Экономической ситуацией в нашей зоне мы поэтому не занимались, обращая основное внимание на политику – проведение денацификации и демократизации общественной жизни. Конечно, мы не хотели, чтобы люди там умирали от голода, и выделяли значительные средства за счет собственных налогоплательщиков для поддержания жителей зоны. Международного соглашения с русскими еще не было, и мы не предпринимали решительных шагов для восстановления немецкой экономики, что могло бы сыграть большую роль в решении экономической проблемы всей Западной Европы и сняло бы с нас заботу о поддержании необходимого уровня жизни в этих регионах.
Ныне мы осознаем, что восстановление экономики Западной Европы имеет первостепенное значение. Начавшийся выпуск продукции хотя бы в части Германии положил бы начало восстановлению ее экономики. Ожидать согласия русских на это мы уже не могли. Необходимо было бы снять все препоны для достижения высокого уровня производства во всей Западной Германии.
К тому времени даже Франция согласилась на принятие подобных мер. Тогда мы предприняли шаги, чтобы получить принципиальное согласие Англии на экономическую унификацию наших двух зон и разработку общей программы их развития, чтобы года через два-три перейти к «тризонии» в рамках Большой тройки.
К сожалению, я не увидел убедительных доказательств того, что этой программе приданы необходимые приоритеты для преодоления возможных препятствий, которые могут встретиться на пути. Многие из этих препятствий связаны с немецкими политическими концепциями. Но пока незаметно, чтобы хотя некоторые из них были модифицированы с учетом потребностей экономической программы.
Наконец, хотя мы и достигли соглашения с англичанами об унификации обеих наших зон в области экономики, мы зашли в тупик, поскольку никак не можем прийти к единому мнению о путях осуществления этой программы.
Я не предъявляю претензий к нашим представителям в Берлине за то, что им не удалось достичь полной договоренности с нашими союзниками. Полагаю, что в этом вина не только нас, американцев. Но ведь речь-то идет об экономической программе чрезвычайной важности и срочности: ее ожидают с нетерпением десятки миллионов людей, поскольку она должна решить вопрос их жизни или смерти и обязана установить баланс сил в Европе. Поэтому достижение договоренности с англичанами должно находиться в центре внимания нашего правительства. Если же, несмотря на наличие доброй воли, такое соглашение не будет достигнуто в ближайшее время, тогда придется сделать нелицеприятные выводы на будущее о нашей оккупации Германии и всей политике в Западной Европе.
По моему мнению, улучшение экономических условий и оживление производственных мощностей в западной части Германии приобретают сейчас чрезвычайно важное значение и должны быть поставлены во главу угла нашей политики в этом регионе и стать приоритетными в оккупационной политике. Этот принцип должен рассматриваться как генеральная линия действий нашего правительства, включая все департаменты и агентства.
Если это будет достигнуто, думаю, что каких-то особых трудностей сама экономическая проблема не представит, так как получившиеся в ходе анализа цифры не составили чрезвычайно больших величин. А при положительном решении этих вопросов нам наверняка удастся доказать русским, что их расчеты в отношении Западной Европы несостоятельны.
В свете последних событий план Маршалла оказался инструментом, положившим конец просоветским настроениям военного времени и благотворно воздействовавшим на наших европейских союзников, а также содействовавшим возрождению англофобии и прекращению карательной, хотя и вполне обоснованной и справедливой, направленности нашей оккупационной политики в Германии.
Таковы в общих чертах рекомендации нашей группы планирования по вопросам программы восстановления Европы, которые были представлены генералу Маршаллу 23 мая. В них включены и соображения различных источников, сам же документ составлен мной. Насколько мне известно, опубликован он не был. Однако наиболее значимые положения упоминались впоследствии в уже называвшейся мной книге Джонса, а также в статье Гарри Байярда Прайса «План Маршалла и его значение», появившейся в 1955 году в нью-йоркском издании университета Корнелля.
Полагая, что на разработку программы восстановления экономики Европы потребуется довольно длительное время, и учитывая психологическое воздействие наших предложений и рекомендаций, мы начали с разделения проблемы на кратко– и долгосрочные аспекты. В качестве первоочередных мер мы рекомендовали приступить к немедленной добыче угля, необходимого для покрытия потребностей западноевропейской промышленности в энергетике.
Что же касается долгосрочных проблем, то мы рассматривали их в связи с разрушительным воздействием войны на экономическую, политическую и социальную структуры Европы. Война привела к уничтожению заводов и фабрик, а также энергетики.
Хотя первопричиной этого и не была деятельность коммунистов, теперь они использовали создавшийся кризис в своих целях. Дальнейшие их успехи могли оказаться весьма опасными для американского общества. Тем не менее мы считали, что наши попытки оказать помощь Европе не должны привести к военному столкновению с коммунизмом, но быть направлены на реставрацию экономической и энергетической мощи европейских стран. Таким образом, наша цель – не развязывание войны с коммунизмом, а исправление уродливого состояния экономики в Европе, подверженной влиянию различных тоталитарных движений.
Вместе с тем мы подчеркнули необходимость проведения твердой линии и четкого разделения обязательств и процедур, повышения нашей роли в принятии решений по указанной проблеме и скорейшему внедрению их в европейские страны.
Необходимо также, считали мы, провести четкую разграничительную линию между программой экономической реставрации Европы, с одной стороны, и программой американской помощи в деле ее оживления – с другой.
То, как мы представляли себе это разделение ответственности, нашло свое отражение почти дословно в выступлении генерала Маршалла в Гарварде:
«…Одностороннее и формальное провозглашение инициативы по разработке программы, которая сможет поставить Западную Европу на ноги в экономическом плане, оказалось бы действием, не только недостойным нашего правительства, но и малоэффективным. Это дело европейцев. Формальная инициатива должна исходить от Европы, и европейцы обязаны взять на себя основную ответственность за нее. Роль же нашей страны будет состоять в разработке европейской программы, а в последующем в ее поддержке финансовыми и иными средствами в соответствии с запросами европейцев».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
