Карсон вышел из подъезда и, подозвав Лозмара, сказал всего несколько слов:
— Отпусти их, Дюк. Пока что мы договорились, и они нужны мне живыми.
«А мне не нужны», — мысленно произнес Дюк, но вслух сказал:
— Конечно, сэр, как прикажете.
Карсон сел в синий автомобиль и уехал. «Собаки» проводили его долгими взглядами, а затем повернулись к предводителю, ожидая от него главной команды.
Разговоры об окончательной разборке с последними «барсуками» давно шли между «собаками». Тот факт, что где-то еще бродят трое не самых последних представителей вражеского племени, не давал «собакам» окончательно почувствовать себя победителями.
Про находчивость и непредсказуемость Гвинета знали многие, о безупречной стрельбе Шила ходили легенды, а уж истории про подростка, который умнее многих мудрецов и умеет делать деньги из воздуха, пугали «собак» не на шутку.
Вот и сейчас, зная, что скажет их командир, разбойники слегка нервничали. Здесь, в городе, среди высоких домов, среди придерживающихся нейтралитета прохожих и трусливых полицейских с их патрульными машинами, «собаки» чувствовали себя не в своей тарелке. Они еще не научились воевать, как городские бандиты, не обращая внимания на сотни перепуганных свидетелей.
— Убираем их обоих, — сказал Лозмар. — Как только появятся, фаршируем свинцом. Третьего достанем в отеле.
После таких слов разбойники воспрянули духом и обменялись приободряющими улыбками. Они знали, что дело предстоит в общем-то пустячное. Другого выхода из здания не было, и «барсуки» сами должны были выбежать на выстрелы.
— Дюк, — неожиданно прозвучал знакомый Лозмару голос. — Дюк, ты узнаешь меня?
— Майк? — воскликнул пораженный Лозмар, увидев давнишнего врага.
Когда-то вместе они работали на ферме, ходили за скотом, сидели за одним обеденным столом.
— Конечно, я помню тебя…
Лозмар слегка смутился. В мыслях он убивал Майка Баварски десятки и даже сотни раз, и тогда это происходило без всяких проблем. Но сейчас, когда Майк показался на ступенях, Дюк увидел всего лишь худенького подростка. Убить такого — чести мало. Необходимость есть, но чести мало.
— А помнишь, как мы вместе ходили гулять, Дюк? Ты, я и Софи?
— Помню, — кивнул Лозмар, и на его лице помимо воли появилась улыбка. Он вспомнил, как ухлестывал за внучкой Герхарда Баварски и даже Майка брал в союзники, так ему хотелось забраться к девчонке под юбку.
— И помнишь, как убил Софи, Дюк?
— Да, — после короткой паузы признался Лозмар. — Я ее задушил…
— А как сжег ферму Каспара, тоже помнишь? — Майк медленно спускался по ступенькам. «Собаки» вопросительно глядели на Лозмара, однако тот не подавал им никаких знаков, к тому же мальчишка был безоружен.
— Я помню это, Майк, — усмехнулся Лозмар. — Тебе тогда удалось уйти вместе с Джо Беркутом.
— Точно, Дюк. — Майк спустился с последней ступеньки. — Так я по твоей милости стал «барсуком» и решил, что обязательно отомщу тебе за смерть Софи, чего бы мне это ни стоило.
— Какой смысл, Майк? Она уже мертва, а мы могли бы стать друзьями…
— Она была мне сестрой, ты помнишь?
— Сводной сестрой, Майк, и вы часто с ней не ладили.
— А старик Баварски — он еще был жив, когда вы ворвались на ферму?
— Увы, нет. — На лице Лозмара растянулась длинная — от уха до уха — улыбка. — Огонь пожрал весь барак, но старик сгорел мертвым. Он удачно отделался… У меня к тебе тоже вопрос. Это ты сжег наш остров?
— Не я один, Дюк, но твою девчонку я видел. И я вынес ее из дома, чтобы она не сгорела…
— А чего это ты вдруг ее пожалел?! — Голос Лозмара стал жестче, вздрогнув от ревности. — Чем она таким заслужила, чтобы ты ее вынес?! Чем?!
— Хочешь знать чем? — спросил Майк и улыбнулся, как улыбаются злодеи в фильмах. Он понимал, что рискует, но ему очень хотелось обидеть Лозмара, очень. — Ты же не ребенок, Дюк, можешь ведь и сам догадаться…
Внутри Лозмара полыхнуло огнем. Он с необыкновенной ясностью представил изгиб взмокшего от пота тела Мэнди. Почему-то он решил, что с этим щенком Баварски ей было по-настоящему хорошо.
Перед глазами Дюка поплыли красные круги. Прятавшийся до поры монстр распрямил крылья, и оскал его острых клыков стал виден почти наяву.
— Да я тебя… — прорычал Дюк, хватаясь за рукоять пистолета.
— Я знаю, — ответил Майк и, шагнув, сделал короткий выпад рукой. Лозмар дернулся, попытался вздохнуть, но у него ничего не получилось. Глаза его, казалось, вот-вот вылезут из орбит, однако пошевелиться он больше не мог.
