стало. Поэтому не волнуйся. Такой раной его не убить.
— Да? — заинтересовалась Пушка, так и не придумав, чем оттереть пятна с пола. — Ты что-то заметила?
— Ну… — протянула девушка, не зная, стоит ли делиться своими наблюдениями, — Сделаем вид, что этого разговора не было?
— Нет уж! Что там со Спаром? Насколько он изменился? — Пушка нависла над подругой.
Та сразу же завалилась на подушки, приложила кисть ко лбу и вздохнула:
— Ой, что-то я устала…
— Василиса! Я тебя сейчас… Укушу!
Не откладывая, Пушка привела угрозу в исполнение.
***
Надо было видеть лица стражников, когда я вернулся. Куда гонор подевался? К этому времени, а туда-обратно я чуть больше часа ходил, и остальные подошли. Видимо, Батька всех главарей созвал на разговоров. Никто в одиночку, как я, не заглянул. Тут и ремесленники были, и ребята из доков, и с рынка, и с мануфактур.
На этот раз меня пропустили без задержек и сразу провели в кабинет, где сидели остальные главари.
Батьки не было.
— Долго ещё ждать? — поинтересовался один из присутствующих, но был проигнорирован стражей.
Пустовало два стула. Один, как понимаю, для меня, а второй, во главе стола, для Батьки. Мелькнул соблазн сесть на место во главе, но это слишком нагло и глупо.
Пока садился, собравшиеся разглядывали меня.
Ни с кем из них я лично до этого не пересекался. Старик Дмитрий Петрович — он управлял доками. Про которые стоит сказать, что жизнь в них делилась на две части. Обычную — то есть на весь тот грузопоток, что приходил в пригород и уходил из него, разгрузку, склады и прочие рабочие моменты, связанные с поставками и логистикой. Теневую — воровство грузов, ограбление приезжих и прочие дела, которые проворачивались каждый день в столь хлебном месте.
Доки — это десятки крупных складов, сотни поменьше. Это ремонтные мастерские — надо же где-то чинить паровые машины. Это заправочная станция, которую контролировала семья Шмидт. Это гостиницы, бары и бордели. Это лавки, где можно закупить то, что нужно в дорогу. Это сотни людей, которые там работали. И сотни пассажиров, проезжающих через пригород.
Петрович заправлял доками, когда я был ещё совсем мелким пацаном и здесь правила Алисия.
— Так это ты убил Фридмена? — спросил он, заметив мой взгляд и подавшись вперед.
— Говорят, его Псы убили.
— Толстяка Билли тоже они убили?
Вопрос принадлежал другому мужчине. Иваном его звали. Без всяких прозвищ. Он контролировал квартал ремесленников. Как и доки, у них там отдельный мир, со своими правилами и особенностями. Чего они только ни производили. Могли и паровую пушку собрать, и какой механизм починить. Также ремесленники отвечали за канализацию, водопровод, строительство. Жили они не то чтобы богато, но всегда при деле, а значит, сытые.
Сам Иван мелкой шпаной не занимался. Оставил это дело старшему сыну, Кириллу. С тем я как раз несколько раз пересекался до того, как ушёл из пригорода. Да и когда сюда шёл, в толпе сопровождающих, что на улице осталась, видел.
— Толстяк — моих рук дело. — Его труп никто не убрал. Так и валялся, когда я вернулся. — У нас дуэль была. Так что теперь его люди и территория — мои.
Иван и Дмитрий Петрович никак на это не прореагировали. А вот остальные — посмотрели на меня недобро. Ещё три человека здесь присутствовали, помимо этих двух.
Цира — темноволосый, худой мужик, контролирующий рынок. Точнее, не он сам контролировал, а его большое семейство. Брадобрей — ещё один вожак, со стаей человек в пятьдесят-семьдесят. На днях прикончил своего главаря, занял его место и подмял несколько стай поменьше. И Джованни — у него тоже шайка, но скорее воров, чем громил. Мелкий Пир, кстати, формально под ним ходит, потому что Джованни чаще всего дела вёл как раз в доках.
На этом наш душевный разговор закончился. Дверь открылась, и к нам вошёл недовольный Батька.
Глава 21. Новость, или Как Спартанец порядок наводил, власть укрепляя
Зайдя внутрь, Батька обвёл нас всех тяжелым взглядом. Ну, или не всех, а тех, кто отвечал за шпану. Дмитрий Петрович и Иван были уважаемыми людьми, совсем другого толка, сомневаюсь, что к ним претензии появились.
— Значит так, — Батька не стал садиться и заговорил так, стоя. — Пошумели и хватит. Не знаю как, но решите свои разногласия побыстрее. А если не можете решить, так не наводите суету и не мешайте нормальным людям вести свои дела. Или мне надо вывести стражу на улицу и донести эту мысль до тех, кто туго соображает?
— В этом нет необходимости, — спокойно ответил я ему. — Разногласия уладим в ближайшие дни.
Взгляды скрестились на мне. Обещание-то двояко прозвучало.
— Высоко метишь, Спар, — хмыкнул Батька. — Но мне плевать. Ты вместо Фридмена займешь или кто другой — главное, чтобы был порядок.
— Будет, — снова пообещал я.
— Ты не наглей, — возмутился Бродобрей.
Я посмотрел на него так, будто выбрал следующей целью. И, видимо, моя репутация достаточно разрослась, что он сразу стушевался, сдулся и побледнел.
— Ловлю на слове, Спар, — сказал Батька. — А теперь перейдем к частностям. Кто-то попытался спереть груз с доков и был настолько неосторожен, что спалил склад. Этот кто-то крупно попал, потому что груз был важным. Есть что сказать по этому поводу? — Батька уставился на Джованни, и тот поморщился.
— Виновных уже наказал, — сказал он.
— Ещё раз, если не дошло. Наведите порядок на своих территориях, — повторил Батька.
— Наказал — это слишком расплывчатая формулировка, — вмешался Дмитрий Петрович. — Груз был дорогим. Принадлежал серьезным людям. Воришек поймали, но их друзья-идиоты устроили поджог, чтобы освободить подельников, — старик говорил сухим, монотонным голосом. — Кто возместит убытки? А кто возместит репутационные потери? Или вы думаете, что наши доки единственные, через которые можно переправить груз?
Серьезная заявка. Благодаря обучению, я теперь куда лучше знал географию, как и устройство связи между городами и пригородами. Караванщики приезжают, тратят деньги, что-то продают и покупают. Они как кровь, что
