– Вот и мне так кажется, – сказал он, улыбаясь несколько напряженно, но с уверенностью в себе, которой так не хватало Шумкову. – А ты умница, Дашенька. Стоишь ты таких денег…
– А то.
– Теперь осталось разобраться, чего ты хочешь от жизни в данной ситуации…
– Идиотский вопрос, – сказала она. – Чего я могу хотеть, будучи сыскарем?
– Господи, и ты всерьез?
– Значит, я все правильно угадала?
– Допустим, – сказал он медленно. – Допустим… Гордишься собой, а? Интересно, а прибаутку про медведя помнишь? «Я медведя поймал!» – «Так веди сюда!» – «Так не пускает!» Ты хоть понимаешь, что игра – не для донкихотов?
– А нешто я донкихот? Я профессионал, только и делов…
– Брось, Даша. Профессионал как раз и должен понимать, когда следует с почетом проигрывать. Даже если у тебя в плавках спрятан магнитофончик, никаких козырей не получишь, поэтому давай начистоту… Предприятие вернейшее. Чуть ли не сто процентов личного состава всех войск – местные уроженцы. На Москву им чихать, по большому счету – столица только и умеет, что выгребать из кармана последнее. Да вдобавок посылать за тридевять земель, чтобы загибались по уши в дерьме. Не будет никакого сопротивления. Мать твою, да народишко выйдет на улицы рядами и колоннами и будет орать «Ура!», едва заслышит, что освободили его, наконец, от столичных кровососов…
– А столичные кровососы будут сидеть сложа руки?
– Ты примерно представляешь, сколько потребуется сил, чтобы подавить группировку вроде Шантарского военного округа? – спросил он спокойно. – Чечня уже показала… Посуху к нам не пройдут – Транссибирскую магистраль можно в полчаса блокировать силами парочки спецгрупп – взорвать рельсы в нескольких местах, потом нетрудно будет починить… Если отключить электронику в аэропортах, самолеты с десантом приземлиться не смогут. Бомбардировок не будет – не пойдет Москва на такое, особенно если кое-кто поторопится признать республику, а владельцы заводов-фабрик уже заранее предприняли кое-какие шаги, чтобы избежать урона своему добру. Наконец, определенную поддержку можно будет получить за пределами губернии. Ты, об заклад биться можно, узрела только верхушку айсберга, а под водой еще столько… Масса факторов, Даша. Все просчитано на сто кругов, все нужные шаги предприняты, все случайности предусмотрены. Все в круговой поруке. Я тебя нисколечко не пытаюсь запугивать, но осталось только нажать кнопку.
А потом посмотрим, захотят ли иркутские или читинские парнишки воевать с такими же сибирскими ребятами неведомо ради чего или кого…
– Мыслишь, как стратег, – сказала она. – А ведь в армии не служил… Не Волхович, часом, поднатаскал?
– Многому, знаешь ли, пришлось обучаться, – сказал он с ноткой затаенной гордости. – Так вот, могу тебя заверить: игра вышла на такой виток, что любые твои усилия уйдут, как вода в песок. И блокируют тебя мгновенно. Понимаешь, в конце концов, не я решаю, у кого-то может появиться соблазн… Мне бы не хотелось узнать, что ты получила пулю в затылок или утонула в собственной ванне. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь…
Он держался, как победитель, – в меру благодушный, в меру снисходительный, в меру горделивый триумфатор.
– И вообще, тебе самой-то не надоело жить в богатейшем краю, из которого всю жизнь пьют кровь? Ты что, не видишь со своего ментовского кресла, до чего людей довели? В конце-то концов, Матушка Русь – не более чем этнографический курьез, они там вымерли, а кто не вымер, тот спился, подохла Россия, выполнив историческую задачу: породить нас…
– Лопну от гордости…
– А ты не лопайся, – сказал он. – Для тебя-то лично что изменится? Будешь точно так же разгуливать в мундирчике и ловить шпану. Только звезд будет побольше, я тебе гарантирую.
– Есть у меня один знакомый в киргизском МВД, – сказала она. – Был здесь недавно по делам, ну, выпили… Грустит человек, понимаешь ли. В старые времена, говорит, был я старшим лейтенантом великой империи, а теперь подполковник ма-ахонького Кыргызстана, и нету от этого никакой радости…
– Нашла аргумент. Было бы с чем сравнивать. Подожди, пройдет годик-другой, развернемся, будет граница от Урала до Тихого океана…
– Свежо предание…
– Даша, – сказал он елико возможно убедительнее. – Дашенька… Ну нет у тебя ни малейшего шанса, все схвачено, поверь… Размах такой, что проигрывать нисколечко не стыдно. Да и потом, вовсе ты не проигрываешь. Поедем к Волховичу, потолкуем?
– Не пойдет.
