Потребность срочно уйти и как можно быстрее была настолько велика, что он вышел из Лив, скатившись с нее, боясь встретиться с ней глазами. Он не мог смотреть на нее.
Он не мог… Это…
«Нет!»
Выбросив использованный презерватив в мусорное ведро, Нейт быстро поспешил натянуть джинсы.
- Ты не останешься? - спросила негромко Лив.
Ему было плохо. Дрожащими пальцами он потянулся за рубашкой и молча пожал плечами.
«Как, черт возьми… почему… как…»
Выходные не были заблуждением. То, что бы это ни было между ними, вышло из-под контроля. Он должен был покончить со всем этим в тот момент, когда она вошла в дверь.
Проведя рукой по лицу, Нейт силился произнести то, что нужно было сказать. Неохотно, он встретился с ней взглядом.
- Я кончаю с этим, Лив. Я не могу больше.
Боль в ее глазах, заставила его чувствовать себя ничтожным.
- Ты…
Она покачала головой в замешательстве.
- Ты занялся со мной любовью, а потом… порвал со мной?
Любовью? Любовью!
Страх превратился в гнев. До отчаяния.
- Вот поэтому. Занимался с тобой любовью? Это никогда не было тем, чем было.
Он никогда не собирался иметь подобные отношения. И она знала. Но, увидев, как она сердито бросилась с постели, чтобы надеть ночную рубашку, Нейт замер в растерянности. Почему она реагирует так плохо? Они оба знали, что это когда-нибудь должно было закончиться.
- Зачем ты пришел сюда сегодня? Если собирался покончить со всем?
- Потому что не был уверен, нужно ли с этим кончать… но после этого…
Он замолчал, вспомнив, теперь с ужасом, каким потерянным себя чувствовал, двигаясь внутри нее.
Потерянным и охрененно найденным.
Как, черт возьми, это произошло?
Он должен был это остановить. Завершение было единственным способом вернуться к самому началу. Вернуться к хорошему, непринужденному общению и удобной, прочной дружбе.
Лив сердито посмотрела на него.
- Я просто делала то же, что и ты.
От ее гнева, его беспокойство увеличилось, но больше всего его убивала боль в ее глазах. Все запуталось, стало грязным. И это бесило его.
- Не надо. Не смотри на меня такими глазами и не говори обиженным тоном. Мы договорились, что это будет просто секс. И ты обещала.
«Ты обещала мне. Ты мой лучший друг, Лив, не поступай так со мной. Я не могу потерять тебя».
- Ты обещала, что это не разрушит нас.
- Ты хочешь, чтобы я сдержала это обещание? Нейт, не лги самому себе! За последние шесть недель мы были в отношениях, и я устала делать вид, что это не так. Ты здесь проводил большинство ночей, и не только из-за секса. Также из-за дружбы, привязанности и нежности Мы заставляли друг друга смеяться и мы принадлежали друг другу. Не так?
Боль, отразившаяся во взгляде, и слезы, заблестевшие в глазах, делали ситуацию все страшнее и страшнее.
«Нет, нет, она не…».
Потому что иначе он потеряет ее.
Нейт ошеломленно посмотрел на нее, понимание настигло его, а с ним и страх грядущей потери. Она лгала ему! Она дала ему нечто особенное и собиралась забрать это у него, потому никогда не намеревалась держать между ними простые, необязательные отношения. За страхом, яростью и злостью на обман, чувство вины доселе чуждое ему, тихо прокралось в душу. Незнакомое чувство взбесило его, и он выпалил:
- Не могу поверить!
Сквозь комок в горле от пробиравших его эмоций, он продолжил:
- Я говорил тебе снова и снова, что мне это не нужно, а ты сидела и бормотала о понимании, давая мне свои хреновы гарантии, а сама все время манипулировала мной!
Он покачал головой от несвойственному ему крика и попытался собрать весь свой контроль, увидев, как она вздрогнула и отпрянула назад. В это время ее тихий голос достиг его ушей:
- Не я, просила тебя переночевать после секса. Ты делал это. Не я, просила тебя проводить здесь почти каждую ночь. Ты делал это. Не я, обнимала тебя на диване. Ты делал это. Не я, просила тебя прийти к себе домой познакомиться с родителями. ТЫ сделал это.
Нейт не смел поднять взгляд на нее, не хотел пугать ее эмоциями, бушевавшими в нем.
«Надо взять себя в руки».
Ее слова пронзили его. Лив был права. Это он. Он все время играл с огнем и не сделал ничего, когда огонь вышел из-под контроля и превратился в пожар.
Это была его ошибка.
- Оглядываясь назад, мне кажется, ты знал, что у нас было нечто большее. Случались моменты, когда я чувствовала, ты где-то далеко, и я думала, что вот он - конец, между нами все кончено. Но ты возвращался. Зачем?
Нейт стушевался от ее обвинений, но подняв на нее взгляд, был еще более обескуражен от льющихся слез. Как утешить ее, но не сказать что-то, что запутать еще больше? Как не сказать что-то, что может ранить ее еще больше?
- Лив, не делай этого.
«Это последнее, что ты хочешь услышать. Не заставляй меня произносить это, детка. Не причиняй нам обоим боль».
- Нет? «Не делай» почему?
«Черт ее подери!»
- Потому что…
Нейт понимал, он должен уйти, контроль над эмоциями, а главным образом над гневом, ускользал, но вызов принял:
- Если ты произнесешь хоть слово, я буду вынужден сказать то, что не хочу озвучивать.
Но Лив тоже была в ярости и не собиралась сдаваться. Она была полна решимости получить ответы, даже понимая, чем это может закончится.
- Ну так скажи. Давай. Просто скажи. Я большая девочка.
- Не порть все.
- Ты уже все испортил своими проклятыми смешанными сигналами, так что просто скажи!
И тут натянутые нервы дали сбой, и он вспылил:
- Прекрасно. Я не люблю тебя. Я не могу и не буду. И ты знала это, так что не стой тут, словно жертва.
Мука и тоска, мгновенно затянувшие ее глаза, отозвались ощущением вспоротого живота. Он стоял здесь, трус и лжец, и не мог вспомнить испытывал ли он когда-нибудь такое же чувство стыда. Каким человеком надо быть, чтобы причинить хорошей женщине такую боль, потому что он был… Что? Испуган?
Нейт горько усмехнулся сам себе и взмолился Богу: «Боже, пусть Лив простит меня за мою гребаную слабость». Он искренне надеялся, что их дружбу еще можно спасти. Однако, звук ее горького смеха и, последовавшие за ним, слова лишили его последней надежды.
- На прошлой неделе я думала, что ты мог бы стать лучшим человеком в моей жизни. На прошлой неделе я любила тебя так, как никогда никого не любила.
«Нет, твою мать, нет! Возьми слова обратно, Лив, забери их, и мы можем начать все сначала!».
