В 1973 г. TF-157 добилась ошеломительного успеха, доложив о том, что во время арабо-израильской войны в октябре 1973 г. Советский Союз доставил в Египет ядерное оружие. Новая скрытая организация ВМС выдавала «на-гора» впечатляющую информацию:
«Большая часть этой информации была получена от скромных первичных источников, это касалось данных о портах и гаванях, об иностранном торговом судоходстве, и обычных для военно-морского флота докладов об обстановке. Сюда, во-первых, следует отнести и сделанные на суше высококачественные фотографии новых советских модифицированных ЭМ УРО класса «Кильдин» и крейсеров класса «Кара». TF-157 также предоставила подробности действий сирийских ВМС во время октябрьской войны 1973 г. Подразделение группы, вновь развернутое в районе Персидского залива, отслеживало деятельность советского и иракского флотов в этом регионе, и следило за морскими поставками вооружений в Ирак».
В 1974 г. TF-157 предоставила значительный объем информации по военно-морской тематике, включая много качественных фотографий торговых судов коммунистических стран, проходивших через Черноморские проливы, и доложила о перемещениях 110 судов, которые показались подозрительными управлению по борьбе с наркотиками США. Агенты TF-157 совершили поездки в районы Ленинграда, советских черноморских портов, Кольского залива и советских дальневосточных портов. Что касается Ближнего Востока, то в докладах TF-157 присутствовала информация, полученная в ходе нескольких поездок в порты Египта, Сирии и Сомали. На Дальнем Востоке сотрудники TF-157 сделали почти сотню поездок в КНР и Северную Корею. Один из агентов провел почти три месяца в одном из портов КНР и вернулся с подробными записями по всей морской и воздушной деятельности в этом порту за весь период его нахождения там.
ПАДЕНИЕ
Скрытные действия ВМС давали превосходные результаты, однако TF-157 была поражена изнутри своими непропорциональными расходами и внутренней грызней. Один из сотрудников TF-157 по имени Эдвин Уилсон, работавший в группе по контракту, забеспокоился но поводу того, что его контракт может быть аннулирован. Он пришел на прием к директору военно-морской разведки контр-адмиралу Б.Р. Инману и предложил ему создать новую разведывательную часть, которая взяла бы на себя выполнение задач, стоящих перед TF-157. Пришедший в ужас Инман предпочел прекратить «деятельность» группы, заявив, что она «вышла из-под контроля».
Командир TF-157 кэптен Дональд Нильсен 3L12.1975 г. напрямую обратился к Инману:
«Конфликты мнений не являются забавой, когда они требуют от кого-то говорить своему начальнику вещи, которые тот, вероятно, не желает слушать... Вы являетесь, по крайней мере, частично, ответственным за это — за отделение, физическое и организационное, которое обеспечило в большей степени нашу оперативную гибкость, а также позволило не видеть нас и, возможно, не думать о нас. Не находясь здесь, вы не можете оцепить объем, характер и разнообразие работ, выполняемых здесь повседневно... Может быть, если бы я чаще появлялся в вашем кабинете, то вы бы имели о нас другое... Что бы вы ни думали о нашей группе, я твердо верю, что все, что она делает, является правильным, эффективным и нужным ВМС. Я считаю, что решение о расформировании группы в связи с сокращением финансирования... является неправильным. Если одним мазком представить себе будущую картину, то ВМС утратят свои позиции, признанные всем разведывательным сообществом, как лидер скрытных операций в масштабе вооруженных сил, с потерей группы, обладающей лучшей программой действий, наиболее четко поставленными задачами, самым умелым руководством и самыми эффективными результатами работы. Отпадет необходимость в присутствии ВМС па национальных совещаниях по вопросам скрытной агентурной работы. Недоверие и неприятное пятно от оставления поля деятельности в силу сложившихся обстоятельств, умноженные на почти геркулесовы усилия по подбору персонала, которые будут предприниматься в других структурах и в самих ВМС, чтобы достичь наших теперешних возможностей, потребуют нескольких лет, минимум 5—10, чтобы только возобновить прежнюю деятельность, не говоря уж о том, чтобы выйти на те показатели, которые у нас есть сейчас. Вы, следующий директор военно-морской разведки или любой начальник штаба ВМС в один прекрасный день могут этого пожелать или потребовать... Я знаю вашу нелюбовь к цифрам, которые бы раскрывали результаты нашей работы, поэтому мы тщательно старались не «заливаться соловьем» про наши достижения. Достаточно сказать, что улов богатый и что он в большей степени заслуживает вашей гордости, чем вашего презрения».
