Знай: мы чужие с этих пор…
Я горд!.. прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом…
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец! – лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала – я тебя не знал!
В 1847 году Наталия Федоровна Обрескова юридически оформила дарственную на петербургский участок и угловой особняк на имя своей дочери Екатерины Дмитриевны, вышедшей замуж за греческого посла князя Суццо, красавца, имевшего огромный успех у женщин столичного бомонда. Однако та, по совету супруга, быстро избавилась от столь щедрого материнского приданого, продав дом за 50 тысяч рублей младшему сыну известного русского писателя и историка Н. М. Карамзина – коллежскому асессору Владимиру Николаевичу, окончившему юридический факультет столичного Университета. Со временем В. Н. Карамзин становится видным общественным деятелем, отмеченным при этом званием члена судебной палаты и чином сенатора. В 1849–1850-х годах, по решению нового владельца, угловой дом № 55/7 перестраивается. Перестроечный проект здания и отделки его интерьеров подготовил городской архитектор Г. А. Боссе. Зодчий довольно аккуратно надстроил особняк вторым дополнительным этажом, естественно вписав его в стиль и архитектурный образ ранее существовавшего на участке здания. Именно после перестройки в 1850-х годах дом приобрел свой нынешний вид.
Михаил Тариэлович Лорис-Меликов
В начале 1880 года особняк на некоторое время сняли для Михаила Тариэловича Лорис-Меликова, ставшего тогда на короткий период времени (1 год) фактически вторым чело веком в российском государстве и любимцем императора Александра II.
12 февраля 1880 года, через неделю после взрыва бомбы, заложенной в Зимнем дворце Степаном Халтуриным, граф М. Т. Лорис-Меликов был облечен императором чрезвычайными полномочиями. Он наделяется необычным для России титулом «Главного начальника верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия». По существу император своим указом 12 февраля 1880 года вручал харьковскому генерал-губернатору полномочия всей власти в стране. По своей сути то была военно-полицейская диктатура по всей империи. Теперь все российские государственные ведомства, не исключая даже военного, обязывались беспрекословно исполнять его требования.
14 февраля Лорис-Меликов опубликовал прокламацию к жителям Санкт-Петербурга, в которой отмечалось, что, стремясь к искоренению преступников, он в то же время желает оградить законные интересы благомыслящей части общества. Граф настоял на ликвидации Третьего отделения как отдельного учреждения и включил его в состав Министерства внутренних дел. Отечественная печать по его распоряжению получила некоторые льготы, и в столице сразу же дополнительно открылись новые издательства газет и журналов.
На короткое время в Петербурге действительно наступил период успокоения и умиротворения, но наставшее затишье оказалось весьма непродолжительным. Террористы готовились к новым актам устрашения и указывали в своих посланиях к народу, что: «Благодарная Россия изобразит графа Лорис-Меликова в генерал-адъютантском мундире, но с волчьим ртом спереди и лисьим хвостом сзади». Местные политические остряки теперь называли графа «вице-императором», «Мишелем I» или «Ближайшим боярином». При этом многие забывали, что напуганный террором царь приблизил к себе 55-летнего человека, имевшего блестящее боевое прошлое в сражениях на Кавказе, безупречный послужной список, живой ум, гибкость, решительность и непоколебимую приверженность к развитию и продолжению реформ шестидесятых годов девятнадцатого столетия.
При этом многих сразу удивило и насторожило, что в период усилившегося противоборства между императором и революционерами «вице-император», получивший диктаторские полномочия, не стал твердой и беспощадной рукой уничтожать крамолу, а наоборот, вместо жестокости предлагал мягкость, вместо усиления репрессий – их ослабление, вместо грубого фанатизма – терпимость, а главное – продолжение начатых в стране реформ. В беседах с императором Лорис-Меликов часто говаривал, что одной грубой силой многого не добьешься; чтобы властвовать, не худо начать с ласки. И первые действия графа, по мнению общественного деятеля А. Ф. Кони, «подействовали живительным образом на общество… Казалось, что в душную комнату со спертым воздухом отворили форточку, и многие почувствовали в своей груди свежую струю».
Правда, благие намерения графа очень скоро подверглись тяжкому испытанию. Теперь настоящая охота террористов шла не только за императором, но и за «вице-императором». Через 8 дней после его назначения, поздним вечером, при возвращении в снятый для него дом коллежского асессора В. Н. Карамзина, расположенный на углу Большой Морской улицы и Почтамтского переулка, граф Лорис-Меликов заметил у подъезда юношу в клетчатом пледе, прятавшего что-то в его складках. Все произошло мгновенно: неизвестный вытащил пистолет, и прогремели выстрелы. Стрелявшего схватила и обезоружила охрана. Михаил Тариэлович остался невредим и воскликнул: «Меня пуля не берет!» В «вице-императора» на сей раз стрелял Ипполит Младецкий, считавший индивидуальный террор наиболее эффективным средством революционной борьбы против существующего режима.
Во время незамедлительного суда, прошедшего на следующий же день, подсудимый не отрекся от дальнейшей борьбы и не раскаялся. Сообщников и руководителей террора назвать оказался и пощады не просил. Приведение приговора в действие – смертная казнь – планировалось на Семеновском плацу, где осужденного уже ожидала виселица. Поздней ночью в дом Карамзина, в котором квартировал Лорис-Меликов, заявился писатель Гаршин и умолял спасти молодого человека. Граф обещал писателю сделать все возможное и смягчить наказание. Рано утром убежденный гуманист и противник смертной казни Всеволод Гаршин оказался в толпе горожан, собравшихся на Семеновском плацу, чтобы стать свидетелем казни очередного террориста. Писатель не знал, что накануне Александр II, с содроганием воспоминавший взрыв во дворце, категорически отказал своему любимцу в его просьбе о помиловании, твердо заявив: «Об этом не может быть и речи!».
Став свидетелем казни И. Младецкого, Гаршин был настолько потрясен увиденным, что через несколько дней был помещен в психиатрическую больницу, где вскоре скончался.
В первой половине 80-х годов XIX столетия Верховная распорядительная комиссия была упразднена по инициативе графа Лорис-Меликова, а он сам занял пост министра внутренних дел и место шефа жандармов. 27 февраля 1881 года арестовали руководителя «Народной воли» Андрея Желябова. Министру показалось, что царь и он теперь могут спать спокойно. Об этом он с радостью сообщил на следующее утро императору Александру II, но все же убедительно просил царя не ездить на традиционный развод войск в Михайловский манеж, поскольку город был заполнен слухами, что на пути царского экипажа может произойти новый теракт. Не придав значения просьбам министра внутренних дел и слезным мольбам своей морганатической супруги княгини Юрьевской, 1 марта 1881 года Александр II выехал на развод войск. Взрыв на Екатерининском канале оборвал жизнь царя-освободителя и положил
