Об этом она не говорила своим “домочадцам”, но Лиза не спала ни одной ночи с момента приезда сюда. Физически не могла спать без Димы, как и раньше. Только теперь он не приходил, пусть и среди ночи. Лиза же проваливалась иногда в дрему на пять-десять минут. Вскидывалась в кровати от малейшего шума в соседском дворе, лая собаки или звука проезжающей машины. Металась спросонья, пытаясь найти Диму. А вспомнив - где и почему… Поднималась, укутывалась в одеяло, выходила на балкон и смотрела на волны, тускло и совсем иначе блестящие в лунном свете. Таинственно и темно. Глубокие воды…
Долго смотрела. До самого рассвета. И беззвучно плакала, проклиная про себя разгулявшиеся эмоции и нервы. Никак не могла это подавить. Хоть и пыталась: пила каждый день чай из ромашки и мелиссы, много дышала свежим воздухом, гуляя; отправила Гену в аптеку за успокаивающими, которые были разрешены беременным; считала до тысячи; пыталась читать книги, купленные по ее просьбе, но не продвинулась дальше первых страниц ни в одной. И вновь вернулись головные боли.
Лиза словно никак не могла собраться. Она будто рассыпалась по кусочкам в ту ночь, после тех слов “Береги себя, родная. Поезжай”. А потом кое-как слепилась заново по дороге, потому что надо было, следовало думать о ребенке. Но сделала это в неправильном порядке, и частицы пазла самого ее существа - не совпали, оказались “слепленными” не по порядку. И потому - не работали, как положено. Да и голова не могла думать правильно. Может быть, если бы Дима позвонил, если бы она услышала его голос, поняла бы, что с ним все нормально, смогла бы хоть о чем-то спросить и получить хоть какие-то ответы… Однако, ничего из этого не было ей доступно.
И само собой, такое напряжение, стресс, страхи и недосыпание - не могли не сказаться на ее состоянии.
На девятую ночь после их приезда, Лиза проснулась в темной спальне, по часам поняв, что не проспала и получаса. А выдернула ее из сна неприятная тяжесть в животе. И поясницу будто ломило. Словно это она, а не Гена весь день накануне, перекапывала небольшую клумбу в саду, которую Тамара Степановна решила непременно засадить какими-то цветами. Сонная, измученная постоянным недосыпанием, Лиза не сразу поняла, что с ней творится. Потянулась руками, накрыла живот, пытаясь ощутить шевеление ребенка, если и дите не спит. Погладила… И вдруг поняла, что не все нормально. Что-то точно было не так - и эта тяжесть не указывала ни на что хорошее. Шел пятый месяц ее беременности. Изменения становились все явственней. Но сейчас…
Живот, который будто бы внезапно появился за эту неделю, стал выступать и немного округлился. Лиза теперь часто его касалась, стремясь ощутить еще большую связь с ребенком. Заполнить этим пустоту внутри груди, разверзнувшуюся после расставания с Димой. Однако в этот момент ее живот - будто бы не принадлежал ей. Он казался очень твердым на ощупь. Чуть ли не каменным. И появилась тянущая боль…
Сердце заколотилось в груди от приступа паники. И в висках болью придавило из-за страха. Это было плохо, Лиза прекрасно понимала, что подобное явление не сулило ничего хорошего ни ей, ни ребенку. В ушах зашумело от ужаса при одной мысли о том, что может случиться что-то непоправимое. Но она попыталась призвать себя к порядку. Хоть как-то сориентироваться, стряхивая остатки рваного сна, от которого все казалось еще более ужасным. Глубоко вдохнула, прерывая дрожь, уже начинающую охватывать тело. И осторожно, боясь сделать лишнее движение, потянулась за телефоном, чтобы набрать номер Тамары Степановны. Или Гены, если уж не сумеет дозвониться ночью до домоправительницы. Вставать Лиза не решалась, боясь усугубить состояние.
Необходимо было вызвать скорую. Своему врачу она не могла позвонить, как Лиза понимала, да и чем бы он ей помог на расстоянии в сотни километров? А здесь она еще не успела врача найти. Только записалась в частную клинику, выбранную по отзывам в интернете, чтобы на следующей неделе пройти плановое посещение гинеколога. Благо, все документы и бумаги взяла с собой при отъезде. И сейчас, дозвонившись до Тамары Степановны, ожидая, пока не менее ее испугавшаяся женщина поднимется, разбудив и охранника, искала в контактах телефонный номер этой клиники.
ГЛАВА 24
Скорая приехала быстро, а вот порадовать Лизу не смогли. Проведя быстрый осмотр, врач бескомпромиссно настоял на том, чтобы отвезти ее в больницу. Да Лиза и не спорила, по сути. Самой стало так страшно, что в глазах темнело. Тамара Степановна поехала с ней, Геннадий следом.