Кто-то из «собак» выхватил оружие, но с третьего этажа грохнул выстрел, и бедняга повалился на асфальт, даже не поняв, что случилось.
Из-за ближайшего угла шагнул Гвинет, и взгляды «собак» мгновенно обратились на него, вернее, на пулемет, который Гвинет очень уверенно держал в руках.
— Ну что за безобразие! — пробурчала пожилая дама и торопливо прошла мимо, испуганно оглядываясь и ожидая от этих странно одетых людей всяческих неприятностей.
— Всем стоять смирно — я не промахнусь! — крикнул из окна Шило, и ему поверили.
Лозмар умирал. Ноги его подогнулись, испуская дух, он упал навзничь, заставив своих бойцов отпрыгнуть в сторону. Не в силах отвести от него глаз, «собаки» тем не менее боялись его безжизненного тела, словно — теперь и навсегда — Дюк стал для них прокаженным.
Из груди Лозмара торчала деревянная рукоять обычного инструмента, с которым не расставался Шило и за которое получил свое прозвище.
— Мы не хотим в вас стрелять, сэр, — сказал один из разбойников. Он выделялся своим властным видом, и Майк решил, что это заместитель Лозмара.
— Как тебя зовут? — спросил Майк.
— Фагот, сэр, — сказал человек и нервно облизнул пересохшие губы.
— Ты в курсе всех дел Лозмара, Фагот?
— Да, сэр, я был его помощником.
— Нужно сделать так, чтобы туки свободно проходили через долину. Теперь это будет ваша работа, и за нее я буду платить вам деньги… Ясно?
— Ясно, сэр! — опережая Фагота, воскликнули несколько разбойников. Это означало, что Майка слышит не только Фагот, но и другие бойцы.
— К деньгам у вас есть доступ? Я имею в виду счет Лозмара.
— Не хватает последней цифры кода, сэр, — сказал Фагот. — Все остальные я у него сумел выкрасть, но последняя цифра…
— Если деньги лежат в банке Либнера, думаю, я сумею вам помочь.
— Спасибо, сэр.
— Не за что. Я надеюсь, вы понимаете, что теперь нам делить нечего. Сколько осталось людей на острове?
— Шестьдесят четыре, сэр, — сообщил Фагот.
— Хорошо. Я постараюсь найти Джо Беркута, если, конечно, он жив, и вы обо всем договоритесь. Нужно передвинуть маршрут перегона туков ближе к вашему острову.
— Беркут жив, сэр, — сказал один из «собак». — Он снова ускользнул от нас и, уходя, пристрелил моего дружка Квинсленда.
— А что же ты? — поинтересовался Майк.
— Я пытался достать его, но Джо сбил с меня шляпу. — Разбойник развел руками. — Я посчитал, что мне еще повезло.
Среди его товарищей послышались короткие смешки.
— Ну теперь, надеюсь, мы решили все проблемы, — подвел итог Майк. — Если хотите, заберите Лозмара с собой, но лучше оставить его полиции.
— Он нам не нужен, сэр, — сказал Фагот.
— Тогда можете быть свободны, а завтра приходите к нам в отель. Где он находится, думаю, вам объяснять не нужно.
«Собаки» поняли Майка, и он понял их.
Фагот пожал парнишке руку, остальные только покивали — им тоже хотелось дотронуться до этого золотого юнца, однако они не решались приблизиться и только пятились, смущенно улыбаясь.
Вскоре все исчезли за углом, где, по всей видимости, их ждали джипы. А на асфальте остались лежать бывший предводитель и один из его немногих верных солдат.
Постояв у окна еще немного, спустился вниз Шило. Он выдернул из тела Лозмара свое оружие и, отерев его об одежду врага, убрал в рукав — туда, где оно всегда хранилось.
— О чем ты с ними так долго трепался? — спросил он Майка. — Честно говоря, мне хотелось, чтобы они затеяли заварушку. Надеялся поквитаться…
— Эти люди — солдаты. Им все равно, за кого воевать, поэтому мне не стоило больших усилий сделать их нашими союзниками. Теперь они будут охранять переправу туков.
Шило ничего не сказал, а только покачал головой. Потом подал Майку его шляпу.
С опущенным к земле пулеметом подошел Гвинет. Он дольше всех оставался на своем посту и покинул его, лишь завидев полицию.
— Смотрите, там целых три машины, — сказал он. — Похоже, у нас будут неприятности.
— Не думаю, — возразил Майк. — Нужно только спокойно отсюда убраться, а им оставить эти трупы.
— Ты считаешь, им будет достаточно? — засомневался Шило.
— Я в этом уверен.
И трое «барсуков», осторожно ступая, пошли вниз по крутой улочке. Встречные прохожие смотрели на них с опаской или удивлением, а Гвинет старался теснее прижимать пулемет к ноге, чтобы не слишком уж бросаться в глаза с этой штукой посреди мирного города.
