По логике вещей, Олден действительно должен был бы сейчас загорать в такой же склянке в коллекции какого-нибудь алхимика, но вместо этого он , хоть и изуродованный отравой ещё в утробе, выжил. Выжил лишь для того, чтобы стать послушной Доритовской игрушкой, которую тот попытался уничтожить, как только понял, что потерял контроль над племянником! А Алти... При воспоминании о матери, сердце горбуна превратилось в исходящий болью комок, ведь неотвратимо чахнущая в холодном доме любящего лишь самого себя Илита Алти даже в страшном сне не могла себе представить, что её медленно травят по приказу родного брата!..
- Гнида! Убью!!!- теперь Олден уже не кричал, а рычал от ярости и Дориту пришлось медленно отступать под его натиском к статуе Мечника... Пару раз Дорит ещё пытался вновь вернуть себе перевес, но все его атаки ни к чему не привели, ведь своим откровением дядя разбудил в горбуне дикого зверя, которого раны и боль лишь подстёгивали, делая ещё более опасным и злым... Искажённое, измазанное кровью, лицо Олдена утратило почти всё человеческое, а в глазах его плескалось что-то уж совсем непередаваемое, но и Дорит уже не был похож на себя - его долго сдерживаемая ненависть наконец-то вырвалась наружу, уродуя некогда благородные черты. Освещённые едва заметными всполохами, окровавленные, дядя и племянник теперь сами казались демонами, а каменное изваяние Мечника, выступало безмолвным судьёй в их поединке!
... Развязка наступила неожиданно для обоих бойцов - пятясь под всё более усиливающимся натиском Олдена, Дорит зацепился о далеко выступающую ножку курительницы, а ещё через миг оказался на каменных плитах святилища - меч вылетел из его руки и горбун, наступив ногою на правую руку дяди, приставил меч к его горлу... Но даже побеждённый, Дорит не потерял свойственной Остенам надменности - чуть прищурившись, он посмотрел прямо в глаза нависшему над ним Олдену и прошептал:
- Даже теперь ты всего лишь жалкий урод и навсегда таким останешься - тут тебе не поможет ни паук, ни все аркоские демоны, вместе взятые!!!
- Знаю... - лицо неожиданно успокоившегося Олдена превратилось в каменную маску, а остриё его меча по-прежнему царапало кожу на шее Дорита, когда он тихо добавил. - Но мне легче будет сносить своё убожество, зная, что и ты будешь мучиться не меньше, чем я...
-Что...- когда Олден начертил над лежащим на полу Доритом знак Жертвы, тот почувствовал, что холодеет, а горбун, расстегнув верхние пряжки на куртке, невесело усмехнулся - Тварь действительно предпочитает эмпатов обычным людям, а уж колдун тем более придется ей по вкусу! И, поверь, в отличие от Ситена ты будешь осознавать своё положение - я тебе это обещаю!!!
КАМЕННАЯ РОЗА
Устроившийся в изголовье лежанки эмпата ворон переступил с лапы на лапу и хрипло каркнул. Олден тут же шикнул на неугомонную птицу, но было поздно - Велд проснулся ... И тут же оказался в продолжении мучавшего его во время сна странного кошмара - глаза почти не открывались из-за слипающихся от сукровицы ресниц, а лицо горело так, словно с него содрали всю кожу и посыпали открывшиеся раны крупной солью! Чующий со стоном коснулся лица рукой и с нарастающим ужасом ощутил под пальцами плотные, полотняные бинты:
- Что со мною?.. - свой хриплый шёпот Чующий и сам едва разобрал - голос отказывался ему подчиняться, но его исходящих болью , потрескавшихся от жара губ уже коснулся холодный металл чаши.
-Пей... Вот так... - Велд послушно сделал пару глотков, но тут же закашлялся от заполнившей рот горечи, а Олден, дождавшись, пока тот успокоится, снова поднёс отвар к губам эмпата.- Выпей ещё...
