на высоте, понадеявшись на то, что «Астон Вилла» перед этим не смогла одолеть ни «Норвич Сити», ни «Нотс Каунти», а «шпоры» их благополучно прошли.
— Зато теперь, после холодного душа в Бирмингеме, наши ребята имеют все шансы прийти в себя и надрать задницу немцам, — заметил парень.
— Про холодный душ это вы хорошо сказали, — улыбнулся Столетов и даже салютовал соседу своей кружкой с пивом.
На что парень тоже улыбнулся, а это означало — контакт установлен. Заметим, что емкость его соседа уже почти осушена, Столетов предложил:
— Разрешите угостить вас пинтой пива?
— Разрешаю, — ответил парень и поставил свою пустую кружку на барную стойку.
Бармен тут же налил в неё новую порцию напитка.
— Меня зовут Джошуа, или просто Джо, — назвал Столетов соседу вымышленное имя.
— Крис, — представился в ответ парень.
— Я иногда захожу в этот паб, но вас вижу впервые, — заметил Столетов, прикладываясь к кружке.
— Если это было в эти две недели, то верно — я сначала болел, а потом было не до этого.
— Вы, как и я, любите ходить в одиночку?
— Почему, иногда мы ходим сюда с друзьями. Они, кстати, должны и сегодня подойти, но чуть позже.
— Друзья, это которые соседи по дому?
— Боже упаси, — отмахнулся парень. — Мои ближайшие соседи степенная семейная пара без детей, которые по пабам не ходят — у них другие интересы.
— Видимо, рестораны? — продолжал допытываться Столетов.
— Может, и рестораны — я не проверял. Знаю только, что глава семейства любит посещать книжные магазины.
— Откуда знаете?
— Видел его пару раз выходящим из книжной лавки на Финчли-роуд, — сделав очередной глоток из кружки, произнёс парень. — Не понимаю, зачем люди читают эти толстые книги? Я всю жизнь толще журнала «World Soccer» ничего в руки не брал.
— А как же в школе? — поинтересовался Столетов.
— А меня оттуда выгнали, — ответил парень и огласил паб громким и протяжным смехом.
В это время туда ввалилась шумная компания молодых парней, увидев которых собеседник Столетова стал махать им руками. Это были те самые запоздавшие друзья Криса. Как отметил про себя Столетов, они пришли вовремя. Всё, что надо было ему узнать от этого футбольного фаната, он узнал, и теперь со спокойной душой мог отсюда уходить, сославшись на неотложные дела.
15 апреля 2020 года, среда, Москва, Загородное шоссе, дом 2, психбольница № 1 («Кащенко»)
Когда процессия оказалась на втором этаже, главврач подвёл гостей к дверям одиночной палаты, в которой находился бывший полицейский, а ныне пациент Аркадий Андреевич Немыкин. И в тот момент, когда к нему в палату зашёл Микис, бывший «коп», одетый в байковую рубашку и такие же штаны, сидел на корточках в углу и читал больничную газету «Нить Ариадны», которую выпускали сами врачи этой клиники. Увидев, кто к нему пришёл, Немыкин оторвался от чтения, но позы не изменил и даже не встал с пола. Тогда Микис придвинул к нему стул и, сев на него, поздоровался:
— Здорово, Андреич, как дела?
— Как сажа бела, — ответил бывший «коп» и внезапно сообщил: — А в моей палате сам Высоцкий сидел.
— Не звезди, он в «Соловьевке» кантовался — я в Интернете читал, — внёс свою поправку в это заявление больного Микис. — Ты лучше расскажи, как Ленчик на себя руки наложил.
— Ты для этого приехал?
— Угадал.
— А чего рассказывать — приставил ствол к виску и выстрелил. Ты тоже так можешь.
— Я ещё поживу малость. Кстати, и Ленчик на тот свет тоже не собирался — с чего ему было стреляться?
— Значит, допекло.
— А может, не допекло, а допёк? Ты про гипнотизёра рассказать не хочешь?
Было заметно, как после этого вопроса лицо бывшего «копа» побледнело.
— Я уже следаку всё рассказал, — после небольшой паузы ответил Аркадий.
— Следака здесь нет — ты мне расскажи. Что это за человек?
— Страшный.
— Урод, что ли? — удивился Микис.
— Нет, внешне очень импозантный старик, в элегантном костюме и с белой тростью. Но я глаза его видел — там такое…
— Какое?
— Там бездна, пропасть. Если бы ты в них заглянул…
— Ты, Андреич, видно, забыл, что я, пока наверх поднимался, тоже не в бирюльки играл — за мной столько трупов, что мама не горюй. Чего мне какого-то старого гипнотизёра бояться.
— Ты против него младенец.
— Даже так?
— Именно. Он с человеком играет, как с игрушкой. С виду импозантный и разговаривает вежливо, с намёками всякими. Сначала тебе, вроде бы, с ним легко, даже весело, а потом страшно становиться. Он всё твое нутро знает, всю подноготную. Вот откуда, скажи, он мог знать, про то, как мы с Ленчиком «дурью» промышляем?
— Ну, это при желании узнать было не трудно — «слить» кто-то мог, — предположил Микис.
— А про мать Ленчика ему тоже кто-то слил?
— А что с нею приключилось?
— Её тридцать лет назад трамваем в Кисловодске переехало, так про это из наших только Ленчик знал, да я — он мне сам по пьяни проболтался.
— Может, ты кому-то и сболтнул.
— Не болтал я, — с обидой в голосе произнёс бывший «коп» и отвернулся от собеседника.
— Прости, Андреич, вырвалось, — сказав это, Микис в знак примирения дотронулся до плеча своего собеседника. — Что ещё этот гипнотизёр удивительного говорил?
— Он меня от смерти спас.
— Каким образом?
— Оказывается, Ленчик меня травануть хотел — яд мне во фляжку подмешал. А этот старик про это знал и мне сообщил. Именно поэтому Ленчик и взъярился — ствол выхватил. Направил его на старика, а потом взял и в себя пальнул. После того, как в глаза ему посмотрел. А меня врачи вовремя откачали. Но если бы не этот старик, меня бы давно на свете не было.
— Может, ты выйти отсюда хочешь? — после небольшой паузы спросил Микис.
— Не хочу, — практически без раздумий произнёс бывший «коп».
— Почему?
— Не готов я. Да и он ещё в Москве.
— А ты откуда это знаешь?
— Я чувствую.
Произнеся это, Аркадий подался всем телом к собеседнику и, снизив голос до шёпота, сообщил:
— Он и про твой приезд сюда тоже знает.
От этого заявления Микис внутренне вздрогнул, но внешне виду не подал. И задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:
— У меня восемь парней бесследно пропали. Просто испарились — и всё. Скажи — это он?
Аркадий молча кивнул головой. После чего снова подался вперёд и, схватив собеседника за руку, прошептал:
— Грек, ты мою просьбу выполнить сможешь?
— Какую?
— Принеси мне нательный крестик и Библию.
— Зачем?
— Просто принеси и всё — не спрашивай.
— Да брось ты, Андреич, страху
