Скажу Лэ… скажу, что им придется иметь дело со мной, если с вами что-нибудь случится. Это удержит их от опрометчивых поступков, а я тем временем придумаю, как действовать дальше, и вернусь сюда. Я вернусь еще до наступления темноты, обещаю. А теперь давайте я накручу на ваши руки веревки, чтобы они ничего не заметили и думали, что вы крепко связаны.
Он быстро намотал на запястья пленников веревки. Потом наклонился и нежно поцеловал Дебби.
— Клянусь тебе, дорогая, все будет хорошо. Мне очень нужно сейчас вернуться в казино, пока Брент не заметил моего отсутствия.
Он поднялся и направился к двери.
— Сэм…
Он оглянулся.
— Береги себя, дорогой, — тихо проговорила Дебби.
Хастингс вошел, закрыл за собой дверь и остался стоять спиной к ней, внимательно оглядывая комнату. Оберон и Рик стояли возле денег, будто в карауле.
Сэм скользнул взглядом по добыче и перевел его на Лэша.
— Хочешь получить свою долю прямо сейчас, Сэм? — громко спросил Лэш.
Сэм пожал плечами.
— Не к спеху. Мне нужно срочно вернуться в казино.
Он сделал знак, и Лэш вышел вместе с ним.
На веранде Сэм резко остановился.
— Лэш, слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты все хорошенько запомнил, — тихо, угрожающе проговорил он. — Если с этими двумя хоть что-нибудь случится, я убью тебя! Даже если мне после этого не жить, все равно. Я тебя уничтожу!
— Сэм, Сэм! — Лэш изобразил обиду. — За кого ты меня принимаешь?
— А я не знаю, что про тебя думать! Угораздило же тебя взять заложников! Какого черта ты вцепился в них?! Девчонка никогда не видела твоих ребят, а я уж позабочусь, чтобы она молчала обо всем. Даю слово. А старик… да он сам жулик. Профессиональный мошенник. Он не станет трепать языком. Тебе все ясно?
— Конечно, Сэм, конечно. Как скажешь.
— Ну, раз все ясно, хорошо. — Он повернулся, чтобы идти. — Вернусь днем. Тогда решим, что делать.
— До свидания, Сэм, — сказал Лэш, но его занимали уже совсем другие проблемы. Он подождал, пока Хастингс заведет машину и уедет, потом вытащил из-за пояса пистолет, быстро и бесшумно прошел по коридору обратно в комнату. Парочка не сразу сообразила, что происходит.
— Слушать сюда! И не пикать!
Он махнул пистолетом. Его палец лежал на курке и аж побелел. Вот дрогнет, пронеслось в голове у Лэша, палец дрогнет, и еще четверть миллиона в кармане.
Господи, какой соблазн! Какая разница, один мертвяк или два?
Оберон, похоже, угадал мысли Лэша. Он слабо улыбнулся и подальше убрал руку от своего пистолета.
— Перестань размахивать этой штукой, ради Бога!
Вижу, есть у тебя другие парни. Верю я тебе, верю.
— Тогда забирайте свою долю и уматывайте отсюда. Заворачивайте в газетку и линяйте.
— Нам что, пешком идти?
— Пешком. За мной приедет машина. Что ты таращишься на меня, Джимми, мальчик мой? Забирай свою долю и топай. — Лэш шагнул к столу и взял пачку денег, предварительно отложенную в сторону. — Это твои, Рик. Десять штук.
Рик насупился.
— Десять штук? Не слишком щедро, Лэш.
— Ты убил охранника, подставил нас. По-хорошему, тебя нужно вообще оставить без вознаграждения.
Оберон хмурился и сердито косился, но все же послушно заворачивал деньги в газету, стараясь сделать сверток покомпактнее. Вид у него был мрачный.
Рик тоже взялся паковать свои доллары.
Когда они закончили, Лэш приказал:
— Пушки оставьте здесь! — Он махнул пистолетом. — Бросайте на пол, живо.
Оберон вздохнул и подчинился. Рик тоже выполнил требование. Револьверы тяжело грохнулись на пол.
Лэш ногой оттолкнул их в угол.
— Запомните хорошенько: начнете трепать языком — вам плохо придется.
Оберон кивнул. Они с Риком вышли из комнаты.
Лэш торжествующе захохотал и поднял их оружие. Потом подошел к входной двери и полюбовался, как они с трудом передвигают ноги по пыльной дороге и все время оборачиваются. Солнце уже взошло, на улице стало жарче. Лэш смотрел на сообщников, пока они не скрылись из вида, потом запер дверь, вернулся туда, где были сложены деньги, и молча уставился на эту гору. Он испытывал почти сексуальное возбуждение.
Лэш похлопал себя по карманам в поисках сигары. Черт! Пусто, а ждать еще долго. Он не знал точно, когда все закончится, поэтому велел Ноне приехать за ним к старому дому в полдень.
Жаль, нет ничего выпить. И хорошо бы телку сюда, вставить ей как следует… Эх! У него отличный повод, чтобы поразвлечься, отпраздновать, так сказать.
Лэш подумал о блондинке в соседней комнате. Лакомый кусочек. Он ухмыльнулся, вспомнив разговор с Сэмом Хастингсом и свои обещания. Неужели Сэм на самом деле думает, что он оставит в живых двоих свидетелей? Один человек уже убит. Где один, там и три, ведь за троих не повесят три раза.
Только сначала он от души позабавится с этой белобрысой шлюхой.
Хотя лучше не сейчас. Вдруг Оберон с Риком сваляют дурака и попытаются незаметно пробраться сюда, чтобы застать его врасплох. Лучше подождать и удостовериться, что они убрались подальше.
Лэш снова вышел на веранду и стал смотреть на дорогу.
Сэм Хастингс возвращался в «Клондайк». Он был чрезвычайно озабочен. Последние два часа оказались слишком значительными и насыщенными событиями. Его разум отказывался воспринимать их, оценивать и находить верные решения. По крайней мере так ему сейчас казалось.
В данный момент он не слишком гордился собой.
Там, в старом доме, он был готов силой освободить Дебби и полковника и забрать их с собой. И нехотя согласился с доводами Дебби, хотя и был благодарен ей за полученную отсрочку. Но все же в нем сидело сильное подозрение: дело может зайти далеко, и насильственные действия не исключаются.
Другой возможный вариант спасения пленников, и, похоже, единственный, — обратиться в полицию, навести их на след Лэша и остальных. Естественно, его заметут вместе со всеми. Это однозначно. Лэш заложит его, не сомневаясь ни доли секунды. Вот насмешка судьбы! Всю жизнь провел на стороне закона и правопорядка. Стоило единственный раз стать участником преступления, и вот он уже почти на пороге тюрьмы.
Сэм не был наивным человеком. Он и не надеялся, что Лэш готов сохранить жизнь Дебби и полковнику. Эта пара всегда будет представляться ему угрозой, как бы сильно ни колотил себя в грудь Сэм, уверяя в противном.
Так что сейчас главный вопрос: оставит ли их Лэш в покое до вечера? Сэм был почти уверен, на девяносто девять процентов уверен, что Лэш не осмелится ни на какие действия, пока ему не представится абсолютно безопасная возможность улизнуть под покровом темноты. Но один процент сомнения все равно оставался.
