— Удачного времяпрепровождения, — вздохнула Дани.
— То есть, ты собралась проигнорировать и мое приглашение?
— А ты, разве, пригласил меня?
— Я подразумевал это. Иначе вообще бы не стал ничего говорить!
— Продолжайте без меня, — отчеканил Учитель и поднялся из-за стола.
— Уже уходите? — натянуто улыбнулась Данфейт.
— Меньше всего мне хочется выслушивать этот бред. Вместо того, чтобы поговорить друг с другом о том, что вами произошло и почему ты, девочка моя, была в пятницу отчислена из Академии, вы несете какую-то чушь!
Учитель покинул столовую так же тихо, как и вошел в нее. Данфейт, расслабившись, вновь заерзала на стуле и подперла голову рукой, глядя на поднос с мясом.
— Сдадим зачет — и тебя зачислят обратно, — подытожил Кимао и принял ту же позу, что и она.
— И дальше все вернется на круги своя. Насмешки, шепот за спиной, косые взгляды и слабость, с которой не имеет смысла бороться. Я так хотела достичь чего-то. А вышло, что мое предназначение в слабости. Мне было шесть, когда все это началось. Мы с Айрин спустились на завтрак рано утром. Отец вошел в столовую и, потеребив нас по волосам, сообщил, что "выбил" место в особенном месте, где учатся самые талантливые и достойные люди из всех живущих на этом Свете. "Лучшая из вас попадет туда", — сказал он и поцеловал Айрин в макушку. Будто бы с самого начала знал, кто из нас двоих лучшая. Ни разу за все эти годы я не спросила себя, почему хочу стать зрячей. Роэли Гвен задал правильный вопрос, когда прилетел к нам. "Почему Вы хотите пойти с нами?" И правдивый ответ на него он без труда прочел в моей голове. Потому что я хотела быть лучшей, вот и все.
— Какой смысл ты вкладываешь в понятие "лучшая", Данфейт? — вдруг, повысил тон Кимао и, поднявшись из-за стола, подошел к ней, нависая сверху. — Внешность? Способности? Человеческие качества? Что, из вышеперечисленного?
— Почему ты злишься? — произнесла Данфейт и облокотилась на спинку стула, устремляя свой взор в потолок. — Может, и глупо это, но последние восемнадцать лет только стремление быть лучшей заставляло меня двигаться вперед. Я стала той, которая находится здесь, только потому, что выкладывалась на все сто десять процентов. И это — мой предел. Все, дальше некуда двигаться.
— Ты хочешь, чтобы я пожалел тебя?
— Насколько же ты циничен!
— Возможно…
— Странная привычка отвечать "возможно". Ты не соглашаешься, но и не противоречишь заключению, что является прямым уклоном от ответа.
— Возможно, — повторил Кимао и посмотрел на нее.
— Где ты нашел меня? Я не помню, в какой именно момент отключилась.
— Я не видел твоего тела. Почувствовал просто, что тебя больше нет рядом, и все понял.
— И зачем ты сам отправился за мной?
— Я боялся, что одна ты не сможешь вернуться.
— И кто же помог тебе умереть?
Кимао отвернулся от нее и сжал свои челюсти.
— Сюрикэн Эрики.
— Эрика убила тебя? — воскликнула Данфейт, пытаясь заглянуть ему прямо в глаза, чтобы прочесть правдивый ответ.
— Ты в своем уме? Иногда как выдашь, хоть стой, хоть падай! Я сам сделал это, никто не помогал мне!
— Теперь ты зависишь от облегчения, которое я тебе приношу. Поэтому ты решился на это?
— Я бы никогда не рискнул всем ради облегчения.
Данфейт поморщилась и, взяв в руки салфетку со стола, начала комкать ее.
— Из-за Айрин? Она попросила тебя сделать это?
Кимао медленно выдохнул и попытался успокоиться.
— Ответь, ты когда-нибудь откроешь свои глаза? И если откроешь, сможешь ли ты рассмотреть очевидное?
— Что рассмотреть?
Зрячий небрежным движением выхватил из ее ладоней салфетку, и направился к выходу, бросив белое полотно на пол.
— Признайся, ты просто не хотел лишиться матриати! — закричала она.
Кимао замер и обернулся, глядя все теми же уставшими глазами, только не на нее, а на белую ткань, валяющуюся на полу.
— Мне хочется верить, что сказанное тобой — всего лишь пустые слова, которыми ты хотела меня ужалить. Очень хочется, потому что слышать подобное от женщины, которая не понимает, что я просто могу любить ее, больнее, чем всаживать в свою грудь стальной сюрикэн.
Данфейт отвернулась от него на мгновение, чтобы выдохнуть, а когда посмотрела вновь, Кимао в столовой уже не было.
Глава 21
— Сколько еще ты собираешься сидеть здесь? — произнес Бронан, глядя на Эрику, лежащую на диване в разгромленной гостиной.
— Зачем пришел? — осипшим голосом спросила тианка, продолжая смотреть куда-то вдаль.
— Тебя опять допрашивали сегодня?
— Да. Заявились прямо сюда, уроды.
— Что ты сказала им?
— То же, что и в предыдущие четыре раза. Я не знаю, где Кимао и Данфейт.
— Что еще?
— Ты опять начинаешь? — повысила тон Эрика и присела на диване. — Они и так знают, что я видела. Я вру им в глаза, а они читают меня наперед, задавая нужные вопросы. Я увиливаю, а они прут напролом. Они даже не позволили мне увидеть ее! И опять эти бумажки принесли, о не разглашении. Пусть подотрутся этими бумажками! Террей за сегодня позвонил шесть раз. Вы все уже достали меня, понятно?!
— Что ты сказала Террею?
— Что не знаю, где Кимао и Данфейт. Но он видел меня вчера и все прекрасно понял, только взглянув мне в глаза. Спасибо, что хоть вслух озвучивать это не стал. Думаю, к концу этой недели о произошедшем узнают все.
Бронан присел на пол возле дивана и посмотрел на свою матриати. Она запустила себя. Белоснежная ночная рубашка превратилась в измятую серую тряпку, волосы сбились в колтун на затылке, синева под глазами и высохшие искусанные в кровь губы.
— Что ты ела сегодня?
— Ничего, — буркнула Эрика и вновь прилегла на диван, отворачиваясь от него и натягивая плед на ноги. — Закрой за собой дверь, когда будешь уходить.
Бронан посмотрел на новую входную дверь, которую, кстати, он заказал за свои деньги, и хмыкнул.
— Если не расчешешь свои волосы и сегодня, завтра их придется стричь.
— Пошел ты! — услышал Бронан и, покачав головой, поднялся на ноги.
— Ты же аккуратистка! Всегда кладешь вещи на свои места, моешь за собой посуду и гладишь нижнее белье! Посмотри, во что превратилась твоя квартира? Грязь, бардак! Эй, я к тебе обращаюсь! Скоро вонять начнет! Ты слышишь?
Эрика вновь приподнялась на диване и осмотрелась по сторонам. Затем прикоснулась к своей голове и нащупала сбившиеся на затылке волосы.
— С добрым утром! — произнес зрячий и направился на кухню.
Войдя туда и пробежав глазами по грязным тарелкам, стаканам, пустым бутылкам, пакетам из фаст-фуда, он покачал головой. Открыв холодильник, он понял, что кроме трех видов соусов есть в этом доме нечего.
