Вот тебе и мастерство, ныне утраченное! То-то бы Вера удивилась!
Только долго восхищаться Лаиными познаниями мысли об Эн-Амареше не давали. Одна другой хуже…
— Нехорошая это штука, — между тем, уже вернувшись к своему обличию, болезненно скривилась охотница. — Голова после нее болит долго… Но ворота пройти, стражу обмануть да в гостинице какой устроиться — сил хватит… — голос ее притих почти до неловкого шепота, явно просительные нотки появились в нем. — Ну что, Эдан, пойдешь со мною в Город Двух Лордов?
— Пойду, — смиряясь с неизбежным, мрачно вздохнул Огнезор. — Сама ведь знаешь, что не брошу…
Настроение у него совсем испортилось, а мрачные предчувствия становились все хуже.
* * *
Эн-Амареш — город, как ни глянь, странный. Сказать бы даже — чудной. Чужда ему и величественно-строгая столичная монументальность, из-под которой так и тянет местами тысячелетней дряхлостью да зловонием, чужда и помпезная роскошь богатых восточных городов. Но и скромным да тихим назвать его сложно. Ибо, как сошлись две сотни лет назад на перекрестье торговых путей в самом центре Империи два благородных Дома, как поселение новое основали, так и пошло с тех пор расти оно резво и скоро, расширяться, расползаться щупальцами-улочками по окрестностям, все на своем пути, словно неугомонный зверь, поглощая. И вышел из этого город занятой и богатый, размером и многолюдием своим давно уже перещеголявший столицу, еще и похваляющийся перед всей Империей чинностью своею да благополучием, вовсю кичащийся добропорядочной своею зажиточностью. Не было здесь места ни трущобной нищете, ни чрезмерному разгулу, сорить же деньгами считалось таким же бесстыдством, как и вовсе не иметь их. Давно не знал город ни беспорядка, ни злодейства, ни страха уж тем более, — и даже мастера Гильдии, старательно проклинаемые по всей Империи, здесь свои места в храме имели и, как все приличные люди, ни одной значительной службы не пропускали. Так и жил здешний люд в пристойности и сытости, окрестных бед да волнений не разделяя, а то, в заносчивости своей, не замечая вовсе.
Гостиница «Светлая леди» от прочих непримечательно-добротных строений Эн-Амареша выгодно отличалась всевозможными — на столичный манер — удобствами да изысками. Тут тебе и парк с фонтанами, и огромные дворцовые залы, и вышколенные лакеи, и номера трехкомнатные с горячими мраморными бассейнами в мозаикой изукрашенных купальнях. И на стол все, чего душа пожелает… Сразу видно, местечко непростое — для людей родовитых и значительных. Неблагородной крови нет в него ходу.
Сюда-то и затянул почти силком Огнезор Лаю, стражам на входе и гостиничному хозяину высокомерно сунув под нос свою владетельную медаль и потребовав лучший номер. Хоть и видел он, как чудно и неловко Насмешнице от всей этой придворной роскоши, хоть и заметил, как раздулись сердито ее ноздри да возмущением заиграли глаза при виде увесистого кошеля, пренебрежительно брошенного гостиничным, но сдаться на ее уговоры и найти заведение попроще не подумал даже. И вовсе не из-за своих пагубных склонностей, как в спину ворчала ему Лая, а лишь потому, что не раз бывал в Эн-Амареше, и слишком хорошо знал здешние порядки. А именно: примечательную весьма привычку городской стражи в сопровождении темного мастера и при охотном содействии местных жителей трижды в сутки по всем общественным местам обход делать — для сохранения покоя и безопасности. Сюда же им появляться нужды не было — и без того бдительно гостиница охранялась, да и не потерпели бы здешние постояльцы беспокойства.
Хотя, чего греха таить, — наутро думал юноша, наблюдая с улыбкой, как ползет теплый солнечный лучик по спящему Лаиному личику и обнаженной груди, — приятно было ему ее детское удивление, и тщательно скрываемый восторг, и, даже, ворчливое негодование. Потому что, будь его воля, утопил бы ее в беззаботной роскоши и никогда от себя не отпускал бы…
Вот только ни за что не сбыться этому. Уж скорее, беда какая нагрянет. Пусть и спал Огнезор безмятежно и без кошмаров чуть ли не все ночи их недолгого путешествия, почти забыв о своих странных предчувствиях, но в Эн-Амареше нахлынули они с новой силой. Опасно здесь было! И очень ему не хотелось Лаю сегодня одну отпускать.
Но ни слова он не сказал — ни когда проснулась девушка, ни одевалась когда, напевая что-то веселое, ни, даже, когда упорхнула, ласково коснувшись его губ на прощание.
И только как стихли звуки ее шагов на лестнице, позволил себе нахмуриться. Быстро встал, повертел в руках дорожную свою одежду, за ночь прислугой аккуратно в порядок приведенную, решительно засунул ее в мешок и, развернув оттуда же извлеченный сверток, принялся одеваться во все белое. Затем внимательно осмотрел себя в зеркало, расправил цветную вязь узоров на высоком воротнике. Собрал волосы. Маску небрежно в карман засунул и, подумав, накинул на плечи привычный дорожный плащ, тщательно скрывая свое белое убранство.
Время еще было. Лая должна вернуться только в полдень.
* * *
К дому охотница подошла в условленный срок. Осмотрела невзрачную улочку — ничего вроде подозрительного, так — обыватели иногда шатаются. Дверь открыта, как и договорено было.
Переступила порог, осмотрела пустой зал и небрежно сбросила свой дорожный плащ прямо на плиты хозяйского пола. Тяжелая дверь за ней тут же захлопнулась, лязгнули, запираясь наглухо, хитрые засовы — Реми в любимом своем логове, как всегда, осторожничал. Лая постаралась убедить себя этой мыслью, но все же легкий неуверенный холодок разлился внизу живота. Ей вдруг показалось, что в доме есть еще кто-то. И не один. А может, это на улице?
Эдан рассказывал об этом ощущении — чувстве присутствия, появившемся у нее самой совсем недавно. Разобраться с ним до сих пор было трудно.
Так в доме или на улице?
Лае в любом случае захотелось убраться отсюда поскорее.
— Здравствуй, девочка! — поднялся с широкой скамьи ей навстречу Реми.
Кроме пары таких скамей, ступенек, уходящих к запертым дверям, широких окон за витой решеткой да сверкающих плит пола в зале больше ничего не было. Совсем ничего. Странное же место избрал старик для встречи!
— Встречаемся на пороге. Даже в дом не пригласишь? — фальшиво удивилась девушка.
Показалось, или дверца сбоку от нее бесшумно приоткрылась?
— Ты же сама вчера у ворот весть оставила, что задерживаться не будешь. Вот и не приглашаю. Награда твоя здесь, — толстяк кивнул на увесистую сумку, оставшуюся на скамье. — Все, как обещано, — золотом.
— Спасибо, — протянула девушка руку к сумке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
