– А куда они поплыли?
– Дык ясно куды – в Устюг. К Подземному Доктору.
– Зачем?.. – ахнула Саша.
– Спросишь опосля у мужа, коли стренетесь, – ухмыльнулся Игнатий. – Потому как он сам к нему захотел.
– Этого не может быть!
– Стёпик?.. – обернулся к «птеру» разноногий. Тот уверенно кивнул и добавил:
– Хорош-ший он муж-жик, Глеб твой. Меня пож-жалел. Эти-то ироды хотели, ш-штоб я их с-сс мальчонкой отнес-с, а Глеб говорит: нет, тяж-жко С-степану будет, в лодке поедем. Ну и поехали.
– С каким еще мальчонкой? – насторожился Пистолетец.
– Да наш-шел я тут одного… – вопросительно глянув на Игнатия, начал Стёпик.
– Ладно, и впрямь хорош дурака валять, – поднялся тот на ноги и отряхнул со штанов песок. – Теперь-то уж што? Не драться ить впрямь…
И он рассказал про найденного сына Подземного Доктора; про решение Глеба плыть с ним к Доктору в лодке; про то, что уговорил не убивать Тима; про вызвавшихся их сопровождать Мирона и Нюру.
– Почему вы решили вдруг нам всё рассказать? – спросила Саша, когда Игнатий замолчал. – Только не надо опять нести байду про армию, силищу и прочую муть.
– Так а чего не рассказать-то? Уплыли ж они. Вам их всё равно не догнать, да и не на чем. А што мы вас тогда схватили – извиняйте уж… Тока я ить вас отпустил, не тронул.
– А Глеба почему не отпустили?! – топнула Саша.
– Так ить ради него всё и делалось. Должон я был его взять, тут уж как ни крути. И не хотел, может, а должон. Долг – он ить платежом красен.
– Кому вы были должны? И почему именно Глеб стал вашим платежом?
– Должон Доктору. А пошто Глеб – то мне неведомо. У Доктора и спрашивай. Он велел – я сделал.
– А если бы он велел вам убить Глеба?!.
– Убивать не люблю. Тока ить должок такой, што… За жизнь ить чем тока и не уплатишь.
– При чем тут ваша жизнь? – снова топнула Саша. – Это вот Глеб…
– Как это при чем? – перебил ее «птеродактиль». – Нам ж-жизни Подземный Доктор с-спас-с. Мне, Игнатию, Мирону тож-же. И ш-што мы, по-твоему, ему долж-жны были с-сказать, когда он велел нам Глеба найти? Не убить ж-же, а найти и к нему дос-ставить. С-сказать: не, ищ-щи с-сам, коли надо, а нам теперь и без тебя хорош-шо, ж-живым-то! Так, ш-што ли?
– Не знаю как, но даже за жизнь платить чужими жизнями – это…
– Не жизнью ить, – буркнул Игнатий. – Мож, Доктор с ним в шашки захотел поиграть. Меня-то он и научил.
– Очень смешно! – вспыхнула Саша. – Не жизнью они заплатили! Всего лишь человеком, его об этом не спрося. И понятия не имея, что с ним этот ваш Доктор делать собрался. Всяко ведь не лечить!
– Говорят же тебе, он сам захотел, Глеб твой! Да, поначалу мы это думали сделать, но потом-то он сам.
– Зачем ему это? Зачем?! Не верю я вам.
– Дык не верь. Пошто мне врать-то?
– Всё равно это подло и гадко с вашей стороны. Вы ведь уже своих сдаете, мутантов! Скоро и впрямь есть друг друга начнете.
– Ну даже коли мы в чем и виноваты, чичас-то уже што сделаешь? – развел руками Игнатий. – Давай прощенья у тебя попрошу, извинюсь…
– Не надо мне ваших извинений, – отвернулась Саша, и взгляд ее наткнулся на висящую под шеей у Стёпика упряжь. Девушка, ужаснувшись посетившей ее голову мысли, вновь посмотрела на Игнатия. – Это что у него там?.. Это в нее он вам предлагал забраться и улететь?..
