— Ну и во что?
— Давайте только во что-то интересное.
— Правда или действие! — вскрикивает счастливая Киран.
Все вокруг моментально поддерживают и оживляются. Все, кроме меня и Адама.
— Только, чур, играть честно! — бубнит кто-то, но я не смотрю, кто. Меня больше интересует Адам, что с каждой минутой становится все мрачнее тучи. Стоило согласиться и вернуться домой, когда он предложил.
Джейк достаёт из-под стола пустую стеклянную бутылку, осушенную им уже давно, и кладет в центр.
— Правила, как я понял, знают все? — говорит он, уставившись на Вивьен и на меня.
— Дружище, — ухмыляется Чарли. — Этим правилам они тебя научат. Крути уже эту гребаную бутыль.
Джейк ухмыляется и резким движением руки раскручивает темно-зелёную стекляшку. Она разгоняется и через секунд десять останавливается, указывая горлышком на Мэтиса, а дном на Вивьен.
Сидящая же рядом со мной Вивьен мгновенно мрачнеет. Она напряжённо вытягивает спину в ожидании своей участи.
— Вивьен… — обращается к ней Мэтис, похоже, зная как с ней поступить. — Правда или действие?
— Правда, — быстро и сконцентрированно отвечает она, будто бы боясь выдуманного им действия.
— Правда ли то, что ты не разрешаешь Чарли приближаться к холодильнику ночью?
За столом кто-то начинает ухмыляться. Даже Адам, что все ещё оставался хмур, не выдерживает и улыбается.
— Правда, — вздёрнув нос, говорит она. А когда все снова начинают смеяться, возмущено продолжает. — Что? Он склонен к полноте.
— Спасибо, дружище, — обращается смущенный Чарли к инициатору. Все снова начинают смеяться. Да и я в том числе.
Далее Мэтис крутит бутылку, и она попадает на Кевина с Чарли. Последний напряжённо выбирает действие, боясь очередного глупого вопроса, и Кевин заставляет его заказать самую большую порцию бургера и картофеля фри. Здесь Адам смеётся вслух, а возмущённая Вивьен косо поглядывает на Кевина. Он крутит бутылку дальше, и она останавливается напротив Джейка.
— Луиза… — обращается он ко мне, и я, улыбающаяся, мгновенно мрачнею, как Вивьен.
— Действие, — смело произношу я, пытаясь скрыть своё волнение.
Джейк улыбается пару секунд и переводит взгляд с меня на Адама. Далее он вытягивает руку вверх и щёлкает официанту.
— Стопку горячей текилы, для новенькой! — бросает он ему.
Официант кивает и через минуту возвращается с бутылкой. Он наливает коричневую жидкость в маленькую рюмку передо мной и зажигает. Текила начинает полыхать. Так вот что значит горячая… Я не отрываю глаз со стоящей передо мною огненной жидкости и прокручиваю в голове, что делать. Серьезно, как это пить? Она не обожжёт мне горло или язык? Надеюсь, что нет. Это страшно, но я ведь не хочу упасть в грязь лицом перед друзьями Адама и показаться «зелёненькой неумехой», которая понятия не имеет, как это употреблять.
— Ты можешь не делать этого, если не уверена… — слышу краешком уха Адама. Ещё чего. Конечно, я не уверена, но сдаваться не намерена. Адам собирается сказать что-то ещё, но я резко хватаю рюмку и залпом её осушаю, не давая его следующему предложению произнестись.
Все вокруг начинают оживленно смеяться, но я этого не слышу. Горло начинает обжигать от выпитого и, не выдерживая, я начинаю кашлять.
— Все нормально? — смотрят на меня два встревоженных чёрных глаза. Я улыбаюсь ему и быстро киваю, выставляя довольную гримасу. Даже не хочу представлять свой вид сейчас. Я наверное, похожа на маленькую ревущую девочку, впервые выпившую алкоголь.
— Как только попадёт на нас с тобой… — тыкает в Джейка Адам, — тебе стоит подготовить своё горло для десятка таких стопок, друг мой.
— Со мной всё в порядке… — пытаюсь я оправдаться.
