— Вы убили тридцать не рожденных оболочек и живого ребенка, искалечив жизнь собственного сына! Вы виновны, Учитель!
— Я знал, что когда-нибудь ты это озвучишь. В этом вся ты. Ничего, кроме приговора. Ни осуждения, ни ненависти. Простая констатация факта. "Виновен".
— Судить Вас будете Вы сами, Ваш сын и Кейти. Не я, — покачала головой Данфейт и отвернулась от него.
— Я рад, что ты не перестала называть меня Учителем.
— Просто, Вы очень сильно любили своего сына, вот и все. Будь у моего отца шанс вернуть мать — он бы уничтожил весь Сайкайрус, лишь бы только сделать это.
— А ты? Ты бы убила ради того, кого любишь?
— Я? — переспросила его Данфейт.
— Да, ты?
— Ребенка бы не смогла. Взрослого — возможно.
— Даже перед собой ты честна. Мне всегда нравилось это качество в тебе.
— Скажите, когда в Ваш светлый ум пришла мысль уравновесить Кимао с помощью меня?
— Как только увидел, что мийяне приняли тебя, как свою.
— Почему тогда?
— Самый консервативный народ из тех, что мне довелось встречать. Слово "чужак" для них все равно, что "враг". А ты втерлась в доверие за считанные часы. В тот день, пять лет назад, когда я вернулся за тобой в племя, и ты вышла меня встречать с толпой перемазанных детей, которые так и норовили залезть тебе на спину, я понял, кем ты станешь. Медиатор для моего Кимао.
— Расскажите о Сатрионе, — попросила Данфейт и посмотрела на Учителя.
— Сатрион. Даже тот мир, в котором теперь заперты дети Амира, называется теперь "Сатрионом". Случайность, наша ошибка. Это Совет создал направленный опытный взрыв, проводя очередной эксперимент по синтезу термоядерной энергии. Идеальное оружие, по силе и мощности превосходящее даже наш дар. Вот только взрыв этот повлек за собой цепную реакцию в атмосфере, и вся планета с тремя миллиардами жителей исчезла в один бесконечно долгий миг. Мы потеряли своих аркаинов, матриати, зрячих, наших жен и детей, мы убили простых людей и не понесли наказания за это. Когда я предложил вернуть хоть часть из тех, кто погиб, мне ответили "нет". "Мы не знаем, как повлиял взрыв на их "тонкие тела". Они могут быть опасны для нас и нашего Мира". Они оказались правы. Дети Амира, подобные Кимао, опасны для нас. Подобные тебе, — Учитель посмотрел на Данфейт, — нет. Только определить это невозможно, не трансплантировав вас. Кимао, как опытный образец, мне разрешили оставить. "Пусть живет, раз ты его создал", — ответили они. — Вот, живет, — Ри взглянул на сына, — только меня "отцом" больше не называет.
— Ты это заслужил.
— А что заслужил ты, Кимао?
— Все вздохнут с облегчением, когда я уйду и не смогу вернуться.
— Вы уйдете, — исправил его Ри.
Кимао взглянул на Данфейт и натянуто улыбнулся:
— Мы уйдем.
Он знал, что он-то вполне заслуживает подобной участи. Но она… В чем она виновата перед ними? Эта мысль вызвала в Кимао чувство тревоги. Она жива только до тех пор, пока живет он. Если его оболочка взорвется или раствориться в Амире, ее постигнет та же участь. Она умрет вместе с ним во всех смыслах.
— Кто же выдумал все те легенды о детях Амира и Юги? — разрушила тишину Данфейт.
— Никто не знает, — ответил Учитель. — Возможно, подобное уже случалось однажды. Возможно, когда-то мы уже уничтожили друг друга…
— Как же "заблудшие" смогли проникнуть в наш Мир?
— Фантомов было всего двое. Роэли лично подтвердил это. И где они взяли энергию на подобное перевоплощение, я понятия не имею. Но, они появились здесь сейчас, а значит, появятся снова. Остается только ждать и гадать, где и когда.
— Но, почему они пришли именно к нам?
— Думаю, для начала они хотели устранить Кимао и тебя. Лишить всех нас единственных живых детей Амира вполне логично, особенно, когда не знаешь, чего ждать от них.
— Но, они собирались забрать меня с собой. Это подтвердила Соу в разговоре. Зачем им я?
— Ты — матриати Кимао. Им нужна была не ты, а твое влияние на него. Получи они в союзники моего сына — и в этом Мире и в том им больше не с кем было бы воевать! Наверняка, она пыталась тебя сломать, чтобы пробить и его оболочку. В моменты сильного эмоционального потрясения все становятся уязвимыми, и вы оба — в том числе.
— Кора пришла ко мне в образе Данфейт, — вступил в разговор Кимао. — И кое что было по-настоящему странным. Сначала она видела меня, а потом — нет. Я был прямо перед ней, а она меня не видела.
— Вторая меня тоже не видела.
— Странно…
— Ничего странного, — вздохнул Учитель. — Те фантомы, которые создал я, не воспринимали нашу реальность в том виде, к которому привыкли мы. Они видели все с точки зрения энергетических полей и их колебаний. Я создал "занавес", и они ослепли. Правда, уловка работала недолго. Слишком сильными они получились и сломали защиту за секунды. Обычное колебание человеческой оболочки выглядит как ярко-голубое свечение. Кто знает, как выглядите вы оба, когда взаимодействуете?
— Но мы не взаимодействовали, когда они пришли, — возразила Данфейт.
— По-твоему, взаимодействовать можно только при помощи физического контакта? Ты звала его на помощь, когда столкнулась с тем, чего не смогла понять?
— Да, — прошептала Данфейт.
— Вот и ответ на твой вопрос. Ты вступила с ним в контакт. Ход моих мыслей верный? — спросил Ри, обращаясь к сыну.
— Она перестала видеть меня после звонка Данфейт. Очевидно, что твоя теория верна.
— Вот еще один плюс к вашему тандему. Появись они здесь сейчас, им вас не разглядеть. А это — огромное преимущество.
— Кстати, — подал голос Кимао и искоса посмотрел на Учителя. — Кору интересовал вопрос, сколько нас здесь?
— В смысле?
— В прямом. Она хотела знать, скольких детей Амира мы трансплантировали!
— Тебя и…..ее, — учитель посмотрел на Данфейт и прищурился. — Об остальном мне ничего не известно.
Учитель замолчал и посмотрел на полупустую тарелку перед собой.
— Вы когда возвращаетесь? Завтра?
— Утром вылетаем.
Данфейт посмотрела на Кимао и утвердительно покачала головой.
— Спасибо, что предупредил сейчас, а не завтра утром.
— Через три дня ужин курсантов. Мы должны успеть к его началу.
— Ты успеешь, не переживай.
— Не понял… Ты собралась проигнорировать приглашение?
— Я уже проигнорировала его. Смотреть на все эти высокоодухотворенные лица с гнилым нутром, которые спят и видят себя на золотых унитазах среди остальных, керамических, — уволь.
Кимао переглянулся с отцом и оба засмеялись.
— Не вижу ничего смешного.
— А знаешь, ты права. Я тоже не пойду на ужин. Вкусно поесть я могу и дома, да и кампанию собрать подходящую. Все на керамических унитазах, как ты говоришь.
