Азе и Лине на сообщение о свадьбе я ответила, что желаю Алику счастья! Слава Аллаху – отвязался! Соседки из любопытства коварно подошли поближе. Хотели посмотреть мою реакцию. Вдруг я зареву? А они насладятся и с новыми сплетнями побегут по дворам. Но такого удовольствия я доставить им не смогла.
22.04.
Сколько мне люди дали одежды! Видят: ничего не осталось, хожу в обносках. Все хорошее и новое у нас украли.
Вчера многодетная женщина подарила мне ботинки! Но они маленькие. Вот беда! Придется продать или поменять их на хлеб.
К нам пришел кот. Полосатый. Он поселился у нас. Я назвала его Ибрашкой.
P. S. Мне снился Султан. Он сказал, улыбаясь: “Это ошибка! Я не мертвый, я живой!” После сна я долго приходила в себя. Только по истечении нескольких часов мне удалось убедить себя, что он, мирный житель, был расстрелян и живым быть не может. Просто его душа еще не приняла это.
24.04.
Попал Алик из огня да в полымя! Рассказывал, что в родительском доме были пьянка и наркотики. И сейчас все повторилось. Он живет с девицей намного старше себя. Она накрашенная, с распущенными волосами. На ней было обтягивающее платье и клеенчатая черная куртка. Приемная мать Алика горюет. Жаловалась:
– Никакая вера его не держит! Девка курит анашу! И он туда же, в наркоманию.
Жаль Алика. Он и сам не рад! Бедняга.
После того как во дворе узнали, что Аладдин жив, ко мне усилились ненависть и злоба.
Мы с мамой были у коменданта района. В администрации нам сказали, что с 25 апреля горячую еду давать будут не всем. Только детям до 14 лет и пенсионерам. Мы не пенсионеры. Мне 20 марта исполнилось 15 лет. Так что нам еда “не светит”! Мы подумали и принесли справки от врачей. Показали. Русский комендант написал бумагу, чтобы нам давали еду весь месяц май. Мы спасены от голода!
Будур-Патошка
25.04.
Долго болтали с трудолюбивой Машей, работающей в бесплатной столовой. Она единственная русская женщина, кто сумел устроиться туда. Всюду редкие рабочие места заняли чеченцы.
Днем приехали жильцы из дома напротив нашего. Молодая женщина, недавно овдовевшая. Зовут Элита. Она осталась одна с четырьмя детьми! Ее муж – водитель автобуса, возил беженцев: стариков и детей из горных сел, рискуя собой. Его машину обстреляли военные. Автобус упал в пропасть с людьми, и все погибли. Элита потрясена! Она совсем молодая женщина, а волосы – седые. Ее семья всегда выручала соседей в нашем дворе. Хорошо относилась к русским людям. Теперь вдова с русскоязычными жильцами не разговаривает. Не здоровается. Нас сделали врагами!
Приехали соседи и из нашего подъезда. Мать и сын. Это они в октябре прошлого года возили меня в больницу. Рамзес был ранен в городе Урус-Мартан в руку и в ногу. Его спасли боевики! Отвезли в госпиталь.
Алика во дворе не видно. Пошел дождь.
Дядю Валеру, из среднего подъезда, сильно избили. Я не знаю кто. Лина и Аза совсем обнаглели. По утрам выходят из дома с пустыми руками, а к вечеру волокут мешки с чужим добром. Иногда через ткань видны предметы, похожие по форме на ведра. Десятки ведер! Иногда в мешках звенит стеклянная посуда. Русская пенсионерка Лида, из дома рядом, кричит на всех, делает замечания. Каждый день моет у своего подъезда красивые вазы из чужих домов. И твердит:
– У меня прямое попадание в квартиру. Ничего не осталось! Совсем ничего.
Еще, Дневник, запомни. Сегодня утром уехали Вовка с Олей и бабушкой Марией. Их отъезд охраняли четверо солдат с автоматами! Солдаты грузили имущество в огромную машину! Дело в том, что Оля пару месяцев проработала в военной комендатуре и возвращалась домой поздно. Муж переживал. Напивался. Пытался встречать жену с работы. У Ольги на работе, в комендатуре, он устраивал скандалы, обзывая ее нехорошими словами. Всем жаловался. Рассказывал, как его, законного супруга, по месту работы жены федеральные военные привязывали к дереву и хотели расстрелять! А тетя Оля просто хитрая! Она подружилась с начальством. Сделала себе и мужу новые паспорта. Взамен старых, отобранных осенью боевиками, застукавшими их в чужом доме на краже вещей! О чем сама болтала во дворе! Теперь это звучит так: “В связи с утратой при пожаре”. Оля сама нам все по глупости рассказала. Своего мужа она прописала в квартиру к его погибшей матери. Ведь квартирные документы там выкрали! Идут упорные слухи о компенсации за жилье.