Велд попытался протестующе мотнуть головой, и движение немедленно отозвалось острой болью в шее:
-Олден... Что со мной... Я же... Прошёл...
-Прошёл... - проворчал сотник и сразу же ещё более ворчливо добавил.- А теперь выпей отвар и спи - не заставляй нянчиться с тобою, как с трёхлетним ребёнком...
-Но... - Велд не успел закончить своего очередного протеста - чаша снова оказалось у его губ и ему ничего не оставалось, как покорно выпить её мерзкое, отдающее какой- то прелью содержимое. Ещё через пару минут он, так и не получив ответа на свой вопрос, снова погрузился в тревожный сон. Олден, взяв в руки худое запястье эмпата, с минуту отсчитывал удары его сердца, затем оправив служащую Велду одеялом овчину, сердито погрозил ворону пальцем и вышел из землянки. За пару дней зима окончательно вступила в свои права и сотник, зачерпнув из ближайшего намёта полную горсть обжигающе-холодного снега, умыл им лицо, сгоняя усталую сонливость.
Хотя эмпат после Росса был слаб и беспомощен, точно новорожденный котёнок, сотник, заручившись молчаливым согласием Мегрена, не стал откладывать задуманную им операцию на потом. .. Промёрзший до мозга костей, измученный Чующий выпил горячее варево в два глотка, не обратив внимания ни на странный привкус, ни на предупреждающее карканье ворона, и через пять минут уже спал беспробудным сном на лежанке. Мегрен, подкинув в очаг дров, подошёл к нему и, убрав с искалеченного лица Велда спутанные пряди, ещё раз внимательно посмотрел на глубокие рванные шрамы и задумчиво сказал : " Нелёгкие нам предстоят деньки!.."
Его предсказание сбылось в точности - хотя Мегрен и взвалил на себя дежурство подле эмпата в течении двух самых первых и тяжёлых суток, чуть ли не силком отправив измотанного проведённой операцией сотника на заслуженный отдых, сегодняшнее дежурство Олдена тоже выдалось нелёгким. Велда всё ещё лихорадило - он то что-то шептал во сне, то царапал ногтями туго стягивающие ему лицо бинты, а как только эмпат наконец-то успокаивался, Корви, исходя из каких-то собственных птичьих соображений , тут же его будил!..
Мысленно пообещав сам себе когда- нибудь выдрать из хвоста ворона все перья за подобные штучки, Олден вдохнул полной грудью ледяной воздух и ещё раз посмотрел на укутанные в снежный саван ели. Как бы то ни было, самый сложный период был ими пройден - лихорадка эмпата потихоньку сходила на нет и вскоре он уже должен был пойти на поправку. А для полного выздоровления Велду теперь и нужно-то было всего-ничего : покой и тепло, а этого добра в землянке Мегрена хватало с излишком!.. Исходя из этого, сотник решил остаться подле эмпата ещё на сутки, а уж потом, окончательно убедившись, что всё идёт так, как надо, с чистой совестью возвращаться в Крейстет - вслед за отправленной им впереди себя сотней. ..
При мыслях о своём запоздалом возвращении в лендовскую столицу и обязательно последующим за этим визитом к княгине, лицо Олдена не нахмурилось, а наоборот - посветлело и даже на миг немного смягчилось , а затем он задумчиво огладил перстень-печатку , постоянно носимую им на безымянном пальце. Печать изображала пышную чёрную розу , а с двух сторон цветка были вытравлены два рунных плетения. Перстень ему, уходящему в изгнание, подарила на прощание Пелми и одно плетение означало её имя, а в рунах второго самим Олденом было скрыто имя той, которую недруги и лендовские старейшины именовали Демоницей, Тёмной пророчицей и Владычицей с железным сердцем, но для горбуна она была и оставалась одинокой и хрупкой девочкой, которую он был готов защищать ценою собственной жизни...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
