Вечер пролетел незаметно. Пирог Аллы Николаевны Ляля с Андреем умяли в два счета. По традиции Андрюше показали семейный альбом с Лялькиными детскими фотографиями. Вот она голенькая лежит ничком на плюшевом одеяле, улыбаясь дяде-фотографу загадочной улыбкой Моны Лизы. А здесь дородная бабулечка прижимает ненаглядную внучку к объемистой груди (мама Евгения Львовича носила бюстгальтеры шестого размера, которые вынуждена была заказывать в ателье). На одной из студийных фотографий двухлетняя Ляля брезгливо держит в руке бесполого пупса. Эта игрушка, выполнявшая роль довеска к услугам фотографа, и по сей день вызывала негодование у Евгения Львовича: «Аллочка! Ну как можно было дать ребенку такое безобразие! На каком чердаке вы откопали это довоенное счастье?!» Уязвленная Алла Николаевна в сотый раз объясняла мужу, что идея оживить кадр с помощью выцветшей куклы принадлежала не ей, а горе-фотографу. Что касается остальных фотографий, то папа Ляли взирал на них с тем же умилением, которое вызывала у него в те далекие годы подраставшая дочурка. Мама не переставая рассказывала о Ляльке смешные, а иногда и трогательные истории. Ляле оставалось только тихонько вздыхать. Господи, кажется, родители помнили каждое ее умненькое высказывание, каждый понос и простуду, первую любовь в детском саду и вторую в начальной школе. Помнили и зубастую соседскую собачонку, заставлявшую родное чадо забираться на подъездный подоконник. Все четверо до упаду хохотали над случаем пятнадцатилетней давности: Алла Николаевна пришла забирать дочь из садика, но в этот раз забыла прихватить с собой что-нибудь вкусненькое. Ляля по привычке полезла в мамину сумку, но, ничего интересного там не обнаружив, задала вопрос: «А где скуснятка?» Мама, ища себе оправдание, ответила, что пришла с любовью в сердце, хоть и без сладостей в руках. После такого невразумительного ответа маленькая Ляля повторила свой вопрос. Алла Николаевна снова погрузилась в патетику, выдав высокопарную фразу типа: «Я принесла тебе частичку своей души». На что девочка выдала: «Ну это понятно, а в сумке-то что?»
Еще много забавных историй из жизни семьи Соколовых услышал в этот вечер Андрей. Ляля поразилась: за столь короткое время он успел стать в их доме своим. И почему она всегда считала, что папа с мамой будут относиться к ее ухажерам скептически? Хотя… Андрей был первым кавалером, которого Ляля решилась познакомить с родителями. И не прогадала!
В конце концов пришла пора прощаться. Евгений Львович долго тряс руку Андрея:
— Очень, очень рад был познакомиться! Заходите почаще.
— Непременно, — отвечал Андрей.
Когда они вышли на улицу, Андрей вдруг замолчал. Ляля спросила, что с ним.
— Понимаешь, Людка, я сам из семьи ушел лет в шестнадцать. Больно хотел самостоятельным стать. Теперь вижу предков раз в год по обещанию. А у тебя смотри как. Любят они тебя.
— Любят, — согласилась Ляля. — Кстати, ты им понравился. Ума не приложу, как ты, медведь этакий, так легко с людьми сходишься.
— Секрет фирмы, — усмехнулся Андрей, выводя машину на дорогу. Они направлялись в казино.
Припарковав джип на стоянке, недалеко от подъезда, залитого разноцветной иллюминацией, Андрей положил ключи в карман и жестом пригласил Лялю войти в заведение. Тут откуда ни возьмись появился местный попрошайка, для которого дежурства около казино явно превратились в постоянный заработок. Мальчишке было на вид лет двенадцать: заляпанная курточка, взъерошенные волосы и нагловатый взгляд. Он сразу перешел к делу:
— Дя-ядь, дай пять рублей! Папы нет, мама умерла, есть нечего!
Для сироты мальчик явно был чересчур упитан. Андрей хмуро посмотрел в сторону малолетнего махинатора, продолжавшего протяжным голосом клянчить заветные рубли, и отрывисто произнес:
— Иди воруй!
От удивления попрошайка осекся, и Андрей с Лялей беспрепятственно прошли в казино.
Стоило Ляльке войти в здание, и она словно перенеслась в другой мир. Нет, к развлекательным заведениям девушка давно привыкла. Хоть у самой Ляли денег на игру не было, ее в такие места иной раз водили «кавалеры». Однако теперь Ляля не была ничьей «девочкой». С гордым видом она оперлась на руку Андрея.
Гости казино прежде всего оказывались в просторном холле с высокими потолками. Кругом матово блестел мрамор. Приветливый швейцар в фуражке, одетый по всей форме, зимой принимал одежду посетителей в гардеробе. Сейчас он открывал двери, улыбаясь, здоровался и прощался с теми, кто приходил и уходил. Довольная Ляля кивнула ему в ответ и вслед за Андреем повернула направо, к огромной двери, ведущей непосредственно в казино.
Внутри игрового зала, неподалеку от входа, на кожаном диване расположились несколько эффектных девушек. Яркий макияж и сексуальные наряды не оставляли сомнений: они здесь ловят своих «клиентов». Заметив Андрея, они заулыбались, принялись махать знакомому руками, а самая хорошенькая, длинноногая блондинка, даже привстала с диванчика и направилась к нему. Но тут же заметила Лялю и сделала шаг назад. Остальные девушки тоже как-то сразу сбавили обороты. Но все равно продолжали исподтишка подмигивать и делать незаметные приветственные жесты. Ляля нахмурилась. Она отлично знала, что все это означает. Андрей явно был на хорошем счету у местных путан.
— Вижу, ты здесь почетный гость, — с ноткой ревности в голосе заметила Ляля.
— Да, девчонки меня любят. Я их не обижаю. Бывало, сгребу всех в охапку и куражусь здесь до утра. С ними не скучно, они не грузят.
В продолжение вечера Ляля еще не раз поворачивалась в сторону злополучного диванчика, окидывая его недобрым взглядом. Однако уютный интерьер игрового зала в восточном стиле и мягкий свет, лившийся из китайских фонарей с тонкой росписью, на время заставили ее позабыть о ревности. Здесь было спокойно, все располагало к отдыху. Андрей обратил внимание спутницы на то, что в развлекательном комплексе также имеется бильярдный зал, и если у нее возникнет желание сыграть, он с удовольствием составит ей компанию.
Молодые люди прошли к покерному столу. Андрей обменял деньги на фишки и приступил к игре, заранее заказав для себя и Ляли выпить. За столом еще несколько игроков с озабоченным видом склонились над картами. Фортуна сегодня явно была не на их стороне. Ляля обратила внимание на низенького худого мужчину, засучившего рукава рубашки. Тот шевелил губами, водил пальцем по картам и смотрел на крупье полубезумным взглядом. Ляльке стало не по себе: сколько она повидала азартных игроков, которым ничего не стоило за ночь спустить целое состояние. Она старалась держаться подальше от людей легко увлекающихся, для которых игра становилась своеобразным наркотиком. Теперь Ляля тихонько скрестила пальцы: только бы Андрей был не из таких.
