Эвремар осталась возле подземного хода. Едва только она выбралась на поверхность и глянула на небо, как голова у нее закружилась. Разумеется, она сделала вид, будто ничего странного с ней не происходит. Так, легкий женский каприз. Не хочется ступать на чужую землю. Точнее, на свою — но оскверненную. Неприятно.
И Арилье притворился, будто верит. Взял всю грязную часть работы на себя. Сказал ей, чтобы посторожила выход. А то — мало ли что может случиться.
Ничего тут случиться не может, думал он, пробираясь по знакомым-незнакомым местам. Он как будто узнавал рощицы, пастбища, поле — и в то же время совершенно не узнавал их. Вот здесь они с Денисом останавливались, когда закончили сгружать бочки с навозом… И бочки все еще на месте! И запах, который ни с каким не перепутаешь…
«Дожили, — мелькнуло у Арилье. — Никогда не предполагал, что могу обрадоваться запаху навоза, а вот на тебе!.. Пожалуй, это единственное, что узнается без всяких сомнений — и никаких метаморфоз не претерпело…»
Дом Хамтуна Арилье определил только по узору над дверью. Он помнил этот особенный узор — в виде двух скачущих и сталкивающихся рогами коров. В деревне многие упрекали Хамтуна в несерьезности. «Оберег над входом — не предмет для шуток». Хамтун не верил в необходимость оберегов. Считал, что доброта, отвага и трудолюбие — наилучшие обереги и для дома, и для человека.
Точнее, так считал не сам Хамтун, а его покойный отец, на которого Хамтун ссылался. Арилье никогда не умел определять, когда Хамтун говорит серьезно, а когда шутит. В этом они походили друг на друга, человек-крестьянин и эльф-воин.
Арилье осторожно толкнул дверь. Так и есть — не заперта. Понадеялся Хамтун на своих оберегов… или счел предосторожности излишними, коль скоро тролли все равно в состоянии выломать любую дверь и спалить любой дом.
Эльф остановился посреди темного помещения. Одна-единственная большая комната, где хозяева и спали, и готовили пищу, и собирались за столом. Колыбели не было — Ине так и не собралась родить своему Хамтуну ребенка.
Пройдя в темноте несколько осторожных шагов, эльф позвал:
— Хамтун!
Ответа не последовало.
Он нашел свечу, зажег ее. Из тьмы, населенной призраками и страхами, проступили самые обычные предметы: шкафчик, край стола, большой рукомойник в углу, смятое полотенце на лавке.
— Хамтун! Ине!
Арилье прошел через всю комнату к лежанке, посветил над покрывалами. Иие спала одна, беспокойно разметавшись и тихонько, жалобно всхрапывая.
Арилье потряс ее за плечо.
— Проснись! Ине!
Свечка отразилась в ее расширенных зрачках. Постепенно зрачки сужались, дыхание Ине выровнялось.
— Ты! — прошептала она.
Арилье приложил палец к губам. Он поставил свечку на стол и вернулся к женщине.
— Как идут дела, Ине?
— А ты как думаешь? — отозвалась она со вздохом. — Тролли.
— Где Хамтун?
— У него приступ… — Она огляделась по сторонам. — Если его здесь нет, значит, в сарае…
— Что за приступ?
— Он болен, — ответила женщина. — С тех самых пор, как граница его зацепила. В деревне многие от этого хворают, но он, кажется, сильнее остальных. Бьется в лихорадке, стучит зубами и молчит. Холодно ему.
Арилье сдернул с лежанки покрывало.
— Найдем его.
— Да ты с ума сошел! — спохватилась женщина. — Оставь моего мужа в покое. Его сегодня трогать нельзя. Ты убьешь его.
— Я хочу забрать вас отсюда, — сказал Арилье.
— Завтра и заберешь.
— Ине, ты, мне кажется, плохо понимаешь… Я знаю, как пройти на другую сторону границы. На нашу сторону.
Она медленно покачала головой.
— Я не верю.
— Почему?
— Не верю, и все тут. Нельзя перейти на ту сторону… Нет никакой той стороны. Граница сдвинулась, этого не изменить, ни мне, ни тебе, ни Хамтуну. Здесь теперь тролли.
— Может быть, здесь и тролли, но границу перейти возможно. Пресветлые небеса, женщина, просто проводи меня к своему мужу!
— Он болен, — повторила Ине упрямо.
— Ненавижу крестьян.
Эльф прошелся по комнате. При тусклом свете свечи Ине следила за ним настороженным взглядом. Арилье взял кувшин, отпил, сморщился.
— Молоко скисло, — сказал он.
— Это от эльфов, — ответила Ине.
— Не от троллей, Ине? От эльфов? — Он пристально посмотрел на нее.
— Чего ты добиваешься? — закричала она, теряя терпение. — Я тебе сказала все как есть: наша земля теперь принадлежит троллям, мы все теперь принадлежим троллям, перейти Серую Границу невозможно, а мой муж при смерти. Оставь меня в покое.
— Почему ты решила, что твой муж при смерти? — спросил Арилье.
— Потому что с каждым разом приступы все сильнее… — Она заплакала.
Арилье обнял ее, прижал к себе, пригладил ее вспотевшие волосы.
— Земля, Ине, действительно перешла к троллям. С этим я ничего поделать не могу. Я перешел Серую Границу, чтобы вывести вас отсюда… Всех, кто захочет уйти.
Она высвободилась, потерла лицо ладонями и с неожиданным удивлением провела пальцами по щеке Арилье.
— Арилье? — тихо позвала она. — Ты мне не приснился?
Они выбрались из дома и через озаренный ярким двойным светом двор прошли к сараю. Найти Хамтуна не составило труда: было слышно, как он стучит зубами и всхлипывает. Хамтун забился в угол, закопался в солому и дрожал всем телом. Арилье запустил в солому руки. Нащупав трясущееся горячее плечо, эльф выволок сопротивляющегося человека наружу. Хамтун смотрел на него обезумевшими глазами и лязгал челюстью.
— Кто еще захочет уйти? — спросил Арилье у Ине. — Разбуди всех, в ком ты уверена.
— Троллей в деревне сейчас нет, — сказала женщина. — Я разбужу всех.
— Ладно.
— Слишком легко ты соглашаешься, эльф, — нахмурилась она. — Какой здесь подвох?
— Никакого.
— Если проход тайный, то ты должен бояться выдать его возможным пособникам врага.
— Проход действительно тайный… но я хочу рискнуть.
— Почему?
— У тебя мужской ум, Ине. Если бы ты не была крестьянкой, то могла бы командовать гарнизоном какой-нибудь изрядной крепости. Я рискую потому, что мы сражались ради вас. И не смогли вас защитить.
— Ради нас? — Она подняла брови.
— В том числе…
— Это правда, что защитница Гонэл мертва?
— Да, это правда, Ине. Мы сожгли ее тело на погребальном костре под стенами замка. Не спрашивай больше ни о чем, хорошо? Просто разбуди людей и скажи им, чтобы приходили сюда.
Он закутал Хамтуна в покрывало, снятое с лежанки в доме, уложил на землю, сел рядом и стал ждать.
Разумеется, Ине была права: эльфы сильно рисковали, раскрывая подземный ход из замка за пределы Серой Границы такому большому количеству людей. Насчет людей Арилье не заблуждался: эта раса способна строить отношения с кем угодно, и с троллями в том числе. Он надеялся лишь на то, что за такой короткий срок в деревне еще не появились искренние приспешники троллей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
