Дальше, пошло веселей. Добрались до устья речки впадающей в Дон. Опять встали. Спуск корабликов на воду отложили до утра. Течение Дона в этом месте столь сильно, что была опаска, что кораблики унесет течением. Пришлось весь остаток дня потратить на ремонт небольшой пристани, построенной тут в незапамятные времена. С утра, с превеликим трудом, спустили корабли на воду, привязали толстыми канатами к вымолу и день прошел. Только к вечеру следующего дня корабли были готовы к отплытию, но плыть на ночь глядя… Заночевали.
Андрей очень переживал из-за задержки. То разбойники чуть было не сорвали поход, то застряли у самого Дона. Московский купец отнесся к вынужденной задержке философски, очень спокойно. Не в первой ему проходить волоки и на собственной шкуре знает, что дело это не быстрое. Быстро только посланцы князя добираются. Но у таких скоровестников путь лежит чуть иначе. Они обычно до Дона добираются сушей и другой дорогой. Много ли струг весит? Поставят его на колеса и вперед. Лошадей меняют часто, благо по грамоте проезжей ямы (заведенные еще татарами) исправно поставляют сменных лошадей. Но то княжеские или митрополичьи посылы.
А купцам дорога одна — по Пронове и Ранове, а там уж смотри сам. Есть варианты. Дальнейший путь зависит от татар и разбойников. Уж больно волоки удобны для грабежа. Сейчас не времена князя Олега, порядку в этих местах нет. Приходится держать ухо востро.
Бывало, купец сам тянул лямку, перетаскивая свои паузки. А что делать прикажите, когда вместо справных мужиков, в селении одни обглоданные косточки валяются. Татары приходили. Хорошо хоть мыто платить не пришлось. Убили мытника разбойнички. Убили окаянного, вместе с семьей. Хороший был человек. Душевный. Положишь, бывало, под яблоньку серебра чуток и в казну княжескую платить все полагающееся по закону — совсем не обязательно. Эх, прошли те времена, когда путь в Сурож был настолько безопасен, что полудюжины охранников на всю купеческую флотилию хватало за глаза. Татары порядок блюли строго. Попробуй кто купцов тронь — мигом найдут и башку отсекут.
Теперь татары уже не те. Царскую власть не признают, каждый бек и мурза спит и видит себя полновластным правителем. У самого людей чуть больше двух сотен — а считает себя самостоятельным правителем. Казак он и есть казак — изгой, одним словом. И грабит купцов при случае. А царю не до купцов, на троне усидеть лишь бы только.
Зато когда доберешься до Дона — смотри не зевай. Течение столь стремительно, что летишь как на крыльях. До устья Дона по течению идти — любо дорого. Но расслабляться не стоит. Чревато.
Берега могучей реки пустынны. Вот уже который день все одно и тоже однообразие. Следов человека нет. Андрей стоял в полный рост на носовой палубе ушкуя, шли под парусом, невеликая команда кораблика отдыхала. Пристально всматриваясь в берег, Андрей пытался обнаружить хоть какие-то следы присутствия жизни на столь благодатной земле. Пустое.
— Людей все ищешь? — спросил москвич. — Пустое.
— Не может такого быть, что бы такие земли и не заселены, — возразил Андрей.
— А кто говорит, что не заселены? — вопросил Вострый кнут, оторвавшись от своего занятия.
Он рыбачил. На пару с Лукой они закинули невод и теперь вытаскивали улов, бросая огромных рыб на расстеленное полотнище. Булат, вооруженный деревянной колотушкой, оглушал громадных рыбин, иначе рыбка имела все шансы выскочить обратно за борт.
Княжеский ушкуй, флагман флотилии, единственный корабль не имевший товаров на борту. Весь груз ушкуя составляли продовольственные припасы и запасы стрел для луков. Чтобы оградить стрелы от сырости их упаковали в мешки из холстины и уложили в дубовые бочки. После того, как на одной из стоянок, часть продуктов была выгружена на берег и прикопана в тайном месте, на кораблике появилось свободное пространство и часть ближников Андрея перебралась на корабль князя.
— Так который день идем, и хоть бы кто-то появился! — продолжал спорить князь.
— Боятся, — сухо сказал Вострый кнут.
— Чего боятся? — переспросил Андрей. — Торговали бы съестными припасами, — слова князя были встречены гомерическим хохотом присутствующих. Смеялись все.
— Да ну вас, — обиделся Андрей, и отвернулся.
— Торговали… Ух, насмешил, государь, так насмешил, — воевода примирительно положил руку на плечо князя. Мозолистая рука Луки пахла рыбой.
— Что смешного я сказал? — Андрей резко повернулся к воеводе, повышая голос.
— Это он что ли платить будет за припас? — Лука махнул рукой в сторону московского гостя. — Он заплатит известно как… железом. Да еще девок уведет в полон и продаст фрягам.
— А чего? — купец улыбнулся. — Кто за них спросит? Казаки…
Андрей молча уставился на сурожанина.
— Там, ниже, пойдут кочевья татарские. Вот там и поменяем хлеб на девок, — сообщил купец.
— Так ты хлеб весь мне продал, — только и мог вымолвить князь.
— Весь — да не весь, — улыбнулся москвич. — Оставил чуток для такого случая.
— И не стыдно тебе людей продавать? — укорил Андрей купца.
— А чаво? — купец нисколько не комплексовал. — Все едино сдохнут. Да и не сородичи они мне, — развел руками москвич.
— Сдохнут? — переспросил Андрей.
— Вестимо, — ответил сурожанин. — Зима ноне лютая была. Да поди падеж продолжился.
— Какой падеж?
— Так в прошлом годе у татар мор случился. А скотина завсегда гибнет, когда мор.
— Какой мор? — внутренне холодея, спросил Андрей.
— Известно какой… черная смерть, — крестясь, сказал купец.
Андрея кинуло в жар, потом в холод. Чума!
Первой реакцией князя было — бежать, бежать, бежать. Вот только куда ты с ушкуя денешься? Срочно разворачиваться! К чертям Крым, к чертям фрягов, к чертям золото, к чертям серебро!
— Ты никак испугался? — сурожанин, внимательно следил за меняющимися выражениями на лице князя.
— Да есть немного, — признался Андрей, пытаясь совладать с паническим страхом перед эпидемией.
С другой стороны, а собственно чего боятся? Чума, насколько помнил Андрей — легочная пневмония. Болезнь протекает скоротечно и без медикаментозного лечения всегда заканчивается летальным исходом.
— Я думал, ты ведал про мор у татар, — продолжил москвич. — Хлеб-то я продал тебе по цене Таны…
— И что? — Андрей уже совладал со своими эмоциями и уже мог вполне здраво мыслить.
— Как что? — удивился москвич.
— Причем тут цена Таны?
— Ну, ты, княже совсем ничего не понял? — усмехнулся предприимчивый купец, — Я тебе хлеб втридорога отдал!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
