Слушая охотника, я в который раз убедилась в жестокости и несправедливости местного общества по отношению к женщинам. Я догадывалась, какие чувства одолевают Бабура, а также, почему он скрыл от всех, что все вспомнил. А еще я понимала его желание вернуться в Зикалур. Вот только будет ли он мне предан так, как говорит, или ради спасения сестры переступит через свое обещание? С недоверием взирая на ожидающего моего ответа молодого мужчину, я все никак не могла принять решения, что же с ним делать. Со мной отправлялись Аджид и еще один из воинов, оставленных охранять нас с Дархой — Макеш. От предложенного сопровождения пожилым торговцем, я отказалась. Не то чтобы я не доверяла его людям, но я их не знала. А ведь поворачиваться спиной к тому кого не знаешь, а значит не доверяешь, довольно таки сложно. Да и не нужен мне большой отряд. Малым количеством можно проскользнуть в любую щель незаметно, а вот десяток человек не так уж и легко спрятать. Поведение Бабура, до сегодняшнего дня, не вызывало у меня никаких нареканий. Молодой мужчина был исполнительный, расторопный, четко выполнял все поручения и при этом не вызывал никаких отрицательных эмоций. А при этом, оказывается, что он все это время обманывал. Это говорит о том, что он неплохой артист. Сколько шансов, что в будущем, преследуя какую-то свою цель, он опять не пытается обмануть? Хотя, будь я на его месте, ради спасения родного человека, тоже играла бы как можно более правдоподобно. Ведь от этого зависела бы не моя жизнь, а дорого мне человека. Видно же, Бабур любит сестру и готов ради нее на все.
Подняв на меня печальный взгляд, бывший охотник, неожиданно резко поднялся, от чего находящийся недалеко Мазур и несколько человек из охраны торговца, тут же напряглись, положив руку на весящие на боках мечи. Дарха сразу же была спрятана у них за спинами. Я же не стала дергаться, а только вопросительно приподняла бровь в ожидании дальнейшего развития событий. И они не заставили себя ждать.
В руке Бабура, непонятно откуда взялся нож. А ведь ему, как закалурскому пленному, не разрешали носить оружие. Приставив его к груди в районе своего сердца, молодой воин решительно сказал.
— Если только так можно добиться вашего доверия и помощи для моей сестры, я готов умереть, по первому же вашему приказу. Только не оставьте мою Кумари и спасите ее из жадных лап жрецов Мэндэ.
По-видимому, жестокость Мэндэ, не нравятся не только мне. Не зря же им перестали поклоняться. Мало того, большая часть населения этого мира вернулась к вере своих предков.
Это все, конечно же, хорошо, вот только брать на себя обязательства по спасению еще одной жизни я не могла. И все потому, что не была уверена, что смогу их выполнить, но и отказывать в помощи мне не хотелось.
- Хорошо, я беру тебя с собой. Но, до того как начать искать твою сестру, мне надо выполнить свои обязательства. Поэтому, единственное что могу тебе пообещать, так это то, что оказавшись на территории Зикалура, я тебя отпущу на поиски Кумари. Тебе надо собрать какие-то вещи?
С благодарностью склонившись, Бабур честно признался.
— У меня ничего нет. Но если вы желаете, чтобы я был для вас полезен, тогда мне нужен лук со стрелами и пара кинжалов. Все же я охотник, а не воин, поэтому мечами владею не очень хорошо.
Переведя взгляд на Нирандер Ширвана, я вопросительно приподняла бровь. В ответ мне только кивнули. Ждать долго не пришлось. Вскоре, забросив лук и колчан со стрелами за спину, а к поясу прицепив ремень с двумя ножнами с находящимися в них кинжалами, Бабур уже шел по тайному переходу впереди меня. Вышла наша четверка в лесу, метрах в трехстах от высокой стены защищающей спокойный сон жителей Джаврагельмана от опасностей извне. Вот только далеко уйти нам не удалось.
Мы и ста метров не прошли, когда из-за ствола одного из могучих древесных исполинов вышла темная фигура. Мои ребята на появление незнакомца отреагировали моментально. Бабур уже наводил стрелу, готовый спустить ее в любую секунду, а Аджид и Макеш встали по бокам от меня с мечами на изготовку.
Вот так мы и стояли несколько минут в ожидании непонятно чего. Но ночь же не резиновая, да и время терять не хочется, именно поэтому я решила прервать это затянувшееся молчание.
