вы
могателям в ка
честве раз
ных «вы
купов» пря
мо с кон
вейера ухо
дила де
сятая час
ть всех вы
пущенных ав
томобилей. Так что мно
гие бан
диты По
волжья фак
тически за
даром по
лучали но
венькие Жи
гули — ка
тайся, сколь
ко вле
зет. Но для «серьёз
ных лю
дей» оте
чественные ав
томобили уже не по
лагались по ста
тусу. По не
писаным пра
вилам, в те вре
мена для лю
бого ува
жающего себя «ком
мерсанта» пер
вые серьёз
ные день
ги по
лагалось пот
ратить на при
личную ино
марку. По
началу рос
сийские ком
мерсанты и пред
ставители кри
минала очень по
любили имен
но «аме
риканцев». Газеты и журналы 1991–1994 годов буквально пестрели рекламой различных американских седанов — от среднеразмерных Chrysler New Yorker и Pontiac Grand Am/Bonneville до огромных Cadillac Deville и Lincoln Town Car. Их мощные неприхотливые моторы нормально переваривали плохой бензин, огромные кузова из толстой стали не только успешно вмещали в себя целую банду телохранителей, но и давали дополнительные шансы выжить при авариях и перестрелках.
* * *
Вячеслав Шмель всё больше убеждался в том, что после распада СССР страну всё сильнее опутывает паутина коррупции. Причём такой, что цеховики, кажутся милыми глазу цветными бабочками, бесшумно порхающими с травинки на травинку в сравнении с монстрами, громодержно разрушающими всё и вся на своем пути, оставляя после себя руины, развалины и бесплодные пустыни… Со временем становились известны, правда, пока очень узкому кругу людей цифры, от которых у любого здравомыслящего человека леденеет кровь в жилах. Потери в экономике страны за несколько лет приватизации были сопоставимы с потерями за период Великой Отечественной войны.
90-е годы. Любого рода предпринимательская деятельность связана с риском для коммерсанта любого уровня. Система олигархии только-только выстраивается, подводя итоги всеобщей приватизации всех богатств страны отдельно взятой группой ловкачей и проходимцев. У них, правда, надо отдать должное, мозги заточены именно на то, чтобы урвать, прибрав к рукам, что плохо лежит. Будто специально ждали этого часа. И вот он пробил, время настало. В это смутное время плохо лежали крупнейшие предприятия страны…
«Лучше нам всего этого не знать, — признавался Вячеслав самому себе, не пытаясь даже заводить на эту тему разговор с кем бы то ни было. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь».
Зазвонил городской телефон. Шмель подошёл к столику и взял трубку.
— Да?
— Привет, старина! Есть дельное предложение. Надо обсудить.
— Знаешь, Валера, я ещё после той истории, которая с тобой приключилась, в себя прийти не могу.
— Но всё же обошлось? Правда? Вот сейчас тебе звоню. Я здоровый, если бы не моя печень, и невредимый…
— Это хорошо, что так. Хорошо, что звонишь.
— Вот видишь? Всё хорошо, что хорошо кончается, так ведь?
— Так-так. По тачке-то больше в ментовку не вызывали?
— А чего вызывать? Я им сразу сказал, что машину угнали. Ночью со стоянки. А что найдена на трассе с тремя жмуриками, первый раз слышу. Ты ведь знаешь, что это так? Где киллеры и разборки и где я?
— Знаю, конечно, хотя и тебя-то знаю не так уж много времени, но уверен, что ты не при делах. Какие-то третьи силы, мистика какая-то…
— Ну, вот. Так и будем считать. Заморачиваться не хочу. Никакой мистики нет. Видно, попали крутые ребятки под раздачу ещё более крутых. Так что, Слава, не парься. Относись к происходящему философски.
— Тебе проще такое говорить, ты философ…
— Да уж, довелось поучиться жизни по Гегелю и Канту.
— Что хотел-то, Валера? Надо увидеться или можно по телефону?