А потом начались обследования и осмотры, и УЗИ, на котором, если честно, она хотела бы побывать с Димой, хоть и сомневалась, что сумела бы уговорить мужа. И все же, сейчас ощущала себя особенно одиноко. Возможно из-за капельницы и пустоты палаты. Хотя и соседок иметь не хотелось бы. Раздрай в душе и мыслях; страх за ребенка и не особо веселая перспектива ближайших нескольких дней с лечением и пребыванием в стационаре - все это вступало в конфликт с основной рекомендацией врачей. Не могла Лиза успокоиться и расслабиться. И ощущала ужасное чувство вины из-за этого.
Понимала умом, что надо, на все согласна была, а оно все равно не выходило. Сейчас ей дали успокоительное и вводили какие-то препараты, которые должны были снять повысившийся тонус матки, являющийся угрозой выкидыша. И Лизе стало легче. Но проблема-то была в мозгах! Закончатся капельницы и что дальше? Как себя заставить расслабиться?
И эта дурацкая ночь тянется и тянется! Надоела. Лиза вдруг начала ненавидеть ночи. Слишком много всего тяжелого и непонятно стало происходить с ней в темное время суток. Вот сейчас: и спать пыталась, и “скорую” ждали, и в больницу приехали, и столько обследований прошла, теперь вот капельница - а на часах все еще только три ночи. Хоть бы утро скорее, сил ее уже не было лежать в темноте. И без разницы, что в палате мягко горел светильник на стене! За окнами стояла непроглядная тьма… Она сама себя накручивала, кажется, не в силах прекратить.
Слава Богу, что именно в этот момент коротко постучали в дверь ее палаты и на пороге появился Гена (больше и некому, Тамара Степановна уехала домой, чтобы вернуться утром, а медперсонал не стучал и в этой клинике). Лиза посмотрела на охранника:
- Простите, что отвлекаю, - парень, как ни странно, выглядел собранным и бодрым, ни следа усталости. - Вот, вам звонят, - и Гена протянул Лизе ее телефон, который она отдала, пока проходила обследования.
У Лизы сердце замерло и руки задрожали от недоверчивой радости. Вряд ли, чтоб это Казак решил ей позвонить, ведь так?
- Да? - тихо отозвалась она, пока Гена вышел, вновь прикрыв за собой дверь палаты.
- Ты что творишь, родная, а? - голос Димы, родной и любимый, взбудоражил все в ней. Разом растревожил все эмоции и чувства.
Хриплый, прокуренный, он точно стал курить куда больше, чем до этого; усталый и измотанный. Но такой же властный и требовательный, не утративший и толики того командного напора, что всегда был присущ Калиненко.
И Лиза не сдержалась, рассмеялась от счастья, что просто слышит его. Только вместе с этим, на глаза набежали слезы, и смех захлебнулся всхлипом.
- Лиза?! - потребовал ответа Дима, будто пытался приструнить и ее, и все эти эмоции.
- Ничего не творю, любимый. Лежу, - попыталась она ответить.
- И какого лешего ты лежишь в больнице? Чем дома-то плохо? - в усталом голосе Димы ясно слышалось недовольство.
А ее иное зацепило:
- А ты почему не спишь? Ночь же, ты отдыхать хоть немного должен…
- Твою… налево, Лиза! - вдруг вспылил Калиненко. Щелкнул зажигалкой на том конце связи, прикуривая. - Как тут спать, родная, когда я только освободился, а меня такими гребаными новостями “радуют”. Ты что там себе удумала? Ты считаешь, я тебя отправил в безопасное место, зачем? Чтоб все нормально было, а ты? Забыла, что я сказал на этот счет? Так мы сейчас быстро проблему уладим.
Он ее ругал и угрожал ей. И так раздраженно вычитывал. А Лиза ничего не могла поделать с собой - улыбалась во весь рот и беззвучно плакала одновременно, всем телом пытаясь впитать звук его голоса.
- Люблю тебя, знаешь? Сильнее всего люблю, - прошептала Лиза, пытаясь подавить слезы, чтобы он не понял, не услышал.
Калиненко разом умолк. Слышно было только, как он резко выдохнул. И словно успокоился.
- И не надо угрожать. Со мной как раз все в порядке. И мне - не грозит ничего, - как можно более уверенно заявила Лиза, пользуясь этой паузой.
- Это я у врача спрошу, тебе - доверия никакого теперь. Чудишь там, без баяна, - уже без былого запала, хмыкнул Дима. - Нормально ей, видите ли. Когда нормально, дома спят, а не на “скорой” увозят в больницу…
- И откуда ты все только знаешь? - еще шире улыбнулась Лиза. - Думала, слишком занят, чтобы моими делами интересоваться.
- Лиза, ты там вообще, адекватная? - Калиненко даже закашлялся и рассмеялся, поняв, что она иронизирует над ним. - Ради кого я тут вообще парюсь, по-твоему?
