На мгновение Лив захотелось подойти к нему, спросить, все ли в порядке и чем она может помочь, словно он совсем не чудовище... Но вместо этого она взяла Генерала за руку и стала наблюдать за происходящим.
Кридмур сделал два неуверенных шага вперед, затем полшага назад. Помотал головой, застонал.
Лив нащупала в одежде наконечник стрелы, крепко сжала его и задумалась.
Ее отвлекло холодное прикосновение — что-то грубое и мокрое скребло оголенную ногу.
Ноги окутывал туман. Он сгущался, делался плотным и скользким. Из-за камня в нескольких футах от нее (растерявшись, Лив отпустила руку Генерала) вильнул белый клок тумана, похожий на рыбий хвост.
Еще один такой же клок выскользнул из-за спины, коснулся ее ноги, и Лив отчетливо поняла, что он мокрый, покрыт чешуей и, более того, он шевелится.
Вскрикнув, она развернулась и увидела, как клок прошмыгнул мимо нее над сухой землей, взметнулся вверх, как лосось на нересте, на секунду блеснул и умчался прочь.
Она осмотрелась (Генерал снова что-то говорил, но она не разбирала слов) — и ясно увидела: все, что они миновали за два дня пути, всю долину на многие мили до места, где река огибала вдали оползневую дамбу, затянуло стелющимся по земле туманом, в котором она стояла сейчас по колено. Туман быстро струился мимо нее, то и дело взвивался вверх и буквально кишел странной, призрачной живностью. Он сгущался, мерцал, извивался; некоторые его клочья были крошечными и юркими, некоторые — плотными и длинными, с ее руку от плеча до ладони. И почти все клочья были белоснежными, если не считать каких-то бледно-голубых глаз, что проносились туда-сюда стремительно, как метеоры.
Волна тумана уже захлестнула ее по пояс, и клочья все еще взвивались вверх — один прошмыгнул у ее уха; она смогла разглядеть сложный, правильный узор чешуи и затаила дыхание. Что это? Призраки живых существ, некогда населявших реку? Они были полупрозрачны и невесомы. Лив споткнулась и едва не упала.
А потом все клочья исчезли, промчавшись мимо. Лив с ужасом заметила, что ноги ее в крови. Она не знала, виновата ли в том грубая чешуя или острые, как иголки, зубы призраков, но по ее икрам бежали тонкие струйки крови.
Боли она не чувствовала.
Кровь стекала в ботинки, канала на дно русла, где сухая красная растрескавшаяся земля теперь превратилась в жидкую грязь, в которой ноги вязли по щиколотку. Из-под земли проступала вода, мешаясь с ее кровью. У ног Лив и повсюду вокруг возникали чистые блестящие лужицы. Лужицы переполнялись, образуя крохотные ручейки; они струились по грязи и сливались в ажурный узор, который вскоре стало смывать нахлынувшим водным потоком. Послышались свист, бурление, нечто похожее на барабанный бой, и внезапно вокруг Лив поднялась река. Сперва в дюйм глубиной, затем в два. Речные камни дали волю своим воспоминаниям о воде.
Лив закричала и, поскальзываясь в грязи, попыталась дойти до ближайшего берега. Она почти добралась — оставалось лишь уцепиться рукой за камень и подтянуться, — но подумала, что нужно вернуться за Генералом.
Глубина воды достигла фута. Вода была неподвижной, но тут и там виднелись завитки белой пены. Генерал, согнувшись, стоял на коленях, сложив ладони в форме чаши, и не то пил, не то мыл лицо, а его длинная борода колыхалась в воде.
— Кридмур! — закричала Лив, но без толку — тот застыл футах в сорока от нее, прислонившись к камню, закрыв руками лицо, и омерзительно хрипел. — Кридмур! В кои-то веки нужна ваша помощь, а вы чем заняты?!
Лив двинулась обратно в воде — теперь уже такой глубокой, что с каждым тяжелым шагом в воздух фонтанами взметались брызги. Схватив упавшего Генерала за костлявое плечо, она попыталась поднять его на ноги, но он вырывался, и через несколько мгновений Лив поскользнулась и тоже упала. Голова ее долго находилась под водой, и все вокруг было безмолвным, голубым и спокойным.
Затем она вынырнула, расплескивая воду, и судорожно вдохнула.
