любили ездить с отцом на стрельбище и там палить из всех видов оружия. Но это обычное для мальчиков пристрастие к оружию, казалось, полностью обошло Мишу стороной. В этом он, по общему признанию, на мальчика похож не был.
Отсутствие у сына интереса к оружию чем дальше, тем сильнее тревожило Левченко. Дошло до того, что он совершил поступок, которого до сих пор стыдился: однажды он как бы случайно положил свой пистолет Макарова на письменный стол сына. Вернувшись из школы, Миша сразу же вышел из своей комнаты с пистолетом. Он держал его совершенно по-женски, осторожно сжимая пальцами ствол. Аккуратно положив оружие перед отцом, он спокойно сказал: «Папа, ты смотри, пожалуйста, куда кладешь свои вещи».
Что касается будущего Миши, то маршал не собирался устраивать его за сына, не считаясь с его мнением. Он не походил в этом отношении на других генералов, твердо решивших, что их сыновья и дочери пойдут по их пути в армию. Но ведь Миша на самом деле совершенно не воспринимал отцовскую профессию.
Маршал Левченко не был вспыльчивым, хотя, командуя армиями, не раз резко отчитывал даже генералов перед тысячами солдат. Однако он никогда не выходил из себя из-за Миши. Миша молча и уверенно шел по избранному им пути, не давая отцу повода для беспокойства. Что еще важнее, Миша, казалось, родился с необычайной отстраненностью от мира, которая временами вызывала у Левченко нечто вроде благоговения. Как будто он небрежно бросил семечко в цветочный горшок, и из него неожиданно проросло редкое и экзотическое растение. И он день за днем наблюдал, как росло это растение, тщательно оберегал его и ожидал, когда оно расцветет. Его надежды оправдались. Его сын теперь был самым известным астрофизиком в мире.
Пока он отдыхал, раздумывая, солнце полностью скрылось за сосновым лесом, белый снег, покрывавший землю, стал бледно-голубым. Маршал Левченко собрался с мыслями и вернулся в подземный командный пункт. К тому времени прибыли все участники предстоящего совещания, в том числе высокопоставленные генералы и офицеры из командования Западного и Кавказского военных округов.
Больше всего оказалось представителей радиоэлектронных войск в самых разных званиях, от генералов до капитанов, только что прибывших с поля боя. В зале заседаний уже шли горячие споры между ними и командирами наземных войск Западного фронта.
– Мы точно определили изменение направления вражеской атаки, – сказал генерал-майор Фелитов из Таманской дивизии. – У наших танков и поддерживающей авиации не было проблем с маневренностью. Но связь попросту не работала. Система управления и связи оказалась практически парализована! За два года силы радиоэлектронной борьбы очень сильно разрослись – от батальона до дивизии, от дивизии до корпуса, в их развитие вложили больше денег, чем в любые традиционные вооружения. А что получили в результате?!
Один из генерал-лейтенантов, командовавших радиоэлектронной борьбой в регионе, взглянул на Карину. Как и большинство других офицеров, явившихся сюда прямо с передовой, она была одета в перепачканную и опаленную камуфляжную форму, на наскоро умытом лице еще виднелись следы крови.
– Вот, майор проделала серьезную исследовательскую работу в области радиоэлектронной борьбы. Генеральный штаб прикомандировал ее для наблюдения как раз за действиями радиоэлектронных войск. Возможно, она, как грамотный очевидец, сможет лучше объяснить произошедшее.
Молодые офицеры из ученых, такие как Карина, как правило, не тушевались перед высоким начальством и смело рубили правду-матку. Их часто использовали в качестве рупоров для нелицеприятных высказываний, и данный случай не был исключением.
Карина поднялась со стула.
– Товарищ генерал, дело обстоит совсем не так, как вы говорите. По сравнению с расходами НАТО на эти цели наши – просто мелочь.
– А как насчет электронного противодействия? – продолжил атаку генерал-майор. – Враги могут подавить нашу связь, а мы их подавить способны? Наша система управления и связи только мешала, зато натовская работала так, будто у нее колеса смазали.
Карина криво улыбнулась.
– Что касается подавления связи противника… товарищ генерал, возможно, вы не в курсе, но именно на вашем участке, именно ваши подчиненные под угрозой расстрела заставили ваше собственное подразделение радиоэлектронной борьбы выключить оборудование!
– Так-так… Что, говорите, там случилось? – осведомился маршал Левченко. Лишь сейчас собравшиеся генералы и офицеры заметили, что командующий давно уже вошел и тихонько слушает, стоя в сторонке.
Кто-то из генералов поспешно скомандовал: «Смирно!», маршал бросил: «Вольно» и попросил продолжать.
– Дело в том, – начал объяснять генерал-майор, – что нашим системам управления и связи собственные средства радиоэлектронной борьбы вредили больше, чем натовские! Сквозь натовские помехи нам удавалось передавать отдельные сообщения. А вот как только наши электронщики включили свои подавители, мы полностью оглохли и ослепли!
– Вы не учитываете того, что точно так же ослеп и оглох противник! – возразила Карина. – С теми средствами радиоэлектронного противодействия, которые имеются в распоряжении нашей армии, это единственно возможная стратегия. В настоящее время НАТО уже широко внедрило такие технологии, как скачкообразная перестройка частоты, широкополосный случайный сигнал, системы адаптивной нуллификации, пакетная передача и быстрая перестройка частот[19]. Наши прицельные помехи по конкретным частотным областям были совершенно бесполезны. Единственным действенным методом оставался полный спектр заградительных помех.
– Майор, – перебил ее полковник из 5-й армии, – НАТО тоже использует прицельные помехи, причем способна оперировать очень узкими полосами диапазона. Но ведь и в наших системах связи, управления и так далее все, что вы перечислили, заложено с самого начала. Почему же они могут так эффективно подавлять наши системы?
– Все очень просто. На каких операционных системах построены наши системы управления и связи? «Unix», «Linux» и даже «Windows 2010». А на каком «железе»? «Intel» и «AMD»! Получается, что мы пытаемся натравить собак, которых натовцы приставили сторожить нас, на их же хозяина! Именно поэтому противник может без труда вычислить, скажем, схемы скачкообразной перестройки частоты в трансляции разведдонесений и использовать для их глушения более многочисленные и более эффективные программные атаки. Незадолго до начала конфликта Главное командование предлагало широко внедрить операционную систему российского производства, но встретило серьезное сопротивление в своих же войсках. Ожесточеннее всех возражала как раз ваша дивизия…
– Да, да, примерно так оно и было. Но сегодня мы собрались для решения именно этой проблемы, – перебил маршал Левченко. – Так что хватит болтовни, и начинаем работать!
Как только все расселись перед экраном цифрового боевого симулятора, маршал Левченко подозвал одного из штабных офицеров, молодого, длинного и тощего майора с узкими щелочками прищуренных глаз, как будто его ослепило яркое освещение зала и глаза никак не могли приноровиться к нему.
– Позвольте представить майора Бондаренко. Его самая заметная особенность – сильная близорукость. И очки он носит не такие, как большинство его товарищей по
