— Ты пришла убить меня, — проворчал тролль. — Больше нет моей хозяйки. Ты желаешь убить меня.
Он не двинулся с места. Казалось, он даже не испугался.
Ингильвар вынула меч. Блики пробежали по физиономии тролля, по жирной колонне, поддерживающей низкий свод.
— Нет, — помолчав, ответила Ингильвар. — Сначала я намеревалась сделать это, но — нет. Ты еще понадобишься мне. Я — твоя новая хозяйка, ублюдок. Я была защитницей этого замка в давние времена. Теперь, когда Гонэл нет, я снова заняла прежнее место. Вот для чего я пришла сюда.
— Все желают власти, — сказал тролль, ухмыляясь.
— Защитник не обладает властью, — возразила Ингильвар.
— О, я знаю! Я знаю, знаю, знаю! Бедный глупый ублюдок. Он тоже не обладает властью. Совсем не обладает. — Он гулко стукнул себя в грудь. — Глупый ублюдок. Еще глупей хозяйки.
— Ну так помни об этом, — отрезала Ингильвар.
Она повернулась к троллю спиной и быстро побежала прочь, светя себе факелом.
Глава тринадцатая
«Пока собака со мной, — думал Моран Джурич у себя на квартире с окнами на Екатерининский канал, — я в полной безопасности. То существо, которое обычно стоит за левым плечом, никогда не подберется ко мне незамеченным… Почему люди никогда об этом не задумываются? Почему не заводят себе симбиотов, которые охраняли бы их от того, который у твоего левого плеча? Собака — это гарантия бессмертия и неуязвимости».
Щенок бродил по квартире, пытался грызть стулья и тапочки, оставлял крохотные лужицы, лез на ручки, на кровать, носом в хозяйскую тарелку. Морана умиляло абсолютно все, что проделывал пес.
Опрокинув щенка на спину и щекоча его шелковистое пузико пальцем, Моран обращался к нему с разными вопросами.
Например, как-то раз он спросил:
— Почему я никогда не встречаю моих бывших клиентов? Не может ведь такого быть, чтобы все они погибали!
Щенок дергал лапами и жмурился от счастья.
— По-твоему, я все делаю правильно?
Щенок не сомневался в этом. Моран поцеловал его в мокрый нос.
— Ты — умная собака.
* * *
Костер, на котором сгорели тела Гонэл и других погибших, не рассеял мрака: замок был теперь постоянно погружен в полутьму. Геранн сразу постарел: казалось, он отдал пустоте все те годы, что собирался прожить в счастливом браке с Гонэл, и мгновенно превратился в того, кем должен был стать на исходе дней, — в усталого человека с иссохшими мускулами, чуть сгорбленного, но все еще крепкого.
В битве он потерял не только невесту, но и брата. Когда в роще, на берегу речки, подбирали тела погибших, Броэрека так и не нашли. Не обнаружили и еще нескольких солдат. В замке об этом не говорили. Произносить фразы вроде: «Я уверен, они все еще живы, и мы сумеем спасти их» — считалось дурным тоном. Не найдены — значит, не найдены; на этом все.
Именно так ответил Арилье эльфийской лучнице Эвремар, когда та подошла к нему с вопросом о Денисе.
Арилье стоял на стене, обращенной в сторону Серой Границы. Эвремар двигалась бесшумно; туман скрадывал любые звуки. Однако Арилье уловил ее приближение и обернулся.
Мгновение они смотрели друг на друга. Потом Эвремар подошла и встала рядом.
— Оно как будто живое, — проговорила эльфийка, всматриваясь вниз, в колыхающийся туман.
Арилье подобрал камешек и бросил его вниз.
— Видишь? Это просто туман. — Арилье взглянул на лучницу.
Та отвела глаза.
Он помолчал и добавил:
— Меня гораздо больше беспокоит то, что скрывается в этом тумане…
— Денис? — сразу сказала Эвремар.
Арилье поморщился.
— Ты никогда не избавишься от этого ужасного обыкновения — называть все по именам?
Эвремар пожала плечами:
— Я назвала то имя, которое не выходит у меня из мыслей. А разве ты не думаешь о нем?
— О Денисе? — Ноздри Арилье дрогнули, как будто он втайне от всех злился. — Может быть, и думаю; тебе-то что!.. Если он жив, то как-нибудь выберется из неприятностей и вернется; а если умер…
Эльфийка кивнула.
— Странно, — прибавила она, — но мне его не хватает. А ведь мы даже не были друзьями. Нас отправляли на дежурства вместе, потому что…
— Потому что у тебя невыносимый характер, — перебил Арилье. — И если кто-то и мог выдержать твое общество, так это бедный, безответный Денисик. Над которым ты, надо полагать, безнаказанно измывалась.
— Ничего подобного, — проворчала Эвремар. — Мы разговаривали.
— Мне страшно представить, какими были эти разговоры!
— Не представляй, — она вдруг улыбнулась. Клок тумана проплыл мимо самого ее лица, и она отмахнулась от него, как от живого существа.
Арилье опять замолчал. Эвремар не решалась нарушить безмолвие, предполагая, что ее собеседник сейчас вспоминает их пропавшего друга, но оказалось, что это не так. Мысли Арилье были заняты другим.
Он наконец заговорил:
— Когда граница сдвинулась, она поглотила часть наших земель.
— Это же очевидно, — удивленно отозвалась Эвремар. — Не понимаю, почему тебя это занимает.
— Не понимаешь? — Арилье пристально посмотрел на нее.
— Нет.
— Это наши земли, — с нажимом произнес Арилье. — Они были нашими много веков. Всегда.
— Ну и что? — Эвремар покачала головой. — Я не в состоянии болеть душой за каждую пядь земли. Это занятие для владельцев замков, а я — простой воин. Как и ты, Арилье. Земля, собственность — не твоя забота.
— На земле остались люди, — напомнил Арилье негромко.
— Они люди, — сказала Эвремар. — Они крестьяне. Такова их судьба. Люди живут недолго, их беды быстро заканчиваются. Крестьяне — первые, кто страдает от войны, и последние, кто от нее погибнет. А мы с тобой — воины; мы погибаем первыми, но совершенно не страдаем.
— Да, — сказал Арилье. И снова погрузился в молчание.
Эвремар коснулась его руки.
— Прости, если я обидела тебя. Но ведь ты не человек и не крестьянин…
— В деревне у меня есть друзья, — тихо ответил Арилье. Он все еще всматривался в густой серый туман.
Эвремар отдернула руку так поспешно, словно обожглась.
— В деревне… среди крестьян? — переспросила она, не веря собственным ушам.
Арилье кивнул и посмотрел на эльфийку с горечью.
— Я не требую, чтобы мы бросали службу в гарнизоне и отправлялись на безнадежные поиски пропавших, — сказал он. — Я ведь понимаю: если кто-то не вернулся после битвы, значит, он скорее всего мертв, и искать его бессмысленно. Геранн не делает этого даже для своего брата…
Эвремар не ответила. Она разглядывала Арилье так, словно видела его впервые, и он наконец заметил это:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