Когда эта семейка грузила вещи, одна из стареньких соседок, по фамилии Андерсен, узнала свой саквояж с вещами. Стала кричать:“Мое! Моя сумка! Отдайте, мародеры!” – и плакать. Но ее никто не слушал. Один из российских военных, наоборот, заступился за отъезжающих:
– Заткнись! Не вой людям на дорогу, а то получишь! – и передернул автомат.
Я увидела: на руках у тети Ольги – мамины коричневые перчатки. Они в момент выселения оставались в нашей квартире. На холодильнике. Теперь, надев их, Оля помогала грузить на машину “свои” вещи. Отъезжающие планируют: с выходящей из Грозного воинской частью отбыть в город Моздок. Возможно, обман. Свою погрузку они не доверили никому из соседей! Только военным. Эта семья вывезла три больших грузовых машины разных вещей.
А бабушку Андерсен мне было очень жалко. Я уже осознала бренность вещей, а она, видимо, будет тосковать по своим, украденным на ее же глазах другими людьми.
Но мы ничего не возьмем с собой, умирая, совсем ничего. Я это точно знаю.
Патошка-Будур
26.04.
У нас гость. Его брат передал мне записку от Аладдина – из лагеря беженцев в Ингушетии.
Братья Борзовы, их старая мать и сестра на время уезжают в Ингушетию. На днях там будут давать дополнительную гуманитарную помощь. Берутся передать мое письмо Аладдину и Джинну. Оказывается, в Ингушетии с родными Джинна они жили на одной улице! Когда наши соседи простудились зимой и болели – родственники Джинна ежедневно давали им молоко! Как тесен мир!
Когда грузили остатки вещей Элиты, я стояла в своем подъезде. Не помогала. Элита теперь не может видеть тех, у кого русская фамилия. Ненавидит. Я ее понимаю. Зато соседи-чеченцы, помогавшие ей грузить вещи и плачущие от сочувствия над участью ее мужа, своровали часть сумок, спрятав их за подъездную дверь. В частности – Аза, Лина и Резван. Потом, когда машина с несчастной вдовой скрылась за поворотом, они вытащили эти сумки прямо к подъезду и стали делить награбленное. Не стесняясь ничего и крича от возбуждения! Но оказалось, что они украли детские курточки! Ведь в той семье много малышей-девочек! Они мерили их прямо во дворе, но детские курточки взрослым обалдуям были малы. Аллах их наказал! Потом они посмотрели и увидели, что я за всем наблюдаю из своего подъезда. Аза прошипела:
– Будет теперь болтать, русская тварь!
И они зашли в дом напротив. Будур
01.05.
Два дня назад приходил милиционер. Он рассказал новость. Оказывается, меня в войну украли боевики! Такое приключение, а я не знала! Но мама и бабушки-соседки заявили: этого у нас не случалось!
Милиционер-чеченец, прислуживающий при комендатуре новой власти, подошел к нашему столу, открыл книгу и увидел фотографию Джинна и Аладдина. Он спросил:
– Это кто?
Мама страшно рассердилась.
– А вы наглец! – заметила она.
И чтоб подразнить этого человека, сказала:
– Это парни с бухгалтерских курсов, где я занималась перед войной!
Пришедший – настоящий бегемот! Закрыл наши двери и ко мне. Тянет свои ручищи! Скотина! А когда мы его пристыдили, дали отпор, он разозлился! Заявил:
– Я – власть! Я захочу – к вам в двенадцать часов ночи приду! Устрою проверку паспортного режима. Чтобы не выкобенивались!
Мама порозовела от злости:
– Один раз зайдешь – больше не захочешь! – закричала она и показала “власти” неприличный знак из пальцев.
Теперь опешил он. Пообещал, что увезет меня на допрос. Мама обозвала его “кретином” и сказала, что у меня было ранение на рынке в октябре. У нас десятки свидетелей! Что если она еще раз увидит его на нашем пороге, жалоба русскому коменданту в новую администрацию обеспечена! С копиями справок от врачей. Из больницы № 9, госпиталя МЧС!
– За клевету и сочинительство вылетишь со своей “хлебной” работы! – кричала она, окончательно рассвирепев, и он спасся бегством, бормоча от злости что-то по-чеченски.
Мы выяснили: предварительно этот “товарищ” беседовал с Баудом. А потом мент остался ночевать у Азы. С Линой поговорил и отослал ее. А хитрющая Аза вышла во двор и громко объявила соседям:
– Милиционер ушел!
Но мы стояли на подъезде и видели: этот человек не выходил! Мама и я обошли дом. Проверили! “Власть” мирно беседовала у окна с Азой. О войне, о каких-то компьютерах. О том, что Аза попала в список. И что он ей поможет! Но только в том случае, если Аза будет умницей! А еще лучше, если она о ком-нибудь сможет рассказать, дать наводку. Мы осторожно заглянули к ним в комнату на первый этаж: Аза достала свои съестные припасы. Расставила перед гостем.
