Дальнейший путь проходил в полном молчании, потому что говорить уже было трудно, ветер уносил слова. Спуск продолжался еще какое-то время, тропка петляла, открывая иногда с одной из сторон вид на бездонную пропасть, но, наконец, беглецы вышли на небольшую ровную площадку, где они могли перевести дух.
Девушка озябла, и хотя сама природа ее силы и согревала ее, она не могла пустить в ход что-то серьезное, чтобы хорошенько отогреться. Мужчина, казалось, вообще не замечал холода, его цепкий взгляд шарил по окружающим уступам, в любой момент готовый опознать силуэт преследователей. Но все было спокойно, лишь ветер и снег составляли им компанию.
- Давай немного передохнем, - сказал шаман, притягивая девушку к себе и заключая ее в объятия. - Прости, что заставляю тебя мерзнуть, но не было времени собирать вещи.
- Я понимаю, - приглушенно отозвалась она, прильнув к нему всем телом.
Из их ртов вырывались плотные белые облачка дыхания.
- Ничего, мы справимся, - нежно заговорил мужчина, и его колючий взгляд, шаривший по окрестностям, внезапно стал мягким, опустившись на огненную голову девушки. - Они никогда не смогут найти нас. Знаешь что, мы уплывем за море.
- За море? - переспросила жрица.
- Ага, - мечтательно протянул шаман. - Я много раз видел его вдалеке, следил за сверкающей гладью, куда на закате погружается солнце.
Девушка ничего не ответила, но мужчина понял, что она улыбается. Внезапно что-то в окружающей обстановке насторожило его. Взгляд шамана тотчас же стал острым и снова забегал по скалам, когда вдруг он понял, что же его так поразило. Медленно отстранившись от девушки, он заглянул ей в глаза.
- Ветра не слышно, - только и сказал он. - Тишина.
Ее глаза непонимающе расширились, а затем она ощутила то же самое. Действительно, порывы ветра все так же ощущались на лицах, снег сыпал крупными хлопьями, но все это происходило в полнейшей тишине, будто бы они оба разом оглохли.
- Стой сзади, - сказал шаман, отодвигая девушку к себе за спину и поворачиваясь лицом к темной формации, неторопливо проявляющейся в воздухе в нескольких шагах от него.
Беспорядочное мельтешение обрело некую форму, став похожим на высокое черное зеркало, лишенное рамы. Его поверхность была непрозрачной, ничего не отражающей, по ней то и дело пробегала случайная рябь. А через мгновение она подалась в стороны, пропуская высокую фигуру, шагнувшую прямо в снег. Это был старик с суровыми чертами лица, одетый лишь в просторный черный балахон. Уверенно ступая босыми ногами, он направился прямо к застывшим беглецам, подняв на шамана пристальный, ничего не выражающий взгляд.
- Я предупреждал тебя, Мориэнд, - раздался в оглушительной тишине его голос. - И мне казалось, мы пришли к пониманию.
- Оставь меня в покое, старик! - воскликнул шаман. - Я не хочу служить твоим идеалам, я выбираю свободу!
Намурату с сожалением покачал головой.
- Ты не можешь выбирать, ученик. За тебя выбор сделала судьба, когда принесла тебя, утопающего младенца, к моим ногам. С этого момента все твое существование - это служба нашему долгу. Ты же всегда это прекрасно понимал.
- Я ошибался! - в голосе шамана послышалась горечь. - Я не знал иной жизни! Но теперь любовь открылась мне, и я не хочу больше служить Тьме!
- Мы не служим ей! - с неожиданной свирепостью воскликнул старик. - Мы охраняем ее! Как ты не понимаешь?! Мы - те, кто хранит весь мир от ярости слепых стихий! Без нашей самозабвенной службы они давно бы подчинили себе его, превратились бы в богов! Ты не можешь отказаться от этого бремени, ученик. Тьма в тебе, и, ослабив свою волю, ты выпустишь ее на свободу!
