«России молодой» нужна была новая армия, и Петр решил создавать ее по европейским образцам. В качестве первых солдат он пригласил служителей придворного ведомства, которые до поры числились на своих штатных местах, но обучались военному делу и участвовали в военных играх под руководством юного царя — в его резиденции, селе Преображенском, под Москвой.
Первым на призыв царя откликнулся придворный конюх Сергей Леонтьев сын Бухвостов, 24 лет от роду. Таким образом, именно он официально стал первым российским солдатом. Уточним — первым российским военнослужащим контрактной службы. До потомков дошло не только имя первого российского «контрактника», но и его изображение — на холсте, в гравюрах и даже в мраморе, исполненное по приказанию основателя Русской армии. Это свидетельствует о том, что государь Петр Алексеевич не только любил саму армию, но и ценил своих солдат. Большой карьеры Бухвостов не сделал — первый российский солдат скончался 69 лет от роду в чине майора артиллерии — однако в историю он вошел.
Писатели привыкли изображать «потешных» босоногими мальчишками, однако Сергей Леонтьевич таковым явно не был, тем более по меркам XVII столетия. Как видно, рано повзрослевший 11 — летний Петр играл совсем не в детские игры — и, причем, не только с дворовыми мальчишками, каким являлся тогда будущий светлейший князь Александр Меншиков.
Бухвостов поступил на службу 30 ноября 1683 года, за месяц удалось набрать еще порядка пятидесяти человек. Набор 1684 года дал уже триста штыков. В 1687 году Петр предложил поступать в его «потешные» всем желающим, коих сразу же набралось свыше тысячи, почему часть народа была переведена в соседнее село Семеновское.
Подтверждение, что это была именно «контрактная служба», можно найти в «Истории лейб-гвардии Преображенского полка»: «Какое получали потешные содержание, каким способом продовольствовались, никакие источники не объясняют. Можно только предположить то, что они получали жалованье и прочее довольствие по личному распоряжению государя, который, пройдя постепенно все чины в действительной службе, хорошо знал потребности служащих и имел возможность безошибочно назначать содержание соразмерно их заслугам».
О солдатской службе Петра Великого мы распространяться не будем — тема эта требует особенного разговора. Ограничимся лишь тем, что еще раз подчеркнем сказанное: при начале формирования регулярной Русской армии люди поступали туда сугубо добровольно, только солдатами, «нижними чинами», и получали за это жалованье. Служба по контракту? Без сомнения!
Кстати, можно сказать, что «контрактная служба» русских дворян солдатами в гвардии продолжалась и потом, на протяжении всего XVIII столетия — до самого царствования императора Павла I, правнука царя-реформатора. Правда, с 26 февраля 1714 года этот «контракт» можно назвать «добровольно-принудительным», потому как тогда Петр I подписал указ, запретивший производить в офицеры дворян, не послуживших в гвардии. Однако уже в 1742 году император Петр III издал Манифест о вольности дворянству, и на солдатскую службу опять пошли лишь те дворяне, которые этого действительно хотели по тем или иным причинам… Хотели, кстати, многие.
Между тем на «контрактную службу» поступали не только дворяне, но и представители иных сословий, которые, как сказано в той же Преображенской истории, «при добровольном их поступлении пользовались некоторыми правами и преимуществами. Так, например, всем добровольцам, поступавшим из даточных семейств (т. е. представители сословий, подлежащих рекрутскому набору — крестьяне и мещане) в Преображенский полк, давалось преимущество в том, что их вдовы, жены, дети и матери были освобождаемы из крепостного состояния и от оброка, а дети мужского пола более не подлежали рекрутской повинности. Кроме того, военная служба низшему сословию наравне с дворянами открывала дорогу в офицеры, а офицерский чин возводил их в высшее дворянское сословие».
Понятно, что при таких условиях людей не приходилось уговаривать — отбор кандидатов в гвардейцы был предельно строг. Достаточно сказать, что до 1710 года челобитные с просьбой о зачислении на службу передавались лично государю или представителям его ближайшего окружения. После челобитная также писалась на высочайшее имя, но отдавалась уже непосредственно в полк. Командир принимал решение, о котором докладывал царю, который это решение утверждал или же не утверждал. Напомним, что все это происходило в то время, когда Россия вела практически непрерывные войны и гвардия в них активно участвовала. Но люди шли служить, шли воевать — как, несомненно, из патриотических побуждений, так и понимая, что только добросовестная «контрактная служба» обеспечит им дальнейшую карьеру. Будущие фельдмаршалы и министры работали штыками на вражеских бастионах!