Далее Нильсен перечислил двусторонние соглашения о сотрудничестве в области разведки с различными странами (Иран, Греция, Германия, Дания, Соединенное королевство, Япония и Италия), которые придется пересматривать или прекращать. Нильсен подчеркнул, что ВМС могут потерять способность «продвигать сотрудников, деньги и оборудование через частный сектор для обеспечения разведывательных операций и других усилий разведки... что является уникальным качеством, позволяющим выполнять подобные действия, минуя открытые государственные каналы, но оставляя за ВМС полный контроль за этими действиями». Нильсен напомнил Инману, что в 1974 г. TF-157 представила министру ВМС проект своего бюджета на сумму 5 миллионов долларов, который был одобрен: «эти парни правильно делают свое дело». Обращение Нильсена осталось без внимания. TF-157 расформировали.
Одним из многих факторов, приведших к плохому имиджу TF-157, было неправильное поведение органов агентурной разведки ВМС и сухопутных войск США в период проведения в США кампаний протеста против войны во Вьетнаме и в защиту гражданских прав. Эти органы пытались найти весомые доказательства участия советской разведки в тайном финансировании названных кампаний, и в поиски были вовлечены лучшие специалисты по агентурной разведке.
В период с 1976 по 1980 г., когда президентом страны был Д. Картер, директором РУМО являлся адмирал С. Тернер. По приказу президента он быстро уволил костяк опытных специалистов по агентурной разведке. Тернер решил, что все усилия США по сбору информации будут перенесены в область технических видов разведки. Так из агентурной разведки были вычищены большинство ее самых зрелых специалистов, многие из которых имели опыт работы во времена Второй мировой войны в Европе, па Тихом океане и на Ближнем Востоке.
ЧЕРНОМОРСКИЕ ПРОЛИВЫ
Одной из деликатных задач, стоявших перед агентурной разведкой ВМС, было отслеживание судоходства в Черноморских проливах. По мере того как советский ВМФ становился силой, действовавшей на морях и океанах планеты, его корабли, в силу географии, были вынуждены проходить через жизненно важные проливы, окружавшие его Тихоокеанский, Балтийский и Черноморский флоты. Что касается Средиземного моря, то в случае войны Черноморские проливы должны были быть захвачены в первую очередь. Вплоть до распада средневековой Оттоманской империи российский Черноморский флот был полностью блокирован в Черном море. Царь Александр I однажды заметил про Черноморские проливы, что они являются «ключом от двери моего дома». Внутренние водные пути России протяженностью более 4000 миль связывают пять внутренних морей России: Балтийское, Белое, Черное, Азовское и Каспийское. Отсюда следует понимание важности доступа к Черноморским проливам. После завершения строительства системы каналов «Волга — Дон» и «Волга — Балтийское море» стало возможным наладить грузовые перевозки между морями на судах водоизмещением 5000 тонн и баржах, принадлежавших мощному речному и прибрежному флоту СССР.
Во времена «холодной войны» Запад выдумывал различные планы и трюки относительно обороны Черноморских проливов в случае реальной войны. В НАТО была разработана концепция «Мобильной силы», которая прошла первую практическую проверку во время высадки десанта с кораблей на территорию греческой Фракии. Задача натовской «Мобильной силы» состояла в срыве наступления с севера армий стран Варшавского договора, направленного на прорыв греческих и турецких оборонительных линий к западу от Босфора, и захват проливов. Во времена «холодной войны» приобрела новую значимость международная конвенция, регулирующая правила прохода через проливы.
Глубокая озабоченность относительно безопасности Черноморских проливов возникла в 1936 г., когда над Европой второй раз за текущее столетие стали дуть ветры войны. Эта озабоченность заставила Турцию обратиться с дипломатической нотой к государствам, подписавшим Лозанскую конвенцию по проливам, в которой она обращала внимание на важность данного вопроса. В ноте предлагалось подписать новое соглашение по использованию проливов. Советский Союз, чрезвычайно озабоченный безопасностью своего черноморского побережья в свете распространения нацистской угрозы, первоначально поддержал Турцию. В результате была подписана Конвенция Монтро, которая определяла ограничения для военных кораблей по использованию Черноморских проливов в военное время и в тех случаях, когда Турция посчитает, что война против нее неминуема.
