Вход в императорский город был запрещен всем, кроме слуг и тех, кто обслуживал его жителей. Все, кто работал или жил в городе, носили бронзовые таблички, на которых были вырезаны имена и род занятий. Даже уличные торговцы жареными каштанами имели такие таблички. Солдаты в различной форме — от императорской лавандовой и красной до тускло-зеленой, принадлежащей пехоте, — были везде, многие из них были вооружены куминами. Офицеры носили кушаки различных цветов, которые указывали на их звание, и без исключения были вооружены изогнутыми обоюдоострыми мечами. У некоторых были громоздкие пистолеты, служившие скорее украшением.
Глубоко внутри императорского города находилась другая огромная территория, огороженная высокой стеной. Стены были оштукатурены и окрашены в лавандовый цвет. Над каждыми воротами была крыша в форме пагоды, и они охранялись каменными драконами высотой от десяти до двадцати футов, под одними драконами были пьедесталы из алебастра, под другими — из мрамора. Это был Запретный город, обитель Небесного императора, его семьи и его обслуживающего персонала. У ворот Шести Священных Драконов Лайцзе-лу и члены ее окружения долго и нудно ждали, а когда им разрешили войти, конная охрана из Тяньцзиня вынуждена была остаться.
Девушка нетерпеливо осматривалась вокруг, и хотя ей много говорили о Запретном городе, она была поражена его размерами и запутанностью. Куда бы она ни посмотрела, везде были большие красивые здания, сады поразительной красоты и еще стены. Тут и там ей попадались фарфоровые кувшины высотой пятнадцать футов, огромные статуи из серебра и золота, а также множество других произведений искусства таких ослепительных, что у нее закружилась голова.
Центр Запретного города состоял из двух групп зданий, окруженных высокими стенами и рвами, в каждой группе было по три больших дворца. Но вокруг было так много зданий, что невозможно было их сосчитать, проезжая мимо. Лайцзе-лу знала, что император Даогуан официально содержал семьдесят две наложницы, каждая жила в своем собственном дворце и была окружена своими личными слугами, родственниками и прислугой. Каждый министр имел свой собственный дворец, так же делали и высокопоставленные генералы и адмиралы. Девять руководителей корпуса евнухов жили здесь тоже, и каждый устраивался в своем собственном замке.
Ни одному простому человеку не разрешалось проходить через ворота Запретного города без специального документа, подписанного императорским управляющим или одним из его трех главных помощников. Любой, кто не мог предъявить соответствующий документ патрулю в лавандовой форме, был бы казнен на месте. Гости, принадлежащие к высшим четырем сословиям чиновников, не носили документов, удостоверяющих их личность, но начальники военных патрулей обеспечивались списками таких гостей, списки обновлялись каждый день императорским управляющим или членами его штата. Лайцзе-лу не дали документа, но каждый член ее свиты получил бумагу, которую должен был носить и днем, и ночью.
Каю и вооруженным людям разрешили сопровождать Лайцзе-лу и Сару не далее входных ворот в маленькое здание, а потом их отвели в военный лагерь, который находился напротив. Кай с большой неохотой расстался с молодой женщиной, чью жизнь он поклялся защищать, но его собственная военная охрана, командир в ботинках с серебряными шпорами, имеющий под началом тысячу человек, не дала ему выбора. Когда его повели к баракам, он посмотрел через плечо на закрытую вуалью девушку, он должен был принять это как неизбежное, зная, что потеряет голову мгновенно, если посмеет выразить неудовольствие.
Женщина средних лет с царственной осанкой, в ниспадающей одежде с вышитым на спине серебряным драконом вышла к воротам. Дракон означал, что она находится на службе Небесного императора.
— Добро пожаловать в Запретный город, — сказала она на мандаринском наречии, обращаясь только к Лайцзе-лу, игнорируя Сару. — Вы и ваша служанка можете спешиться и войти внутрь.
— Эта леди, — быстро ответила Лайцзе-лу, — моя уважаемая наставница и воспитательница. Она — не служанка!
Женщина средних лет неловко поклонилась Саре Эплгейт, которая молча ответила ей на приветствие.
Появилось много женщин, они внесли ее багаж в миниатюрный дворец, и Лайцзе-лу сразу же поняла, что ее поместили в жилище, куда не допускался ни один мужчина. Она последовала за старшей женщиной через замечательный английский сад и, перейдя по закрытому мостику через реку, попала в ошеломивший ее мир. Стены холла, который оказался жилой комнатой, были покрыты листами сверкающей и кованой меди. Перила лестницы, ведущей на верхний этаж, были искусно вырезаны из слоновой кости. Лайцзе-лу думала, что сцены, изображенные на кости, были взяты из древних мифологий, но при детальном изучении оказалось, что это были эпизоды, настоящие и вымышленные, из жизни Небесных императоров.
Стены в спальне Лайцзе-лу были сделаны из сверкающего серебра, на них были нарисованы лаком фигуры знатных дам прошлого. Мебель тоже была сделана из серебра, и глубокие подушки из вышитого бархата покрывали каждый ее предмет. За низкой кроватью спускался вниз по каменной стене водопад, в пруду у основания водопада плавало десятка два крошечных серебряных рыбок с тончайшими веероподобными хвостами.
Девушка была очарована и продолжала наблюдать за водопадом, после того как старшая женщина и слуги, принесшие лакированные сундуки с одеждой, исчезли. Но там, где расторопность принималась как должное, не было места для отдыха. Появились женщины в брюках и туниках с вышитыми драконами, освободили сундуки и взяли содержимое, чтобы погладить.
За ними последовали другие женщины, которые принесли в спальню бадью из мрамора длиной четыре с половиной фута, внешняя сторона которой была украшена вырезанными фигурками. Лайцзе-лу была уверена, что узнала в них представителей богов и богинь. В бадью налили горячую благоухающую воду, потом две женщины раздели девушку, искупали ее, вытерли и сделали ей массаж с ароматными маслами.
Они расчесали ее длинные иссиня-черные волосы, дав им свободно ниспадать по спине, потом одели ее в свободно облегающий, украшенный лентой халат из шелка такого мягкого и тонкого, как паутина. Лайцзе-лу чувствовала, словно она живет в сказочном мире, и ни одна сказка из китайской мифологии не может сравниться с этой.
Дверь примыкающей комнаты открылась, и Сара все еще в халате, в котором она путешествовала, прошла в спальню.
— Совсем неплохо, — сказала она по-английски, осматривая фантастическое оформление. — Мне они предоставили обычную кровать и стул. По крайней мере, беспокойство твоего отца, что ты будешь казнена, не сбудется. Какой бы ни была цель принцессы Ань Мень привезти тебя сюда, я понимаю, что ты привилегированный гость.