— Можно, — согласился Валерий очень спокойным голосом, хотя обычно он как раз и делал в таких случаях замечание партнерам, что по телефону лучше ничего не обсуждать.
— Слушаю.
— Тут информация поступила от своего человека, думаю, и тебе не мешало быть в теме.
— Я не против, — отозвался Вячеслав.
— В одном из лесостепных районов области, километрах в трёхстах от Читы, закончила дислокацию авиационная часть. Очередной военный городок остался брошенным. Слушаешь?
— Слушаю!
— Но я имею в виду не дома офицерского состава и казармы. В них уже похозяйничали местные жители. Я об аэродромной инфраструктуре. Понятно, что военные демонтировали всё самое ценное и всё, что касается непосредственно боевого обеспечения лётного подразделения. Имеется в виду взлётно-посадочная полоса. Там базировались тяжёлые самолеты. В смысле бомбардировщики. Поэтому осталось море металла. Это, в частности, подземные хранилища для горючего.
— Слушаешь?
— Слушаю. Понятно. А по аэродрому?
— Отличные качественные бетонные плиты. Кстати, в одном месте взлетную полосу уже начали курочить из близлежащей к бывшему гарнизону сельской строительной организации. Не прочь поживиться и железнодорожники. У этих имеются такие структуры. Называются строительно-монтажные поезда.
— И какие соображения?
— А вот соображения уже не по телефону. Но самое главное, надеюсь, ты понял, так?
— Так. Наша задача — перехватить инициативу.
— Понятно. Надо обсудить.
— Хорошо. Когда и где встретимся?
— Извини, сейчас точно не скажу, позже перезвоню.
— Когда?
— Сегодня, часам к семи вечера.
— Подожди.
— Что такое?
— Где, Валера, так хорошо освоил авиационную терминологию?
— Книжек про лётчиков много в детстве читал.
— Давай! Пока! — Вячеслав оторвал телефонную трубку от уха, посмотрел на неё и положил на рычажки светло-зелёного аппарата. — Порядок в танковых войсках? — произнёс вопросительно, почему-то при этом вспомнив Самойлова.
* * *
…С правобережья реки Онон, от автомобильного моста, который ещё называют «правительственным», открывается прямая дорога на Китай. Расстояние до границы, по нынешним меркам, невелико, чуть более двухсот километров. Когда-то на этих двухстах километрах располагался мощный оборонительный комплекс, где были сосредоточены крупные воинские соединения, представленные всеми родами наземных войск и авиацией. Инженерные сооружения из прочного железобетона, строительством которых ещё в 30-е годы прошлого столетия руководил легендарный генерал Дмитрий Карбышев, составляли основу укрепрайонов, сосредоточенных вдоль границы с Китаем.
Наземные части располагались в военных городках, большей частью вдоль линии железной дороги Чита-Забайкальск, обеспечивающей прямой выход в соседний Китай, соответственно, и из Китая в Россию. Всё было продумано, обустроено, содержалось в полной боевой готовности. И совсем не страшно было жить в 70-е-80-е годы прошлого столетия за этим щитом, хотя южный сосед и бряцал оружием, именуя Советский Союз «врагом номер один». А на китайских географических картах территория Забайкалья изображалась не иначе как китайская. А что сейчас?
Неподалёку от населённого пункта Цугол располагается по желеэнодорожной ветке станция Степь, где ещё недавно дислоцировалась военная авиация. Сегодня её здесь нет. Брошенные ангары с распахнутыми настежь воротами будто подчёркивают, что грозные боевые машины сюда уже никогда не вернутся. Причиной экстренной эвакуации самолётов под Читу, расположенную более чем в пятистах километрах от границы, послужила в одну из суровых зим авария на котельной, когда в лютые морозы без тепла остался военный городок со всеми многоэтажными домами офицерского состава. И дабы не загружать себя дальнейшими заботами о содержании жилого фонда и котельной, из высших, так сказать, политических