— Ты кто и что тебе от нас надо?
— Я, Макул Найду, из варны кшатриев, объявляю свои права на наиру Веронику. Если кто-то из вас желает оспорить мои действия или сам предъявить право на владения этой женщиной, то я бросаю ему вызов здесь и сейчас. Если же нет, то я забираю ее себе.
Именно сейчас первый раз мне захотелось не просто забыть о своем воспитании, а еще и нарушить все те правила и устои которые мне внушались в течение всей моей жизни и наподдать, хорошенько и от души, кое-кому, ну или хотя бы послать его в далекое пешее. Но до того как я успела что-то сказать или сделать вперед выступил Аджид, решив защитить меня на свой манер.
— Госпожа Ника, принадлежит господину Виджею Надкари. Поэтому вы не имеете никакого права на нее претендовать.
Но судя по самоуверенному виду стоящего перед нами воина, слова моего охранника не возымели на него никакого действия. Мало того, у него уже был заготовлен ответ.
— Твой господин мертв.
Вот хорошо, что я заранее рассказала своим людям, все то, что узнала о возможной судьбе Надкари, иначе услышанное сейчас могло быть для них неприятных сюрпризом, а так никто даже не вздрогнул. Они, как и я, не верили в смерть Виджея.
— Даже если это правда, то после смерти нашего господина вся его собственность, в том числе и женщины, переходит во владение правителя Камала. Вы хотите бросить вызов своему повелителю?
Услышанное мне не очень нравилось. Меня абсолютно не прельщало, ни то, что обо мне говорили в третьем лице, ни то, что приравнивали к вещи, но я понимала, таковы реалии этого мира. Именно поэтому решила промолчать не акцентируя внимание на сказанном и не вступать в спор на тему того, кому я принадлежу, или могу принадлежать. Во всяком случае, в этот раз. И все это в надежде, что Найду, услышав приведенные доводы, отойдет в сторону и не будет нам больше мешать. Но, к моему удивлению и на этот аргумент, воин нашел что ответить.
— Наш правитель скоро станет жрецом, а у служителей богов нет принадлежащих им женщин. Рядом с ними могут быть только те, кто служат в храме. Ты хочешь, чтобы твоя госпожа стала одной из божьих рабынь?
Вот сейчас на лице моего охранника проскользнула растерянность. Что делать дальше он не знал. Да, он тоже воин, но его ранг ниже, стоящего перед нами мужчины. Впрочем, как и у остальных моих сопровождающих. Именно поэтому ни один из них не мог ни претендовать на меня, ни принять вызов, в попытке меня же защитить. Похоже, пора брать дело в свои руки.
— Как ты правильно заметил, я наира, а это значит, не могу никому принадлежать. Своего мужчину я выбираю сама. И уж извини, но ты мне не подходишь. Поэтому, лучше отступи, пока у тебя есть такая возможность.
Отвечая, я вышла вперед. Пусть даже не думает, что его кто-то испугался. Мне не нравилась задержка, но если этот самоуверенный тип не отступит, придется его научить уму разуму.
Нахмурившись, воин с вызовом посмотрел на меня, задав всего один вопрос, который я не совсем поняла.
- Почему?
— Что, почему?
— Почему я не устраиваю тебя как твой мужчина и защитник?
Мне моментально пришла в голову идея, как избавиться от неожиданного поклонника. Для этого всего-то и надо была, что задеть Найду за живое.
— Да хотя бы потому, что ты не смог защитить ни своего господина, ни своего правителя. А это значит, ты плохой воин и просто недостоин быть рядом со мной. Да что там, даже я могу тебя победить. И зачем мне тогда такой защитник, который ничего не может, кроме как болтать языком, да командовать?
— Что?! Да как ты, женщина, смеешь такое обо мне говорить?! Сейчас я научу тебя уважать своего господина, раз твой прежний хозяин не смог этого сделать.
Отбросив свой меч в сторону, воин достал из-за пояса короткую плеть, с помощью которой управляют маскоханами и пошел на меня с явным желанием отхлестать. Моя охрана хотела было встать на мою сторону, чтобы прикрыть меня, но я качнула отрицательно головой, бросив короткий приказ «Не вмешиваться», после чего, так же как и мой противник, отстегнула пояс с мечами, передав его Аджиту. В руках у меня остался только подарок отца.