– Ну да. Это упряжь такая, штоб людей возить. Ну, зверей тоже, если не шибко больших.
– А двух человек выдержит?
– Смотря каких людей… А тебе на што?
– Пусть отвезет нас с Пистолетцем к Глебу! – всё же сказала Саша то, что так боялась произнести.
– Может, я лучше берегом? – сглотнул побледневший Пистолетец. – Дойду до плота, дальше на нем… Да и ты тоже… Давай на плоту лучше!
– На плоту мы сколько будем тащиться? А там в это время Глеба «лечить» станут. А на этом мы его быстро догоним.
– Эй, эй! – замотал длинной шеей «птеродактиль». – А меня уж-же и с-спраш-шивать не надо, с-соглас-сен ли я вас-с куда-то везти?.. Ес-сли на мне упряж-жь, значит, я лош-шадь? Да?
– Ты не лошадь, ты негодяй, – отрезала Саша. – Как и дружок твой. Если вы можете так вот запросто чужими жизнями распоряжаться, то почему я не могу всего лишь полетать на тебе?
– Игнатий, ш-што делать-то? – с тоской посмотрел на товарища «птер».
– Да слетай, чаво уж, – махнул тот рукой. – Тока, ежели лодку догоните, не вздумай их в нее ссаживать – перевернется. Неси до Устюга, пусть сами там своего Глеба встречают.
– Которого охраняет Мирон с автоматом, – тихо добавил Денисов.
– Ну, тут уж вы сами разбирайтесь, – проворчал разноногий мутант. – И так уже всё для вас…
– Всё для нас – это когда ты сам бы нас до Устюга на закорках нес, – прищурилась Саша. – А на чужом-то горбу легко в рай въезжать.
– Типун тебе на язык! – сплюнул Игнатий. – Летите давай!
Пистолетец и Саша пожали руки Борису и Лёшке, поблагодарили их. Но когда Денисов протянул шестипалую ладонь Павлу, тот отдернул руку:
– А платить кто будет?
– Не понял… – нахмурился Пистолетец.
– Мне сказали, што за помощь дадут автомат. И где он?
– А где твоя помощь? – вспыхнула Саша. – Пришел, постоял – и за это награда?
– Долг платежом красен, – не унимался Павел.
– О! – повернулась девушка к Игнатию. – Смотри, какого мы тебе друга нашли! Прям твоими словами чирикает. Споетесь!
И, сверкнув гневным взглядом на корыстолюбивого Павла, полезла в Стёпикову упряжь. За ней с явной неохотой последовал и Денисов. Его дернул за рукав Борис:
– На Павла не серчайте. Он завсегда такой… прижимистый. Но пошел ведь все-таки, не испужался.
– Да ничего… Это вы нас простите, что с места сдернули, от дел оторвали.
– Хорошим людям всегда помогать нужно. Иначе как жить? Как энти вон – долг платежом…
Обернувшись, Борис вдруг странно хрюкнул. Захихикал и стоявший рядом Лёшка. Уже почти залезший в упряжь Пистолетец посмотрел туда же, куда смотрели они, и также начал смеяться. Выглянула из упряжи и Саша…
На песке сидели Игнатий и Павел. Сначала девушке показалось, что мужчины просто беседуют, но потом она заметила в пальцах у Игнатия камешек, а прислушавшись, разобрала, что именно тот говорит:
– Первыми ходят белые, понял?.. Как-как! Вот так – наискось. А вот так едят… Да не кого-кого, а шашку твою!.. Не Сашку, штоб она была здорова, а шаш-ку! Вот это и есть шашка. Понял?.. Не, у тебя мозгов ишшо меньше, чем у Стёпика…
«Птер» обиженно фыркнул. Потом убедился, что оба пассажира на месте, разбежался, засыпав песком «доску», и взмыл в небо. Саша посмотрела вниз. Вслед им трясли кулаками Игнатий и Павел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