Можно, вспомнить, какие замечательные люди блистательного «осьмнадцатого» столетия проходили солдатскую службу в гвардии во времена трех Петров, двух Екатерин и одной Елизаветы Петровны, но их перечисление со всеми последующими титулами заняло бы слишком много места. Ограничимся одним только «анекдотом», взятым из книги, название которой укажем позже.
«Поздним вечером принес он пакет прапорщику третьей роты кн. Козловскому, небезызвестному стихотворцу. У Козловского были гости — и неспроста: Василий Иванович Майков, будущий творец “Елисея”, изволил читать учиненный им перевод “Меропы” Вольтеровой. При появлении вестового чтение прервалось, затем снова возобновилось. Вручив пакет, он не спешил выйти; стал у дверей и заслушался. Тогда, обернувшись к нему, хозяин дома сказал спокойно: “Поди, братец служивый, с Богом; чего тебе попусту зевать? Ведь ты ничего не смыслишь…"»
Книга Владислава Ходасевича называется «Державин», а в роли вестового выступал Преображенский солдат Гаврила Державин — будущий знаменитый поэт, сенатор, президент коммерц-коллегии, министр… Но все это будет впереди, а пока, будучи «контрактником», он наравне с солдатами из «сдаточных» бегал по Санкт- Петербургу, разнося пакеты, стоял на часах и выполнял прочую службу.
Иначе было нельзя. Нерадивым, неумелым, ленивым солдатам дворянского звания зачастую так и не удавалось достичь офицерского чина, и они уходили в отставку какими-нибудь гвардейскими сержантами или вахмистрами. Впрочем, стоит подробнее рассказать о том, как проходила солдатская служба «контрактника» XVIII столетия.
Имя Александра Васильевича Суворова окружено легендами, а количество написанных о нем книг исчисляется м ногами сотнями. Одной из лучших книг среди любителей истории считается «Русский чудо-вождь: Граф Суворов- Рымникский, князь Италийский, его жизнь и подвиги», написанная в начале XX столетия А. И. Красницким. Вот как рассказывает автор о солдатской службе будущего генералиссимуса в лейб-гвардии Семеновском полку:
«В то самое время, когда других молодых дворян, служивших только по необходимости, или по прихоти, или ради быстрой карьеры, редко видали не только в казармах, но и в строю, Саша Суворов всегда был на своем месте, возбуждая своею ревностью к делу удивление не только своих начальников, но и товарищей-солдат…
Вот он, готовясь идти в караул, сидит в мрачной казарме и с необыкновенным старанием разбирает на части ружье, готовясь начать его чистку. Подходит солдат, сосед по шеренге:
— Охота вам, барин-батюшка, ручки портить, — говорит он юноше, — этакое грязное дело! Приказали бы, мигнули бы только: любой из нас за вашу милость все сделал бы.
Суворов с изумлением взглядывает на товарища- простолюдина:
— Как ты это говорить можешь? — даже с негодованием отвечает он. — Ружье для солдата — жена, о нем, как о жене, солдат заботиться должен…
— Так-то оно так… Солдат действительно о ружье заботиться должен.
— Ну вот, видишь!.. А ты говоришь, чтобы я свое ружье другим отдал…
— Так ведь то солдат, то вы… Солдат — совсем особая статья…
Суворов хмурится:
— А я-то, по-твоему, кто? Не солдат разве?
— Нет… Какой же вы солдат… У вас «белая кость»… Вы барин…
— Неладно ты говоришь и думаешь, — укоризненно качает головой Александр Васильевич, — у отца моего в поместье я барин, а в казарме я такой же солдат, как и все… Понял, родимый? Что вы, то и я — одно и то же…
Солдат недоумевает. В его понятии никак не может сложиться представление о барине, богатом и знатном, сыне генерала, несущем тяготы солдатской жизни и отказывающемся даже от малейшей помощи в деле грязном и, по понятиям солдат, совсем не барском…»
Эта пространная цитата показывает не только преданность Суворова военному делу, но и то, что солдатская служба «контрактников» из дворян могла проходить и в достаточно сносных условиях. Возможно, что лишь Александр Васильевич был исключением из общего правила. Хотя, если обратиться к «Русскому биографическому словарю», представляется картина несколько иная:
