– Так! – рявкнул я самым суровым голосом, на который был способен, – прекращаем балаган и начинаем действовать осмысленно. Девушки притихли, бросая друг на друга раздраженные взгляды.
– Синьорина, что вы помните?
– Там должна быть скала. От нее надо двигаться строго на юг, тогда за небольшим гребнем будет долина с руинами.
– Это та скала? – я указал на темневшие на горизонте зубцы.
– Может быть. Но я не уверена. Возможно другая, что правее, – Ортенсия вытянула руку в другую сторону.
– Если подъехать ближе, сможешь точно узнать?
– Наверное, смогу…
– Предлагаешь потратить день на езду по окрестностям от одной скалы до другой, – воскликнула Эрика, – от одной до другой километров тридцать, если не больше!
– Не кипятись. Мы с Ортенсией подъедем поближе и определим та ли эта скала или нет, а вы пока посидите здесь. Думаю, за пару-тройку часов мы управимся.
– Не уверен, что разделяться будет разумно, – проворчал Хеммет.
– Ну не тащить же действительно всю экспедицию, в самом деле. Мы сейчас разгрузим машину от лишнего снаряжения и быстро проедемся налегке туда и обратно. Хеммет покачал головой, но промолчал. Эрика бросила на меня мрачный взгляд и безмолвно ушла на другой конец лагеря.
Освободив машину от ненужного в короткой поездке груза, мы с Ортенсией поехали к темневшей вдали гряде. Солнце медленно выкатывалось из-за барханов и заливало окрестности густым, тяжелым жаром. Девушка уверенно вращала штурвал, и мы довольно быстро продвигались вперед, лавируя между дюнами. Расстояния в пустыне обманчивы. Я стал осознавать, что за пару часов мы можем и не доехать до цели. Прошло уже больше часа, когда, выехав из-за очередной песчаной гряды, я больше не увидел на горизонте скал.
– Стоп!
– Что случилось, – вздрогнула Ортенсия.
– Ты видишь скалу?
– Нет… Куда она делась? Я вышел из машины и пригляделся. Воздух дрожал над раскаленным песком.
– Похоже, что из-за жары горизонт сузился. То, что было хорошо видно в прохладном утреннем воздухе сейчас размыто дрожанием перегретого воздуха.
– Что же нам делать? – в ее голосе послышался испуг, – возвращаться? Я мысленно представил наше возвращение и неизбежное продолжение утренней перепалки.
– Нет. Я попробую подняться на бархан и оттуда посмотрю, где скала. В нем под сотню метров высоты, оттуда должно быть далеко видно.
– А я?
– Ты подождешь в машине.
– Но…
– Никаких но.
Я забрал с собой бурдючок с водой, пересек небольшой пустырь, и полез на бархан. Довольно быстро я осознал, почему в пустыне всегда рекомендуют идти по ложбинам или гребням дюн, но не по их склонам. Песок под ногами полз и поддавался, я
падал, карабкался на четвереньках, но не успев подняться на пару метров, съезжал обратно. Моя одежда и ботинки немедленно наполнились мелким и горячим песком. Я оглянулся. Ортенсия, приподнявшись в машине, внимательно следила за моими эволюциями.
– Все в порядке, – крикнул я, – жди, я скоро вернусь. Будь на ее месте Хеммет или Алан, я бы плюнул на все и вернулся, но сейчас мое самолюбие поступить так не давало. Пыхтя как паровоз, я все же кое-как всполз на бархан. Ветер неспешно тянул по склону песчаную поземку, затягивая оставленные мною на склоне следы. Я открыл бурдючок и отпил. Солнце высушивало меня со страшной силой, обливая потом, который немедленно превращался в соляную корку на одежде. Я огляделся. Дрожащий воздух по-прежнему скрывал горизонт. Хотя кажется вот там… Я сделал несколько шагов, стараясь разглядеть неясные силуэты за дюнами. Песок под ногами предательски заскользил, я замахал руками, несколько раз выругался и, кувыркаясь через голову, покатился вниз. Остановиться удалось лишь у самого подножия. Кое-как отплевав набившийся в рот
горячий песок, я полез обратно на дюну. Это оказалось еще сложнее, чем в начале.
Дважды я доползал до середины и снова съезжал вниз. Ветер задувал мои следы, и я испугался, что потеряю ориентировку. Отогнав эти мысли, я продолжал упорно карабкаться на огромные сахарские дюны. Солнце уже перевалило за зенит, когда я дополз до гребня и радостно выглянул на ту сторону. Там ничего не было… То есть нет, там был песок. Много песка. Очень много. Но не было машины. И Ортенсии. Некоторое время я лежал на животе и пытался сосредоточиться. Мысли тяжело переползали с места на место в моей раскаленной голове. Каждый удар сердца тяжело отдавался в висках. Неужели я все-таки потерял направление во время своих падений и ухитрился залезть не на тот бархан? Немыслимо. Я же помнил, откуда падал, да и следы на песке… Я посмотрел назад. Следы на нижней части бархана уже толком не читались. Ветер медленно, но верно зашлифовывал ее песчаной поземкой. И уронил
лицо на песок, и тут же подпрыгнул. Раскаленная солнцем поверхность дюны обожгла кожу. Я перевернулся на спину и застыл, бессмысленно глядя в остекленевшее от жара небо. Итак, или я ошибся барханом, или, не дождавшись меня, Ортенсия вернулась в лагерь… Я приподнялся на локте и еще раз посмотрел вниз. Там где мы ехали определенно был каменистый пустырь. Но тут только песок. Значит я все-таки влез не на ту дюну. Я поднялся на ноги. Нужный бархан должен быть с той стороны. Какие-то полкилометра. Ерунда, в самом деле… Главное – идти по гребню, а потом перейти
на соседний, в месте, где они снижаются, и залезть будет несложно. Я поплелся по верхней кромке дюны, высматривая, где легче всего перебраться на соседнюю. Подходящее место никак не находилось, а солнце тем временем все отчетливее клонилось к горизонту. Вздохнув, я ринулся вниз по склону, рассчитывая перебраться на соседний гребень лихим наскоком. Увы. Мои ноги быстро увязли, и я снова закувыркался в песке. Докатившись до подножия, я попытался встать и понял, что уже не могу… Ноги
отяжелели, в ушах звенело. Меня охватила апатия, бессмысленная и пустая. Я лежал полузасыпанный съехавшим за мной песком и даже ни о чем не думал. Просто лежал. Я не знаю, сколько это продолжалось пока из марева надо мной не появилось до глаз замотанное потрепанной чалмой лицо. Загудели невнятные голоса. Меня
приподняли, осмотрели. Деловито сняли куртку, рубаху, брюки и ботинки, подобрали слетевшую с головы шляпу.
– Оставим его здесь? – проник в мое сознание глухой голос.
– Если сможет идти, возьмем с собой. Нубийцы дадут за него хорошую цену, – ответил второй.
Меня подняли на ноги. Протянули флягу с водой. Я жадно сделал несколько глотков. Араб сноровисто захлестнул вокруг запястий колючую волосяную веревку. Другой конец передал сидевшему на верблюде товарищу, который закрепил ее у седла. Верблюд пошел с каждым шагом разгоняясь все быстрее. Единственное о чем я тогда думал – все в этом мире рано или поздно кончается, и этот кошмар тоже… Я бежал, привязанный к верблюду, и изо всех сил пытался не упасть. Упаду – меня
просто бросят на корм стервятникам. И я бежал, вырывая из песка заплетающие ноги и повторяя фразу царя Соломона «И это пройдет». Было уже темно, когда мы добрались до горевшего между дюнами костра. Вокруг сидели какие-то люди. Тут я, наконец, упал. Ночная прохлада, отдых и влитые в меня несколько глотков воды постепенно восстановили способность понимать окружающее. Я прислушался к разговорам у костра.
– Что делать с этим неверным?
– Продадим нубийцам. Он крепкий, здоровый, должны хорошо заплатить.
– Глупцы, – вмешался начальственный голос, – люди из руин будут искать своего. Я слегка повернул голову. В темноте было не слишком хорошо видно, но свои кожаную куртку и шляпу на предводителе я опознал. Похоже, мое имущество уже перешло в разряд «законной военной добычи».
– И что с того? Пропал и пропал… А нам прибыль, – продолжал хозяйственный бандит.
– Да, – поддержал идею еще один голос, – уже две недели сидим тут без дела. А Ахмад обещал нам хорошую добычу…
– Точно, мы давно могли бы перебить всех неверных в руинах, а вместо этого из-за одного беспокоимся.
– Эмиру Джавдату виднее – огрызнулся предводитель, – он скажет, когда мы сможем их перебить.
– «Значит, ди Мартти все-таки в сговоре с Джавдатом», – подумал я, – «надо сказать Алану»…
– Долго ждем, – жалобно проворчал еще один из невидимых мне в темноте собеседников, – еды мало, добычи нет, забыл о нас эмир…
– Точно, а сколько всего обещали!
– Молчать! – разозлился окончательно главный, – уже скоро. Ахмад сказал, что приведет еще людей, тогда и их и перебьем, а потом уже и на оазис пойдем. Вот там действительно есть что взять.
– Это да, – мечтательно согласился тот же голос, что недавно жаловался на забывчивость Джавдата, – Харга богатое место.
– А зачем нам еще люди, – тем временем продолжал первый спорщик, – в руинах неверных совсем мало, и вообще нет солдат. Нас добрая половина сотни, сами
