потому что, ты узко мыслишь, Витя, — ткнув в его сторону стаканом и отпивая глоток чаю, возразил Григорьев.
— Не объясните?
— А что тут объяснять. Насколько мне известно, твой танк побьёт «тройку» по всем статьям, за исключением скорости и запаса хода, да и то, уступит ненамного. А ТР-3, на сегодняшний день, считается всё ещё современной машиной, отвечающей существующим требованиям. Что было наглядно продемонстрированно на Халхин-Голе.
— Но ДВР-то он зачем? В сравнении с новыми образцами техники, мой танк выглядит как насмешка.
— А что, на ДВР свет клином сошёлся? Отчего не наладить производство хорошей, в своём классе, машины для продажи другим государствам. Не торговать же нам нашими передовыми образцами. А для того, чтобы производство приносило прибыль, продукцию нужно куда-то сбывать. Потребности нашей армии всё же куда скромнее, чем хотелось бы промышленникам.
— То есть, это для внешнего рынка? — поинтересовался Виктор.
— Я конечно не член правительства, но в этом более чем уверен, — подтвердил Григорьев.
— Хм. Ну, если так, тогда это не лишено смысла. Тем более, что за счёт экранов броню можно серьёзно нарастить и на выходе получить средний танк.
— Два в одном. Получается ещё и экономическая целесообразность. Не удивительно, что выбор пал именно на твою машину.
— А у вас-то тут как дела, Александр Трифонович?
— Вошкаемся понемногу, — с выражением кота объевшегося сметаны, ответил полковник.
— Судя по вашему виду, вы тут прямо как рыба в воде, отчего получаете невероятное удовольствие, — улыбнулся Виктор.
— И ты недалёк от истины. По сути, я отошёл от руководства ЧВК, занимаюсь только общими вопросами, «витязи» существуют сами по себе, под командованием моего начальника штаба. Я же полностью сосредоточил свои усилия на разведке, контрразведке и тайных операциях.
— И как на это смотрят в ДБР?
— Главное, результат, Витя. Пока ЧВК действует эффективно и успешно, никого не волнует как именно здесь осуществляется руководство. А мы с Альбертом Константиновичем прекрасно дополняем друг друга.
— Понятно. Я слышал, что процесс объединения страны под властью гоминьдана уже завершено.
— Номинально, да. По факту, до этого пока ещё далеко. Китай ведь не моноэтническое государство, а по сути своей многонациональная и многоконфессиональная империя. Да ещё и с полуфеодальным укладом. Время от времени глава какой-либо из провинций начинает мнить себя царьком и желает обрести независимость от центра. Интриги, заговоры, тайные союзы, восстания. Гражданская война в самом худшем её проявлении, когда страна разорвана не на две части, а на множество лоскутов. Мы это одеяло всячески пытаемся сшить, в то время, как те же японцы всячески способствуют сепаратистским настроениям. И не так чтобы безуспешно. Мало им Маньчжоу-Го, так они ещё и на территории Внутренней Монголии поспособствовали образованию Мэнцзяна. Оказывают всяческую поддержку князю Дэ, возжелавшему независимости от Китая. Весьма дурной пример для других милитаристских лидеров провинций страны.
— И вам это нравится, так как для вас разворачивается обширное поле деятельности, — улыбнувшись, заметил Виктор.
— Не буду отрицать очевидное. Мне действительно это нравится. Жаль только, что по моим прогнозам года через два, процесс объединения завершится уже по факту. Гоминьдан набирает силу и вес, на руководящих должностях многих провинций если не лояльные руководящей партии, то её ставленники.
— А эти не заразятся сепаратизмом?
— Болеют, конечно, но по отношении к ним оперативно применяются радикальные методы лечения. Есть те, кто якобы заигрывают с японцами, проявляя свою готовность к активному противостоянию центральной власти.
— Контригра?
— Она родимая. Словом, тут такой клубок, что мне скучать не приходится.
— А что коммунисты?
— С ними у нас неофициальное перемирие. Мы стараемся не трогать их. Они не атакуют нас. И в то же время работаем над их расколом и привлечением на свою сторону.
— Коммунистов?
— А что тебя удивляет? Если уж у нас вполне себе официально существует партия РСДРП, так называемые меньшевики, то отчего бы и китайцам не пойти по этому же пути, — поднимаясь из-за чайного столика и подходя к рабочему столу, хмыкнул полковник.
Часть членов этого крыла коммунистической партии были даже на стороне белой гвардии. Впоследствии, объединившиеся с большевиками были полностью разгромлены на территории СССР. Остатки меньшевиков окончательно обосновались в ДВР, где они и продолжили свою политическую деятельность. Не сказать, что имели успех, и тем не менее, факт остаётся фактом. Похоже, таким образом Песчанин пытался дать понять, что идеи коммунизма ему не чужды, весь вопрос в трактовке учения Маркса. Если же задумка была в создании точек соприкосновения с советами, то она потерпела крах.
— Союз с китайскими коммунистами то же ваша разработка? — вздёрнул бровь Виктор.
— Куда уж мне, — отмахнулся Григорьев. — Тут поработали с Чан Кайши сам Песчанин его личный представитель и посол.
У Нестерова не было никаких сомнений в том, что у проводивших переговоры с лидером гоминьдана Харизма задрана до небес. Но тут такое дело, что если бы тот совершенно неприемлил такой вариант, то никакой Эфир не оказал бы на него должного эффекта. Мнение о том, что серьёзные показатели этой характеристики могут заставить поверить в то, что белое это чёрное, в корне не верно.
— Александр Трифонович, а вы случайно не выдаёте мне государственную тайну?
— Боишься ответственности?
— Да мне как бы и своих проблем хватает, к чему ещё и лишняя головная боль.
— Расслабься. Никаких секретов. Эти слухи уже вовсю гуляют по стране и озвучиваются на различных уровнях гоминьдана и коммунистической партии Китая. Запущен планомерный процесс подготовки необходимого общественного мнения. Процесс небыстрый, но тут особо спешить и не нужно. У Чан Кайши сейчас хватает проблем с местными царьками. Так что, если ты по секрету расскажешь, что слышал достоверную информацию от знакомого в высоких кругах, делу это точно не повредит.
— Успокоили.
— Ладно. Давай теперь к нашим баранам. Вернее, твоим танкам. Я получил приказ задействовать вас в полной мере, и желательно чтобы вы не отсиживались на базе. Что полностью соответствует моим планам.
— Мне это как-то уже не очень нравится, — пересаживаясь к приставному столу, настороженно произнёс Нестеров.
— Как всегда, дело сугубо добровольное, Витя. Важное, но я не сказал бы, что жизненно необходимое. Однако, прежде чем озвучить его, у меня к тебе есть вопрос — как насчёт проверить своё детище в экстремальных условиях?
— Что-то мне подсказывает, что речь пойдёт о рейде