Адам всматривается мне в лицо и слегка улыбается. Не знаю, в чем оказывается дело: во мне самой или же в выпитой «горячей текиле», но я ощущаю такой адский жар в груди, что резко и неожиданно для самой себя прижимаюсь к нему губами. Слышатся возгласы и свист ребят, а мне становится глубоко фиолетово. Адам мгновенно отвечает, притягивая одной рукой ближе к себе, а мне много и не надо. Главное, что он согласился на мою маленькую игру. Я целую его быстро и грубо, нагло и, возможно, слишком вульгарно. Просто я чувствую, что мне это надо. Надо для того, чтобы успокоиться и сказать этой чертовой выскочке, сидящей напротив нас, что он мой. Мой и ничей больше. Сказать, что она не имеет права на него так смотреть, ну а если и смотрит, то пусть любуется нашими слитыми губами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я отрываюсь от Адама и, следя за его довольной физиономией, сажусь на место. Киран я оставляю без внимания, потому как не должна выдавать, зачем на меня вдруг нахлынул этот сентиментальный всплеск.
— Беру свои слова обратно, — обращается Адам к Джейку, когда отпускает меня.
Бутылка снова крутится, и в этот раз останавливается напротив Саймона и Адама, где последний заставляет «жертву» чувственно признаться в любви каждому, сидящему за столом, парню. Очередной круг попадает на Джейка и чересчур довольного Кевина. С третьей попытки, после того как Кевин напоминает о честной игре, Джейк все же сдаётся и выполняет сказанное действие. Он идет к соседнему столику, за которым уже битый час сидят несколько полненьких женщин и угощает каждую текилой. Ребята за нашим столом пытаются держать себя в узде и не разорваться в клочья от безумного заразительного смеха, но, когда женщины, довольные новой и очень даже отличной компанией в лице высокого голубоглазого брюнета, затаскивают его ближе к себе, те, кто сидят подальше от края нашего стола, не выдерживают и валятся на соседа.
Спустя пять минут смущённый и немного расцелованный любвеобильными дамами, Джейк возвращается на своё место.
— Это было очуметь как круто! — восклицает Метис, в то время как Кевин, вытирая влажные от слез глаза, снова крутит бутылку.
Спустя еще несколько кругов ада, когда горлышко замедляется напротив Адама я облегчено выдыхаю, благодаря, что она не сделала ещё одно дополнительное движение и не застыла напротив меня. Мне не особо хочется попадаться под руки ребят. Кто знает, что они могли бы выдумать в этот раз. Но когда темно-зелёное дно застывает напротив сидящей перед нами Киран, то я начинаю сожалеть о том, что она не остановилась передо мной. Я была бы согласна на то, чтобы Кевин выбрал для меня какое-нибудь суровое задание, лишь бы не это. Мое предчувствие словно шепчет мне о чём-то грядущем. А когда Киран, заметив дно бутылки перед собой, довольно улыбается, я начинаю верить своему предчувствую. Она что-то задумала.
— Правда или действие?
— Действие.
Киран довольно смотрит на Адама, будто бы мысленно говоря ему что-то. Она наслаждается своей властью, а меня это начинает раздражать. Она меня раздражает.
— Встань и расскажи нам свой самый потаенный секрет.
— Я сказал — действие! — чуть ли не рычит в ответ ей Адам.
— Я слышала тебя. — все еще улыбается Киран. — Поэтому я и приказываю выполнить своё действие. Рассказать нам всем твой худший секрет. Тот, который имеет прямое отношение к сидящим.
Адам не отвечает, а я остаюсь в недоумении. В чем, собственно, дело? О каком секрете идёт речь? Что вообще происходит?
Я чувствую, как руки Адама, находящиеся рядом с моими коленями, стискиваются. Его челюсти сжимаются от злости, и на лице с каждой секундой все ярче играют желваки.
— Хорошо, — первая прерывает тишину Киран, когда никто, а особенно Адам, не роняет и слова в ответ. — Тогда я внесу коррективу для не особо понятливых. Расскажи всем, как ты мастерски смог предать своего друга.
Вот тут всё весёлое, что оставалось вокруг, мигом улетучивается в воздухе. Ребята растеряно озаряются друг на друга, а я молча слежу за Адамом, дающим этой мерзкой особе ляпать всякую чушь. Он лишь раздражительно морщит нос, но остаётся молчалив.
— О чем это ты? — спрашивает у неё Саймон.
— Так, думаю, на сегодня игр достаточно, — оживляет всех Чарли, поднимая игральную бутылку. — Хорошего понемногу.