- Мне жаль, учитель, - голос шамана дрогнул. - Но я не могу остаться. Я люблю Медис, а она любит меня. Мы можем вернуть вам эту силу, она не нужна для нашего счастья. Но мы не вернемся. Отпусти нас, старик.
Намурату прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
- Это ты прости меня, ученик, - тихо сказал он. - Хотя, ты никогда меня не простишь. Но такова цена, видит Тьма, я делаю это ради общего блага.
- Что? - в голосе шаман послышалось беспокойство. - Что ты задумал?
- То, что ты сделал неизбежным, - так же тихо сказал Намурату.
В ту же секунду молодой шаман прыгнул. Это движение было рассчитано, наполнено силой и горячим желанием. Но старик оказался быстрее. Его силуэт словно смазался в движении, он перехватил Мориэнда в воздухе и, погасив одной рукой всю чудовищную энергию прыжка, легким движением отшвырнул шамана в сторону.
Девушка, оказавшаяся без прикрытия, вскинула руки и между ее пальцами заплясали веселые огоньки. Но она не успела больше ничего сделать, потому что фигура верховного шамана снова распласталась в воздухе, и он вмиг оказался подле жрицы, обхватив ее тонкие руки своей широкой ладонью.
Сзади поднялся со снега Мориэнд, старик быстро развернулся, все еще сжимая девушку одной рукой, он взмахнул другой, и молодого шамана снова отбросило назад. Темные глаза Намурату встретились с полными ужаса глазами Медис, и в его взгляде появилось выражение непритворной скорби.
- Прости меня, - сказал старик. - Видит Тьма, я не хотел этого.
Слабое пламя вокруг рук девушки затрепетало и погасло, ее большие глаза наполнились почти детским удивлением, когда бездыханное тело рухнуло на белый ковер, устилавший землю. Намурату обернулся к Мориэнду и увидел, что тот сидит неподвижно с остановившимся взглядом, уронив руки в снег. Подойдя к нему, верховный шаман немного постоял рядом, а затем сказал:
- Возвращайся в святилище, когда будешь готов.
С этими словами он прошел ко все еще висевшему в воздухе зеркалу портала и исчез в нем. Темная формация дрогнула и исчезла, а в уши тотчас же ворвался оглушающий рев ветра.
Молодой шаман еще некоторое время неподвижно сидел, уставившись в одну точку, а затем медленно поднялся и, шатаясь, подошел к распростертому на снегу телу. Медленно опустившись перед ним на колени, Мориэнд приподнял ее голову и неторопливо стал гладить огненные волосы. На его застывшем лице не дрогнула ни одна жилка, лишь из-под закрытых век струились две серебряные струйки, застывая на холодном ветру. В таком положении он провел большую часть ночи, не ощущая холода и колючего ветра, а, когда небо начало светлеть, шаман поднял на руки остывшее тело и медленно и торжественно стал подниматься вверх по слону. Глаза его были теперь открыты, но в них была лишь пустота, а плотно сжатые губы слабо подрагивали.
***
Раздался оглушительный грохот, пол покачнулся, по потолку помещения поползла трещина. Прозрачный щит тут же исчез, а светящиеся линии на стенах начали угасать. Сгусток энергии стремительно втягивался в тело Ворона, освещая его изнутри своим бледным светом. Шаман упал на колени, невольно вскрикнув от пронзившей его боли. Поток чужеродной силы разрушил последний барьер на пути к его воспоминаниям. Теперь он помнил все, но у него еще не было времени все это осознать. С удивлением шаман уставился на свою светящуюся руку, а затем все его тело швырнуло в воздух, и он завис над землей. Мышцы напряглись до предела, кожа местами потрескалась, и из этих трещин хлынуло наружу яростное зеленое свечение. Тело не выдерживало некротической силы, поглощавшей саму сущность жизни. Ворон ощутил, как проваливается куда-то, растворяясь в новообретенном зеленом сиянии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