Ей пришлось сложней, чем она рассчитывала. Тяжелой, ленивой воды уже было по грудь — начался прилив.
Она схватила Генерала за бороду и вытащила его голову из воды. Он безмятежно улыбался.
Она двигалась к берегу, таща его собой, и вода нещадно хлестала ее по лицу.
— Довольно, Кридмур. Ты прощен. Помни, что боль, которую мы тебе причинили, ничтожна. Помни, что это только начало. А теперь спасай свою шкуру, Кридмур. Мы надеемся, что ты это сделаешь.
Кридмур закричал. Обернувшись, Лив увидела, как он отнял от лица крепко стиснутые кулаки и огляделся вокруг налитыми кровью глазами.
Она все еще шла в воде к берегу, когда глаза их встретились, и на пару секунд Кридмур показался ей старым, потерянным, испуганным и безумным. Но он быстро взял себя в руки и опять улыбнулся.
— Это же святыня! — крикнул ей Кридмур — Не удивительно, что они злятся. Но у нас — своя святая цель, верно? О да, наша цель, без сомненья, священна и благородна...
Он вынул оружие, расплескав воду широким веером. Поднял его к серому небу — и направил на голову исполинской статуи на южном склоне. На мгновение снова обернулся к Лив, подмигнул ей, а затем выстрелил.
По долине прокатился грохот.
На вершине холма взметнулось облако пыли и щебня.
Огромное лицо великана медленно, очень медленно раскололось, и левая половина каменной челюсти медленно осела вниз.
Это напомнило Лив судороги жертвы инсульта. Затем, все быстрей и быстрей, с оглушительными грохотом и скрежетом исполинская статуя начала разваливаться, осыпаться лавиной пыли и обломков. Плечо великана подалось в сторону, треснуло и отвалилось, потянув за собой вытянутую руку и разрушив то, что, как поняла теперь Лив, служило когда-то мостом через широкую, быструю полноводную реку...
Вскрикнув, она едва успела закрыть руками глаза себе и Генералу, как вся громада развалилась на мелкие части.
Вокруг них падали камни. Тяжелый осколок раскровил ей плечо, вызвав дикую боль. Она кричала, зажав уши руками, и ждала, когда же все стихнет. Но, открыв глаза, застонала, потому что безумие заканчиваться не собиралось.
Река ревела, как раненный зверь, мгновенно поднявшись от бедер Лив до груди. Напор становился все сильнее, вода прибывала неумолимо. На дне у ног Лив плавали темные тяжелые силуэты. Что-то скользкое и извилистое проплыло мимо, и Лив едва устояла на ногах.
Добраться до берега ей было уже не под силу.
— Помогите нам, Кридмур!
Над головой гремел гром, а с холмов доносился барабанный бой.
Кридмур, лицо которого стало серым от каменной пыли, нацелил ствол на северного великана и расхохотался. Затем вернул ствол в залитую водой кобуру, закатал рукава и крадучись двинулся к Лив. Он прошел мимо, даже не взглянув на нее — его взгляд не отрывался от воды. Вот он прокрался влево, затем снова вправо, явно что-то ища, — и вдруг резко опустил руки в воду.
То, что он поймал, скользило и извивалось в глубине. Лив различала только темную тень, бьющуюся у него в руках. Кридмур выпрямился, не отпуская рук, и, как фермер, тянущий за задние ноги теленка во время отела, вытащил пойманное существо на воздух.
Он держал за горло нечто скользкое, длинное и покрытое черной шерстью. В первую секунду Лив приняла это за выдру или большую собаку. Но когда вода стекла, под длинными черными космами проступила кожа — белая как мел, раскрашенная красной краской. Существо размахивало костлявыми руками, то царапая лицо Кридмура когтями, то хватая его длинными пальцами за горло.
Кто-то из Первого Племени. Крошечный, тощий, бледный, извивающийся. Древний и сморщенный. По красным знакам под волосами Лив догадалась, что это самка.
Мокрая холмовичиха сомкнула длинные белые корневидные пальцы на шее Кридмура, а он, сжав ей горло левой рукой, правой приставил к голове Ствол.
Воцарилась напряженная тишина. Даже шум воды утих, подумала Лив. Генерал куда-то пропал. Рыдая, она двинулась к безопасному северному берегу.
