Охотники вновь побежали к лестницам. Полка остановилась на пятом этаже.
— И что теперь? — спросил я.
— Не двигайся с места! — приказал Гольго. — Делай все, как я скажу. И самое главное — держись изо всех сил.
— Хватайте их! — вопил снизу Ронг-Конг Кома. — Ну же!
Враги уже забежали на наш этаж.
— Проклятье, — пробормотал Гольго. — Они слишком быстро бегают. — Что?
— Придется их задержать. А ведь так хотелось с тобой уехать.
Спрыгнув с полки, Гольго заступил дорогу охотникам.
— Гольго! — крикнул я. — Что ты задумал?
Охотники были так ошарашены, что застыли на месте. Подняв руку, Гольго заговорил столь грозно, что они даже отступили на шаг. Похоже, вера в магические силы книжнецов глубоко в них въелась.
— Вы снова здесь, изменчивые тени,Меня тревожившие с давних пор,Найдется ль наконец вам воплощенъе,Или остыл мой молодой задор?
Но вы, как дым, надвинулись, виденья,Туманом мне застлавши кругозор.Ловлю дыханье ваше грудью всеюИ возле вас душою молодею.
Переглянувшись, охотники за книгами захмыкали. Гольго же снова повернулся ко мне и воскликнул:
— Беги, спеши, не глядя вспять!А провожатым в этот путьПисьмо загадочное взятоТаинственное не забудь.И ты прочтешь в движенье звезд,Что может в жизни проистечь.С твоей души спадет нарост,И ты услышишь Орма речь.
У меня за спиной, раздался громкий металлический стук, зазвенели цепи, заскрипели ржавые шестерни. И в мгновение ока полка уехала назад, в темные недра машины. Два стеллажа сомкнулись передо мной как занавес, скрыв и Гольго, и охотников, и Кожаный грот. Потом полка опрокинулась. Изо всех сил вцепившись в нее когтями, я бессмысленно и тщетно звал Гольго по имени. Послышался громкий скрежет, словно повернули железный рычаг, и внезапно полка понеслась в темноту.
Дорога ржавых гномов
Только представьте себе, дорогие друзья: вы лежите ничком на салазках, которые стремглав уносят вас головой вперед в кромешную темноту, и у вас будет сравнительно точное представление о том, какое испытание поджидало меня.
Никогда бы не подумал, что на книжной полке можно передвигаться с такой бешеной скоростью. Судя по металлическому скрежету и хвосту искр, она неслась по рельсам, но я никак не мог нашарить руль, не говоря уже том, чтобы отыскать тормоза. А потому оставалось лишь зажмуриться и вцепиться покрепче. Однако ощущение падения не исчезло, голова продолжала кружиться, в животе что-то ухало, волнами накатывала тошнота, пока мне не показалось, что меня вот-вот вырвет. Постаравшись взять себя в руки, я снова открыл глаза и вывернул шею, чтобы посмотреть, куда меня мчит. И так, катясь вниз в столь неестественной позе я впервые увидел ее. Железную дорогу ржавых гномов. Опоры, рельсы и шпалы, все до единой стальные балки, все винтики и гайки этого ошеломляющего сооружения были покрыты слоем ржавчины, сверкающей в темноте фосфорной зеленью. С катящейся полки дорога казалась гигантской светящейся многоножкой, извивающейся в бесконечной темноте.
Канифолий Дождесвет много писал про это чудо катакомб и его легендарных строителей, ржавых гномов. Это был народ карликов, названный так за ржавый цвет бороды, а еще за свою любовь ко всему, связанному с металлом и коррозией. Ржавые гномы первыми в катакомбах задумались о транспортировке с места на место больших объемов книг. В стародавние времена перетаскивание значительного числа тяжелых фолиантов из одной части лабиринта в другую было занятием трудоемким. Повсюду поджидали дикие звери, книгопираты и гигантские насекомые, на каждом шагу путь преграждали пропасти и обрушившиеся штольни, или прорывалась из породы вода. Перевозка книг, особенно ценных, была связана с невероятным риском.
Если верить Дождесвету, у ржавых гномов была снежно-белая кожа, ржаво-рыжие волосы и бороды и багряные зрачки. В лабиринте они разбирались лучше всех, а еще обладали склонностью к научным изысканиям, заставившей их исследовать все закоулки и начертить подробные карты. Еще они имели исключительные ремесленные навыки и большую смекалку во всем, что касалось механики. Они добывали руду и вырабатывали металлы, заключили подземные реки в каналы, а потоки магмы — в искусственные русла, чтобы отапливать свои жилища. Ржавые гномы вывели особую разновидность ржавчины, которую скрестили со светящимися водорослями и мерцающими грибами, получив тем самым субстанцию, которую нельзя было однозначно отнести ни к царству минералов, ни к царству растений. Неустанно разводя это вещество, они освещали им свои владения, а также покрыли им книжную железную дрогу. Остальные обитатели катакомб называли эту мутировавшую ржавчину «сверкоплесь».
Об этих карликах ходило множество неистребимых легенд. Если верить одной, например, они установили в центре Земли маховое колесо, которое поддерживает ход нашей планеты. Согласно другой, у них были алмазные зубы, которыми они могли грызть железо.
Один факт, однако, оставался непреложным: они построили книжную дорогу, и ее древние перегоны еще сохранились во многих пещерах катакомб, — Дождесвет лично видел кое-какие из них. Дорога была величайшим достижением ржавых гномов и по первоначальному плану должна была связать все части лабиринта. Но этот грандиозный технический замысел так и не был воплощен, поскольку ржавых гномов уничтожила загадочная эпидемия, предположительно связанная с нехваткой железа в крови. А вот их сверкоплесь пережила столетия.
И книжная машина в Кожаном гроте была ничем иным, как сортировочной станцией на этой дороге. Но, честно говоря, мои верные читатели, в сложившихся обстоятельствах это мне было глубоко безразлично. Гораздо больше меня интересовало, куда же вынесет меня такой бешеный слалом, если, я, конечно, его переживу. На какое-то мгновение мне показалось, что приключение вот-вот закончится, ведь спуск становился все более пологим, рельсы потянулись почти горизонтально и даже стали чуть-чуть подниматься.
Замедлением я воспользовался, чтобы устроиться поудобнее. И как раз вовремя, ведь полка вновь, все ускоряясь, устремилась вниз. Мой плащ трепыхался, как знамя на ветру, подо мной проносились мерцающие шпалы. Вцепившись покрепче, я приготовился к новому подъему и головокружительному спуску, но — удивительно! — полка бежала по сравнительно ровной поверхности. Впрочем, мне не хотелось даже думать о том, какие пропасти таятся под тонкими полосами из светящегося зеленым металла, по которым я катился. В десяти метрах подо мной мерцающие опоры терялись в темноте. Откуда мне было знать, сколько до земли — двадцать метров или все сто?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
