«Совковость» – болезнь глубинная, часты и ее рецидивы. Все они начинались одинаково: «Дай!». Непременно – услуги и непременно – за счет МЕНАТЕПа. Но мы выстояли. Единственное, в чем пошли на уступку, это в распределении продовольственных заказов, выдаем их как бы бесплатно.
Откроем «секрет». Мы знаем, что кто-то стоит две тысячи в месяц. Мы ему платим 1700 и еще выдаем продовольственный заказ на триста рублей, хотя для этого пришлось пойти на увеличение числа штатных работников. Но и эту меру мы рассматриваем как временную, переходную.
УРВАТЬ У ГОСУДАРСТВА – БОЛЕЗНЬ ПЛАНЕТАРНАЯ
Было бы большой и непростительной ошибкой рассматривать существование привилегий для элиты только как советское изобретение. Если у нас можно понять ее как подачку за мизерную плату, то на западе, где она тоже процветает, правда, не в таких уродливых формах, объяснение иное: власть предержащие стараются урвать у государства где только можно. Любопытными данными на эту тему поделилась с читателями «Комсомольская правда» (13 декабря 1991 г.):
«Летом 1991 года президент Буш положил конец разъездам теперь уже бывшего руководителя аппарата сотрудников Белого дома Джона Сунуну в оплачиваемом налогоплательщиками лимузине по своим сугубо личным делам. Среди прочих грехов водился за Сунуну и такой вот: ездить на казенной машине из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы побывать на аукционе редких марок.
У членов конгресса США есть свой «спецбуфет»: на Капитолийском холме существуют 14 кафе и ресторанов, где цены более чем умеренные. Скажем, порция вырезки там обходится в 7,5 доллара, а в ресторанах города ее цена начинается с 18 долларов. Там до недавнего времени существовал и банк, в котором не брали плату за проводимые операции. Магазины, в которых законодатели получают скидку».
И нельзя не согласиться с газетой, которая приходит к такому выводу: «...Что же касается любителей дармовщинки... Пожалуй, все же несправедливо острое перо Гоголя приписало эту черту русскому характеру. Она явно интернациональная, просто не родила еще Америка писателя, который столь же талантливо запечатлел бы местных мздоимцев. Мздоимство, как видим, категория интернациональная».
К ЛЮБОВНИЦЕ ЗА СЧЕТ НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКА
Что нас особенно порадовало в газетной статье о борьбе с привилегиями в Штатах, – упоминание о том, что использование служебного транспорта в личных целях – повод для того, чтобы расстаться с престижной должностью в Белом доме. Если бы у нас в стране был американский подход, то, боимся, в правительстве бы уже давно никого не осталось. Наш сановник любого ранга, допущенный к служебной машине, считает, что она обязана обслуживать все его потребности и потребности его близких.
Американцы рассматривают использование гостранспорта в личных целях, как посягательство на карман налогоплательщика. А тот резонно считает: почему это мистер имярек за мой счет обделывает личные делишки? И президент бессилен: он не может покрывать тех, кто вызывает справедливые нарекания налогоплательщика.
У нас этого нет по простой причине: принято прятать расходы на содержание аппарата за семью печатями, мы собственного народа страшимся больше, чем американского шпиона. Народ может знать зарплату среднего госслужащего, но ему не докопаться до истинных доходов этого служащего, во что обходится его содержание. А разница между зарплатой и содержанием гигантская.
ДОСТУП К КОРМУШКЕ
Ряда аспектов борьбы с привилегиями мы уже касались – остановимся еще на одном, связанном с экономической необходимостью борьбы с ними. Привилегии были порождены кастовостью, приручением к кормушке. Пролезало это даже в такую область, как литература. В цехе изящной словесности возник термин «секретариатская литература» – книги, выпущенные секретарями писательского союза.
ИЗ КРЕСЛА – В КЛАССИКИ
Издревле у наиболее именитых писателей выходили собрания сочинений. Доступ к имени обеспечивало руководящее кресло. На какие только унижения не шли так называемые классики, лишь бы удержаться при кресле, а стало быть, – и при должности, при собрании сочинений, весьма прибыльном – по 40-50 тысяч рублей с тома (когда рубль был Рублем).
В секторе литературы ЦК восседали чиновники от писательства, одержимые зудом печататься. Их «твореньям» открывалась зеленая улица, предисловия подписывались самыми звонкими литературными генералами. Рука мыла руку: я тебе – предисловие, ты мне – возможность быть в секретарях, издаваться и переиздаваться, стать при жизни классиком.
