– Парнишка пришел в такой восторг, что стал приплясывать.
– Пока я не сказала, что отправлю его в восточные штаты в школу, – уточнила Сара.
– Коннер мечтает использовать серебро для того, чтобы развести скот, вырыть на ранчо колодцы, построить дом и все такое прочее.
– Он может заняться этим, получив образование в университете. Если к тому времени у него не пропадет такое желание.
Кейс хотел было заметить, что Коннер сам должен определить свое будущее, однако промолчал.
– Хантера, похоже, не особенно обрадовало серебро, – сказала Сара.
– Оно приносит множество забот.
– Мы были бедны и у нас были свои заботы. Теперь мы богаты, и у нас снова заботы. Предпочитаю заботы, имея серебро.
Кейс снова прикусил язык.
Если бы Сара понимала, насколько возрастает опасность пребывания здесь после того, как найдено испанское серебро, возможно, она взяла бы с собой Коннера и уехала отсюда, пока мужчины не решат судьбу Калпепперов.
– За нами следили, когда мы выехали из бокового каньона, – напрямик сказал Кейс.
– За нами следили и раньше.
– Тогда мы возили дрова.
– И что же?
– Мы выехали из каньона без дров, тем не менее наши лошади оставляли гораздо более глубокие следы, чем на пути в каньон.
Сара насторожилась.
– Эб Калпеппер – хороший следопыт, как и все его родственнички… Они знают, что ты ищешь сокровища…
– И, стало быть, теперь они знают, что мы их нашли, – мрачно заключила Сара.
– Я пришел бы именно к такому выводу, если бы вел наблюдение и изучал оставленные нашими лошадьми следы.
– Никто, кроме нас двоих, не знает, где запрятано серебро, – возразила Сара.
– Ты долго не продержишься, если Эб начнет тебя пытать. Как и я. Он человек страшно жестокий.
– Тогда помоги мне положить серебро в банк.
– У меня есть идея получше. Возьми с собой Коннера, четыре слитка серебра и шесть лошадей. Поезжай без остановок до Санта-Фе. Ют тоже поедет, чтобы охранять тебя. Ты вернешься после того, когда мы разберемся с бандитами.
– Коннер не поедет.
– Откуда ты знаешь?
– Я же не круглая дурочка. Я очень хочу, чтобы мой брат уехал отсюда. Но он не уедет. Когда я сказала, что не дам ему серебра, если он останется здесь, он только плечами пожал.
– Проклятие! – процедил сквозь зубы Кейс.
– Аминь.
Сара снова вздохнула.
Рушатся все ее планы на будущее, подумала она. Почему Коннер растет таким упрямым?
Сара закрыла глаза, чувствуя лишь тепло, исходящее от тела Кейса, надежность и нежность его объятий.
– Не надо думать о кошмарах, – тихо сказал Кейс.
– Я не думаю.
– Ты задрожала.
– Просто я подумала, как хорошо быть ночью с тобой и больше ни о чем не заботиться, забыть все неприятности и страхи.
Кейс закрыл глаза. Тоска, прозвучавшая в ее голосе, отозвалась эхом в его сердце и душе.
– Именно сейчас? – спросил он.
– Да. Это как добрый сон. Ты просыпаешься и видишь, что все хорошо, нет никаких кошмаров, зато есть причины улыбаться.
– Как сон… Ничего не было раньше и ничего не будет потом. Просто сладостный сон. – Он шептал у нее над головой, над бровями, над ртом.
– Кейс, – едва слышно окликнула она.
– Как сон… Только и всего… Просто сон…
Кончик языка Кейса коснулся ее верхней, затем нижней губы. Он словно обжег ее. Сердце у Сары встрепенулось, зашлось дыхание.
Сара вдруг вспомнила его суровые слова: «Не дразни меня, чтобы я не сделал тебя беременной. Или ты хочешь, чтобы я возненавидел нас обоих за это?»
Кожаный мешочек, который ей дала Лола, находился в хижине. Сара понимала, что, если она пойдет за мешочком, Кейс снова укроется за выстроенными им самим стенами.
Лишь сейчас, в этот самый момент, он был открыт.
Как и она.
«Не имеет никакого значения, – подумала она. – Я покину ранчо „Лост-Ривер“ раньше, чем кто-либо из нас узнает о моей беременности. А может быть… может быть, я смогу так глубоко проникнуть через эти стены, что он не вышвырнет меня, как в прошлый раз».
В общем-то Сара в это не особенно верила, но какая-то надежда в глубине души теплилась.
Сара куснула Кейса за нижнюю губу. От удивления он приоткрыл рот. Именно этого она и добивалась. Ее язык скользнул в рот и начал исследования.
Сама того не замечая, она дрожала и постанывала от удовольствия.
– Ты нравишься мне на вкус, – прошептала она. – У тебя зубы гладкие, а язык бархатный и теплый.
Кейс издал тихий вздох и еще плотнее прижал к себе Сару.
– Ты не должна говорить такие вещи, – шепотом ответил он.
– Почему?
– Я могу потерять голову.
– Лишь на время… На время сна… Только и всего. Ведь это лишь сон.
Она заерзала у него на коленях, чтобы устроиться еще уютнее. При каждом движении ее бедро терлось о его возбужденную плоть.
Затем Сара тихонько застонала и задвигалась еще сильнее, откровенно лаская тугую плоть, женским чутьем понимая, что это самый надежный способ преодолеть разделяющие их барьеры.
«Ведь это лишь сон».
Он попытался заговорить, но у него вырвался лишь сдавленный стон. По тому, как она вела себя у него на коленях, по ее прерывистому дыханию он понял, что Сара хочет его не меньше, чем он ее.
Осознание этого ударило ему в голову, словно виски, и Кейс потерял способность сдерживать свои чувства. В ответ на движение языка Сары его язык ответил столь же неистово.
Однако этого ему было недостаточно. Ему нужно было больше, гораздо больше. Ему нужна была вся она.
Кейс прошептал ее имя.
Сидевшая у него на коленях Сара ответила такими телодвижениями, которые бросили его в жар.
И тогда Кейс окончательно отдался своему мучительному желанию. Под одеялом его руки отыскали тугие полушария грудей.
Кейс сжимал и гладил их, но ему мешала одежда. Он лихорадочно расстегнул фланелевую рубашку и развязал тесемки нижней сорочки.
Пальцы у него были холодными. Сара ахнула, когда он дернул ее за соски. Он испуганно замер, но она положила ладони на его руки и прижала к грудям.
– Не бойся, продолжай, – шепнула она.
– У меня холодные руки.
– Холодные? – Сара тихонько засмеялась. – Они как огонь… Чистый, изумительный огонь… Я хочу чувствовать их всюду… А больше всего хочу опять почувствовать тебя в себе.
Кейс испустил прерывистый вздох и положил Сару спиной на постель. Они стали оба барахтаться под одеялом, пока Сара не почувствовала, как Кейс раздвигает ее обнаженные бедра.
Кейсу ударил в голову аромат ее возбуждения. Его руки стали ласкать ее плоть, и он почувствовал, как их оросила горячая влага. У него зашлось дыхание. Он пытался произнести имя Сары, но не мог.
Ноги Сары обвились вокруг его бедер. Он стал торопливо сдергивать с себя брюки. Наконец Кейсу удалось их спустить, и он застонал, когда бедра Сары приподнялись ему навстречу и коснулись его плоти.
