— Жалкий, жалкий ты негодяй, Чарли Уизли! — последовал второй удар, только не рукой, а тростью, разрезавшей щеку Чарли до основания. Звук рассекаемой плоти собственного сына заставил Артура застонать, ну а Молли и так давно глотала слезы. — И говорить то с подобным низкопробным экземпляром как-то не хочется, мараться только! Принесло же тебя сюда, сидел бы со своими драконами… — Люциус покачал головой и махнул Макнейру. — Забрать его!
— Нет, пощадите, не забирайте, умоляю… — миссис Уизли не могла вскочить, заклинание надежно удерживало её на стуле, но вот умолять — это она могла.
Муж резко развернулся, тихо ступая подошел к женщине, обошел стул и, наклонившись к ней сзади, пальцами наклонил её голову назад. Его бархатный голос с нотками бешенства мог напугать любого.
— А моих детей ты пожалела, женщина? Своих плодишь не переставая, а мои жизни не достойны, по твоему? Однобокая мораль у Уизли, весьма однобокая! — Люциус обернулся к Артуру, раскрасневшемуся от безрезультатных попыток освободиться и защитить жену. — Твой ребенок будет приговорен к поцелую дементора, а остаток дней проведет, сгнивая заживо в Азкабане, без права на посещение, к слову. Я позабочусь о такой детали, не беспокойся! Полагаю, он выживет, но вот останется ли твоим сыном? Обещать не могу… — он не выживет.
Я лично подпишу ему смертный приговор и буду наблюдать за его исполнением. И произойдет это довольно скоро, после события, в результате которого я захочу уже не просто мстить, а убить. И такое моё желание, как ни абсурдно звучит, будет чистым, незамутненным сомнениями, и абсолютно искренним. Радость от гибели Чарли немного разбавит его невменяемость, но все же я останусь довольна. Только упав на самое дно, можно понять, на что ты способен. Я оказалась способна на многое. Сейчас можно, конечно, раскаяться в содеянном, но такое раскаяние не будет подлинным, а лгать уже поздно.
Уолден Макнейр и пара солдат, приведенных Блейзом, увели Чарли, но перед тем я не преминула продемонстрировать официальность происходящего и уже лично достала из той коричневой папки санкцию на задержание опасного преступника и изменника интересов Великого Темного Лорда — Ч. Уизли.
— Это тебе, мой подарок!
— Гермиона, это не можешь быть ты… — прохрипел окровавленный мужчина. Чарли, старший сын в семье, был крепким, жилистым и выносливым, с такой-то работой быть другим просто опасно, но удары мужа выбили из него весь дух. Страшно подумать, какого калибра ненависть в нем бурлила, раз он в два счета лишил такого атлета всех жизненных сил.
Из деревянных часов на стене вылетела кукушка и заглушила своим криком, означающим наступление полночи, мой тихий, но твердый ответ.
— Выходит, что могу…
Спустя минуту я выложила перед всеми присутствующими рыжими людьми еще кучу запретов, санкций и постановлений. Запрет на использование магии по субботам, запрет на разведение домашней живности во избежание сокрытия налогов в связи с невозможностью контролировать финансовыми работниками её численность, увеличение самого Временного Налога, уже просто в связи с таким моим желанием, запрет на работу, оплата которой превысила бы установленную мной невысокую границу, санкция на изъятие всего подозрительного, запрет на браки с полукровными магами — мой привет Гарри.
Во вторую стопку лег пятилетний запрет на использование метел, строго контролируемых Министерством, запрет на использование порталов, постановление о постоянном отслеживании магических проявлений М.Уизли и А. Уизли, добытый мной не без труда в Секторе борьбы с неправомерным использованием магии, постановление об изъятии дополнительной платы за использование Сети каминов летучего пороха, и полное его отключение в случае неуплаты, да еще целая стопка всяких бумажек была мной извлечена из той папки, которая только чудом не загорелась под горящими взглядами всех находящих в помещении представителей семейства Уизли. Мелочи, но мне было приятно, даже не знаю, почему именно, но приятно. Многие из них я милостиво буду год за годом отменять, подражая манере Темного Лорда, но с той минуты судьбы всех рыжих чистокровных жителей Норы надолго оказалась в моих руках, совсем не чистокровных и, с некоторых пор, не слишком то чистых.
Обыск потому был узаконен в Министерстве, чтобы не дать Уизли восстановить свой дом сразу же после моего ухода, а постановление исключало такую возможность.
— Ищем карту! Где-то здесь должна была быть карта Малфой-мэнора! — я встала и хлопнула в ладоши, все зашевелились и принялись за свое черное дело. Блейз подхватил в качестве свидетеля Джоржда, Уолден потащил наверх черного от горя Рона, попутно выламывая ступени, остальные крушили на своем пути все, что попадало в поле их зрения. Я же отправилась с Беллой на кухню.
— Белла, нет, не там! — Беллатрикс потрошила разноцветные кухонные шкафчики, полные такой же разномастной посуды. — Хотя может и там…
— Здесь нет никаких тайников, нет! — слезы у миссис Уизли закончились, она тряслась и, насколько я могла понять, думала только о сыне. Тайников, конечно, не было, кто бы спорил, но я не могла остановиться, просто не могла…
— А я думаю, что есть! Продолжай, Белла, не обращай внимания! — последние слова были лишними. Женщина и так увлеклась своим главным инстинктом — инстинктом разрушения.
После того как вся навесная мебель была уничтожена, я прошла к Забини и принялась командовать уже там. К нашему обоюдному удивлению, в спальне Джорджа, под половицей у кровати мы нашли пожелтевшую карту моего дома и уставились на прямоугольник бумаги с древним оттиском печатки, которую и по сей день носит муж, с таким изумлением, будто ждали, что он вот-вот убежит на своих двоих. Подобная беспечность сражала наповал! Положиться не на магию, а на обычное углубление в полу?! К слову, от легкого прикосновения пальцев лабиринты замка проявились в одно мгновение, карта словно помнила меня. Может, так оно и было, кто знает? До сих пор кажется, что по-другому жизнь сложиться не могла, и все произошло так, как и должно было произойти. Хотите верьте, хотите нет…
— Значит так, проникнуть в дом? Найти прямые ходы? — Дункан Яксли, присоединившийся к нам уже после того, как Чарли транспортировали в помещения Визенгамота, решил учинить мне допрос, подыгрывая то ли Малфоям, то ли Лорду, то ли действительно желая все задокументировать, то ли просто скуки ради. Ломать, то бишь обыскивать, строго говоря, уже было нечего. Разве что стены завалить, но тогда бы они похоронили под собой и нас.
— Нет-нет, мистер Яксли, не ходы, а ход!
— Ход? Так и запишем… — мы наклонились над пергаментом, и я старательно диктовала начальнику Отдела Магического Правопорядка свои слова. От усердия Дункан высунул кончик языка наружу, пытаясь вывести практически неподвластной ему правой рукой, раздавленной дверью камеры в Азкабане, более или менее каллиграфические буквы. — А Корнер? Как вам про него сказали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
