– Утверждают, что мужчина не может совершить это больше, чем один или два раза за ночь, – сказал Кейс.
– Правда?
– Да.
Сара улыбнулась и с удовольствием прижалась к обнаженному мужскому телу.
– Означает ли это, что я могу теперь приласкать тебя и ты заснешь в моих объятиях?
Кейс ткнулся лицом ей в шею, зевнул и перекатился на свою сторону, увлекая Сару за собой.
– Если тебе так хочется, – тихо сказал он. – Лишь на время.
«Ведь это лишь сон. Просто сладостный сон».
Хотя в глазах Сары стояли слезы, она стала целовать Кейса в шею, плечи, в руку, которая ласкала ей щеку. Она ощущала солоноватость его кожи, пробовала зубами упругость его бицепсов, дергала волосы на его груди.
В этих ласках не было игривости или обольщения. Она просто изучала, как он устроен. Она прижималась щеками к его груди и животу, вдыхая натуральные запахи тела.
Волосы, которые от пупка устремлялись вниз, ее необыкновенно заинтересовали. Они щекотали губы, и оттого ей хотелось улыбаться. Сара все еще улыбалась, когда ее рот натолкнулся на твердую мужскую плоть, которая была ей теперь знакома.
И – дьявольщина! – плоть увеличивалась.
Сара подняла голову, чтобы увидеть лицо Кейса. Он внимательным взглядом наблюдал за ней.
– Ты всегда в таком состоянии? – озадаченно спросила Сара.
– Раньше такого со мной не было.
– Как понимать «раньше»?
– До тебя…
– О-о… А это… хорошо? – спросила она.
– Не знаю. Ведь такого не было. Надеюсь выяснить это.
Сара приложилась щекой к бедру и дохнула на возбужденную плоть.
Затем поцеловала ее.
Кейс отрешенно подумал, уж не умер ли он и не попал ли в рай вместо преисподней, которая, по его понятиям, его ожидала.
Кончик языка Сары прочертил огненную линию в том месте, где туго бился пульс.
– Это изумительно! – хрипло прошептал Кейс. – Это настолько восхитительно, что я не могу поверить в то, что вижу сон.
– Ага, ты помнишь, – сказала она, пробуя его на вкус. – Это просто сон.
– На некоторое время… До рассвета.
Сара закрыла глаза.
С рассветом все сны уходят. Но до этого она может пережить столько снов, что ей хватит, их на всю жизнь до самой смерти.
– До рассвета, – согласилась она. И тихонько, надеясь, что он ее не услышит, добавила:
– Я люблю тебя, Кейс.
Однако Кейс услышал признание Сары. Он хотел сказать, что ее любовь принесет ей лишь боль.
Но он не смог ничего сказать.
Он чувствовал, как губы жарко и чувственно сжали его плоть.
Он отбросил всякие попытки что-либо говорить, думать, даже дышать. Он просто устремился к золотому пламени, которое излучала Сара, как умирающий человек стремится к жизни.
И она пришла к нему, как сама жизнь, – жаркая, нежная и щедрая.
Глава 22
Сара проснулась, ощущая исходящее от Кейса тепло, слыша, как под ее щекой стучит его сердце. Она что-то пробормотала, прижалась к нему еще теснее и снова погрузилась в сон.
Ее пробуждение не осталось незамеченным для Кейса. На него нахлынули сложные чувства, среди которых главными были угрызения совести и ощущение покоя.
Угрызения совести – потому что он не должен был заниматься с ней любовью.
Ощущение покоя – потому что это произошло.
«А что, если она беременна?»
Этот вопрос терзал его всю ночь, не давая уснуть.
«Я не могу допустить этого снова».
Но Кейс и сам не знал, что он имеет в виду: что он не должен больше заниматься любовью с Сарой или что не может чувствовать ответственности за жизнь ребенка. Он лишь ощущал холодок страха. Такого он никогда раньше не испытывал, даже в самые страшные моменты во время войны.
Сегодня под прикрытием темноты он улыбался.
И беззвучно смеялся.
Этой ночью он перестал быть собой под влиянием страсти Сары.
«Никогда впредь, – мрачно подумал он. – Я не смогу снова пережить все это».
Сара, тихонько вздохнув, пошевелилась и еще уютнее улеглась рядом с ним.
"Она любит меня.
Я не могу ее любить.
Я причиню ей боль.
Я не могу сделать ей больно.
Она любит меня.
Я не могу ее любить".
Мысли шли по кругу, бередя душу, терзая ему сердце.
– Сестра! – раздался тихий голос Коннера. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Кейс сразу почувствовал произошедшую в Саре перемену, когда она услышала голос брата. Она проснулась, и тело ее напряглось.
– Что случилось? – вполголоса спросила она.
– Солнце уже встало, а ты еще нет, – сказал брат. – Я подумал, уж не заболела ли ты.
– Никогда не чувствовала себя лучше.
Сара зевнула, потянулась – и вдруг до нее дошло, что она лежит совсем голая под одеялом.
Увидев выражение ее лица, Кейс едва не улыбнулся.
И все же не улыбнулся. Цена за смех была слишком высока.
– Хантер сказал, что тебе, наверно, будет нелегко этой ночью, – объяснил Коннер.
Кейс увидел, как лицо Сары покрылось румянцем.
– Да, нелегко, – пробормотала она и, должно быть, устыдившись собственных слов, покраснела еще сильнее.
Улыбка тронула уголки рта Кейса. Он совладал с улыбкой, однако не смог ничего поделать с приступом нежности, когда Сара уткнула пунцовое лицо в его грудь.
– Что с тобой? – спросил Коннер. – Ты говоришь как-то необычно.
– У меня все хорошо, – четко произнесла Сара, энергично прокашлявшись. – Хантер прав. Спать на воздухе не так уютно, как в хижине. Вот и все.
– Ты привыкнешь к этому! – бодро сказал брат.
Сара очень в этом сомневалась. Вряд ли она привыкнет к тому, что Кейс в ее постели, в ней самой, в ее душе. К тому, что в полночь наступает рай, а с зарей, когда соя кончается, наступает ад.
По глазам своего любимого она поняла, что сон кончился.
– Иди в хижину, – спокойно сказала Сара брату. – Я приду через несколько минут и приготовлю завтрак.
– Его готовит Морган. А ты видела Кейса?
Взглянув на Сару, Кейс вопросительно поднял бровь.
Несмотря на тени вокруг глаз, в его взгляде светилась жизнь, которую он отказывался принимать.
– Проклятие! – пробубнила Сара.
– Что? – не понял Коннер.
– Да, я видела Кейса, – уже громче сказала она.
Всего его видела, подумала она. С головы до ног.
И пробовала на вкус.
Господи, она не представляла, что жизнь может быть и сладкой, и горькой. И раем, и адом попеременно. И еще чем-то средним между раем и адом.
– Где он? – спросил брат. – Может, он отправился выслеживать Калпепперов…
– Кейс здесь, – перебила брата Сара.
Возникла пауза.
– О-о… Угу…
– Вот именно, – саркастически сказала Сара. – А теперь ты дашь нам возможность спокойно подняться?
– Ну… черт побери… откуда я мог знать?
– Мог бы, если бы использовал голову не только как вешалку для шляпы, – сердито сказала Сара.
