был удивлён, это значит не сказать ничего.
– Какой брат? У тебя же только сестрички есть?
– Взрослый уже, самый старший. Он стражниками командует. Отец говорит, что из-за беспутной матери он выше никогда не поднимется, а я сам видел, он в самую высокую башню поднимался и Юзьку с собой брал.
– Кого брал?
– Ну, Юзьку. Девку папину. Ну, постельную. Дар, а зачем папе в кровати девка? Он, что, как Алия? Она вот у нас с куклой спит.
– А ты, малыш, у него сам спроси.
Этой же ночью я ещё раз наведался в замок герцога, и послушал о чем говорят и шепчутся слуги. Всё оказалось очень просто.
В годы своей бурной молодости будущий герцог влюбился в красавицу Улен. Добился взаимности и даже собрался жениться. Да, вот беда! Уленька оказалась всего лишь дочерью купца. Высокородные родственники не дали свершиться мезальянсу и потерявший от любви голову парень был отправлен в военную академию соседнего государства. Вернулся он оттуда через шесть лет уже герцогом, опытным ловеласом с холодным сердцем. Случайно узнал о том, что красавица родила ему сына. Недолго думая навестил их и, увидев, что ребенок похож на него, как две капли воды, увез Варлета в замок. Умерла Улен через год после этого и как шепчут в замке женщины, умерла она по причине разбитого сердца. Старшего же сына его светлости воспитывали в замке в строгости. С самого детства он слышал о том, что его появление на свет, это безответственная глупость его матери. А потому он должен быть благодарен отцу по гроб жизни, за то, что вырос во дворце, а не в канаве. Самое же главное в том, что никто из высокородных господ даже и не подумал над тем, что они сделали, а ведь пятилетнего ребенка забрали от любящей его матери и деда, от сытной и безбедной жизни и поселили в его душе ненависть – искалечили.
В случае гибели всей семьи герцога, он по праву крови сможет претендовать на титул. Есть такой закон. Он очень старый, но его никто не отменял.
Да… Передать все мои размышления герцогу через Алию нельзя. Не стоит втягивать девочек в разборки отца и сына. Придется отправлять письмо через портальную шкатулочку для писем. Снять слепок магического ключа и отправить.
* * *
Поздно ночью этого же дня почтовая шкатулка герцога ярко засветилась, и засидевшийся допоздна в кабинете он получил сообщение, которое заставило его действовать без промедления.
Глубокой ночью был вытащен из собственной кровати семейный маг, подняты с постели четверо, преданных лично его светлости, самых опытных стражника.
К утру, после магического допроса, внебрачный сын герцога Австргинского отбыл в город по «личной» просьбе отца. До города он не доехал. Уже к обеду в замке оплакивали его безвременную кончину от рук разбойников. «Взбешённый» потерей герцог отправил, как свою личную, так и городскую, стражу прочесывать окрестности. Итогом этого стали пять казненных и пятьдесят человек закованных в колодки. Королевские каменоломни приняли пополнение в виде бесплатной рабочей силы.
Димашу можно было возвращаться домой. В этот же день за ужином я сообщил ему об этом. Предупреждённые об этом домочадцы успели приготовить ему подарки. Госпожа Линеннали испекла для мальчика полюбившийся ему торт, Аглая и Марлен – маленькую резную шкатулочку для «секретов», фигурку настоящего стражника искусно вырезанную из дерева – Илин, широкий браслет украшенный драгоценными камнями, одел ему на руку я и посоветовал – всегда, прежде чем кушать, смотреть на него. Если драгоценные камешки станут все сразу красного цвета, то кушать еду нельзя, если они разноцветные, то можно. Маленький Наследник всё понял правильно. Сказал, что снимать его не будет никогда. Пять лет – это уже возраст. Стоя на пороге у смерти мы взрослеем намного быстрее, а он побывал на этом пороге уже дважды за свою такую короткую ещё жизнь.
И всё же сильнее всех порадовал ребенка Малыш. Его порадовал, а меня поразил. Он принес и положил ему в протянутые руки крупного, головастого щенка, который был удивительно похож на него самого. Я-то думал, что знаю всё обо всех! А тут, на тебе!
– Откуда?
Пока дети нянчили щенка, объяснять мне мои непонятки взялся смущенный Илин. Оказалось, что с первого же дня вместе с привратником я принял себе в услужение и его собаку. Крупная, чёрная, лохматая прелесть, приученная вести себя тихо и очень скрытно, умудрилась ни разу не попасться мне на глаза. Зато благосклонно приняла ухаживания Малыша и теперь он являлся папашей четверых крепеньких «сокровищ», одного серого и трех черных с серыми «носочками» на лапках. Картинка, нарисованная Малышом, просто загляденье, только вот… Куда я их дену? А как меня Малыш-то провел. Детки большенькие уже, а я маму даже ни разу не видел. А мой скрытный друг… вон лежит в сторонке, смущение изображает. Да!
Придумал! У Димаша теперь друг есть, а у сестер его? Непорядок! Вот! Малыш согласен! Порадуем герцога подарочком, сделанным его детям.
Счастливый ребенок радостно тискал своего маленького друга и при этом внимательно слушал мои наставления.
– Димаш, не забывай поглядывать на браслет, постарайся никому не говорить, кто тебе его дал и как он тебе помогает. Дальше – проснешься ты уже дома поэтому прощайся со всеми сейчас и ещё, если ты хочешь, чтобы твой щенок вырос таким же большим и сильным охранником, как и его папа, то жить он должен всегда рядом с тобой. Завтра, в спальне у себя, ты найдешь трех щенков, твой серенький, а два черных с серыми лапками мой подарок твоим сестрам. Понятно? Вот и хорошо. Мадам Лиеннали, ребёнку пора спать. До встречи, Димаш. Надеюсь теперь всё у тебя будет хорошо.
* * *
Утро герцога Австргинского началось очень рано. Его камердинер взял на себя смелость разбудить его светлость ещё на рассвете, при этом понять из его невнятных объяснений его светлость смог только одно – ему просто необходимо, именно сейчас, попасть в спальню старшей дочери.
Именно там он и обнаружил всех своих детей. Не смотря на столь раннее утро, дети ну просто очень заняты. Сидели кружочком на полу, и каждый из них бережно держал в своих руках по крупному щенку. Лобастые, с крупными лапами, лохматые они пытались делать несколько дел одновременно: выбраться из рук детей, обнюхать всё, до чего могли дотянуться, облизать своих маленьких хозяев и попробовать на вкус всё, что приглянулось.
Застыв на пороге спальни, герцог не торопился обнаруживать своё присутствие. С трудом
