в сторону. — Забери свою сестру, она опять пришла ко мне!
После того, как это зеленоглазое чудо очнулось, оно буквально не отходило от меня. То по руке погладит, то встанет рядом и смотрит, как будто я ей что-то должен. А ведь я обещал её не трогать. Да и желания у меня такого не было: кроме раздражения, эта девочка не будила во мне никаких чувств.