ИСТОРИЯ ВЗЯТОК НЕ БЕРЕТ
Беда их, что история взяток не берет. Многие померли задолго до физической кончины, их забывали сразу, едва те становились рядовыми. А их собрания сочинений так и стоят на полках библиотек невостребованными. Сколько же непроизводительных трат: бумага, типография, распространение, гонорар – и всему цена макулатурная, две копейки за килограмм.
Привилегии – это узаконенное средство набега на казну. Тати с большой дороги грабили меньше, чем интеллигентные разбойники.
НОМЕНКЛАТУРНАЯ СМЕТАНА
У номенклатуры свои законы, четко расписывалось, кто, когда и какими благами мог пользоваться. Секретари ЦК отдыхали в отдельных дачах, заведующие отделами – в отдельных домиках дачных поселков, их замы имели право только на полдомика. Лето 91-го года мы оба провели на даче в подмосковном Успенском, среди партийно-советской элиты (та платила за аренду копейки, с нас взяли по стоимости).
В первую же неделю наши жены забастовали: «Не будем ходить в дачный магазин, это унизительно. Сегодня нам продавщица отрезала: «Вам сметаны? Да ее министрам не хватает!»
Каждый сверчок знай свой шесток... Именно этот принцип и исповедовали недавние сильные мира сего: едва чувствовали перемену в судьбе (шесток повыше), как сразу начинали с новых благ – в соответствии с появившимся статусом.
Многое меж строк читается в интервью бывшего пресс-секретаря Президента СССР В. Игнатенко («АиФ» № 34,1991 г.): «Шенин, тоже замешанный в перевороте, накануне этого приехал в Сочи отдыхать и занял дачу № 4 – отдельный особняк. Он отдыхал не по «рангу» – в колоссальной даче, которая не посещалась уже более 6 лет. Последним там жил, как мне сказали, Романов. На отдельной даче мог отдыхать только президент. Ну и, может быть, премьер».
Особняк, пустующий лет шесть, о двадцати-тридцати комнатах – в Сочи, комендант, охрана, обслуга, исправно получающая зарплату только за эффект присутствия... Дача, природой предназначенная приносить прибыль (и в валюте!), попади она в руки делового человека, камнем висела на шее госпартбюджета!
Но продолжим цитату: «Пуго приехал на отдых на «Волге», а уехал на огромной машине, которую в народе называют «членовоз». Примеряли корону...
Номенклатурная сметана, номенклатурные «членовозы»... И все это воспринималось всерьез, было нормой жизни! На что люди тратили себя? Самое поразительное – к таким деятелям пытались пристегнуть и МЕНАТЕП.
КОМУ-ТО ВЫГОДНО…
Распускались слухи, один другого нелепее. Муссирование слухов о, якобы, незаконных источниках поступления денег в МЕНАТЕП возникает не само по себе, оно выгодно определенным кругам, чтобы отвести удар от себя.
Мы никогда не станем богатыми, если не будем открытыми, если у нас по-прежнему станет бездействовать фискальная служба. Стремление к правовому государству означает, что наш государственный корабль взял курс на строжайшее соблюдение законности, в том числе и законности доходов.
Один из самых богатых людей в правительстве Финляндии – министр торговли и промышленности Каукко Юхантало. Помимо министерской зарплаты, он обладает акциями на сумму более чем в два миллиона марок.
Увы, читатель, мы не смогли выяснить, кто самый богатый министр у нас. Доходы наших министров так и остаются «терра инкогнита» для журналистов.
{«Рабочая трибуна», 5 декабря, 1991 г.)
В самом деле, почему мы фактически ничего не знаем о своих избранниках, цифре их накоплений? Вопрос не из праздного любопытства, вопрос для многих СТРАШНЫЙ: если накоплений хотя бы в два раза больше заработанного, возникает вопрос: откуда? Наследство заокеанского дядюшки? Документируйте, укажите источник. Не можете доказать свою честность – освободите кресло.
Разговоры о том, что забота о сохранении коммерческой тайны или страх перед рэкетирами лишают возможности обнародовать доходы – это для недоразвитых. Деловой Запад стремится к обнародованию, это и реклама, и показатель, чего же он стоит, и доказательство чистоты и честности. Вся Америка знает, сколько чего у Буша, его финансовое хозяйство выставлено на всеобщее обозрение, И не приведи Бог, если хоть что-то будет скрыто, – импичмент!