– Да пойми ты, дура! – прямо-таки взревел он. – Ведь уберут! Ты красивая баба, у тебя отличные мозги, какого же хрена! Что тебе эта Москва? Ты и не представляешь, как будем жить… Куда?! – он, оскалясь, схватил Дашу за кисть.
– Руку убери, – сказала она, напрягшись. – Сломаю ведь. Не тебе со мной справиться…
– Да мать твою!
Даша, глядя ему в глаза, сделала молниеносное движение кистью и мгновенно освободила руку. Он зашипел, баюкая вывернутую конечность.
– Ничего, – сказала она холодно. – Даже вывиха нет, сейчас все пройдет… А насчет ситуации ты, очень может быть, кругом и не прав. Самое последнее дело – полагать, будто ты самый умный, а противник – дурак набитый. Вы все прекрасно просчитали, только вот упустили парочку существенных мелочей. Весьма существенных. Таких, что вместо триумфального брюмера можете получить полный набор всех и всяческих неприятностей. Дурак ты, господин статский советник, вместе с Волховичем, я бы на твоем месте села бы сейчас, накатала чистосердечное признание да принесла майору Шевчук по известному адресу – тогда, смотришь, и к стеночке вместе с остальными не встанешь… Подумай, золото мое. А я пошла.
Вылезла из машины, хлопнула дверцей и, полуотвернувшись, принялась закуривать на стылом ветру, краешком глаза наблюдая за машиной. Неожиданно взревел мотор, «ауди» прыгнула вперед, демонстрируя отличные качества автоматической коробки передач, резко свернула на проспект, проскочив под носом у поневоле притормозившего с пронзительным визгом потрепанного «москвича».
Даша отчаянно замахала своим. «Волга» рванула к ней. Даша запрыгнула в заботливо приотворенную Горбенко дверцу едва ли не на ходу, упала на сиденье и выдохнула:
– Вперед! Садимся на хвост!
Он никуда не успел бы деться на улице с односторонним движением – да и не стремился рубить возможные хвосты. «Ауди» катила в крайнем правом ряду. «Ну конечно, – подумала Даша, – из машины звонить побоится, предполагая очередное мое изощренное коварство, а жетончиков у него нет, зачем ему, барину, жетоны?»
– За нами хвост, – сказал вдруг Паша.
Она присмотрелась:
– Черный «лексус»?
– Точно.
– Сохраняем спокойствие, – распорядилась Даша. – Не видим мы его, падлу. Только вот что… Ребята, держите-ка пушки под рукой. Нас, может, сейчас возьмутся убивать.
И, подавая пример, извлекла свой ПСМ, положила на колени.
– Ты серьезно? – спросил Паша, но ствол, впрочем, извлек.
– Абсолютно, – сказала она. – Я не говорю, что нас непременно будут убивать, но вариант такой возможен…
– Вызываем контору? – спросил водитель, примостив свой «Макар» в коробке рядом с рычагом передач.
– Нет, – кратко ответила Даша.
Если верно первое предположение – не поможет никакая контора, тут Стольник прав на сто кругов.
Если же верно второе… тогда, знаете ли, побарахтаемся.
«Ауди» остановилась у магазина «Таежные дары». Выскочил Стольник, в хорошем темпе припустил к киоскам.
– Тормози, – распорядилась Даша.
«Лексус» остановился метрах в двадцати позади, так, чтобы меж ним и «Волгой» оказалась парочка припаркованных у бордюра машин. «Побарахтаемся пока», – подумала Даша. Распорядилась:
– Поглядывайте в оба…
Ожидание затянулось. Раздобывший жетончики Стольник не смог связаться с неведомым подельником ни с первой, ни со второй попытки. Успел даже нервно выкурить сигарету, расхаживая вдоль глухой стены магазинной подсобки. Потом вынужден был ждать, когда наговорится компания девочек-подростков.
Наконец-то обрел желаемое. Заговорил, временами зыркая по сторонам, но держась совсем не так нервно, как давеча Шумков. Пожалуй, он вообще не нервничал – всего лишь спешил донести, дисциплинированно и моментально… «Сучонок, – без особой злости подумала Даша. – Ведь понимает, что подставляет под пулю, и все равно старается. В министры, понимаете ли, захотелось человеку, запустить лапы в закрома вознамерился…»
– Слушай, что, в конце концов, происходит? – тихонько спросил Паша.
Даша ему верила, Даша на него полагалась, но такова уж была игра…
– Оперативные мероприятия происходят, всего и делов… – ответила она.
Если подумать, это было не особенно честно – подставлять вместе с собой еще двух человек, но иначе просто нельзя. Одна она сейчас могла не справиться. Если бы Паша знал, в чем тут дело и каковы ставки, не возразил бы ни словом, не говоря уж о том, чтобы выходить из боя. Тяжела доля командира, однако жизнь сурова…
