— Случалось вам когда-нибудь управляться с их челнами? — спросил меня капитан.
— В Африке мне часто приходилось пользоваться ими, — сказал я.
— Так вот, мне думается, что самое лучшее было бы завладеть их челном; на нем нам легче будет пробираться; ведь наша шлюпка будет постоянно привлекать внимание и выдавать наше присутствие, тогда как этот челн не возбудит никакого подозрения. Кроме того, этот обмен помешает нашим индейцам проследить нас, так как они, вероятно, плохо управляются с веслами.
— Не могу не согласиться с вами, капитан, — заметил я, — но как мы это сделаем?
— А вот так: вы сейчас столкнете в воду нашу шлюпку и идя рядом с нею по берегу доведете ее до того места, где находится их челн, а я тем временем доползу до него и столкну его на воду. Тогда мы не теряя времени станем улепетывать на шлюпке, волоча за собой на буксире челн, а когда пересядем в челн на порядочном расстоянии от острова, то пустим шлюпку на произвол волн; пусть ее несет течением, куда угодно.
Все это мы проделали очень спокойно и не торопясь, Добрались до того места, где лежал на берегу челн индейцев, спустили его на воду, привязали причалом к своей шлюпке и принялись грести, что было сил, уходя от острова.
Не успели мы отойти на сто метров, как метко пущенная стрела просвистела в воздухе над нашими головами. Несомненно, индейцы заметили нас. Еще две-три стрелы были пущены нам в погоню, но мы успели уже настолько отойти от острова, что они уже не долетали до нас. Мы продолжали грести до тех пор, пока не отошли на полмили, и только тогда убрали весла. Звезды горели ярко, и молодой месяц позволял нам достаточно хорошо видеть ближайшие к нам предметы. Гребки индейцев лежали на дне челна; нам из своей шлюпки нечего было взять, кроме причала да двух маленьких весел, которые мы на всякий случай забрали с собой, перебравшись в челн индейцев, после чего пустили свою шлюпку на произвол волн, а сами принялись грести, что было силы.
Оказалось, что капитан куда лучше управлялся с гребком, чем я, а потому и принял на себя роль кормчего.
Море было спокойно, как зеркало, и мы подвигались быстро. В течение всей ночи мы не переставали работать веслами, разве только на несколько минут, чтобы передохнуть. Когда стало светать, мы уже едва могли различить на горизонте тот островок, с которого пустились в путь, и находились на расстоянии приблизительно пяти миль от материка. Теперь мы без помехи могли освидетельствовать содержание нашего челна, и оказалось, могли себя поздравить с этим приобретением. В нем оказались три медвежьи шкуры, несколько фунтов вареного и сырого иньяма, две большие тыквенные фляги питьевой воды, два лука и пучки стрел, три длинных и крепких копья, один топор, три лесы с крючками и несколько маленьких фляжек с черной, красной и белой краской, и, что нам было особенно ценно, ремень и большой ржавый гвоздь и гнилушки, могущие заменить нам трут.
— Нам привалило счастье, — проговорил капитан, — но прежде, чем грести к берегу, нам следует размалеваться наподобие индейцев; вам, во всяком случае, следует придать темный цвет вашей коже: вы ведь без рубашки; я сделаю то же самое, хотя мне это не столь необходимо, я гораздо смуглее вас.
— Хорошо, — согласился я, — но прежде всего давайте поедим и попьем, а затем уже займемся и туалетом.
ГЛАВА XVIII
Мои приключения с индейцами. — То, что случилось с моим товарищем капитаном, португальцем.
Поев сушеного мяса и напившись воды, капитан измазал меня слегка черной краской, затем провел несколько белых и красных линий по лицу и по плечам. Я сделал то же самое с ним самим, после чего мы снова взялись за свои гребки и направились к берегу. Теперь прилив шел против нас, и мы с трудом могли справляться с ним. Находясь в это время как раз против совершенно голого берега, мы решили поискать на нем большой камень, который мог бы нам служить за якорь. Вскоре мы нашли такой и, забрав его с собой, отъехали сажен на двести и, привязав камень к причалу, спустили его в воду и стали на якорь. Когда это было сделано, мы принялись ловить рыбу на кусочки сырого мяса, насаженные вместо приманки на крючки. В этом нам также посчастливилось; в самое короткое время мы выудили несколько крупных рыб, после чего мы перестали делать насадку, но продолжали делать вид, будто удим, до тех пор, пока не прекратился отлив, а затем подняли якорь и снова принялись грести в северном направлении.
На ночь мы пристали к скале у самого берега, предварительно сделав основательную рекогносцировку с целью убедиться, что нигде поблизости нет индейских челноков и самих индейцев на берегу. Так мы прожили пять суток; и это время мы миновали устья двух или трех рек и сделали, вероятно, около 150 миль вдоль берега, следуя его изгибам. Дважды мы принуждены были приставать к берегу, чтобы возобновлять наши запасы пресной воды, и делали это среди белого дня, но приняв предварительно предосторожность — вымазав темной краской не только лицо, плечи и руки, но и ноги, и все тело и сняв даже штаны. Мясо, имевшееся у нас в запасе, было уже все съедено, и мы питались последнее время почти исключительно одной рыбой. Но чтобы варить ее, требовался огонь, и сбор дров являлся для нас весьма рискованным делом, так как нам в таких случаях приходилось приставать не в открытом месте, а где-нибудь поблизости от леса; однако до сих пор все обходилось благополучно. На шестой день мы впервые подверглись опасности: огибая мысок, мы вдруг встретились с другим челноком, где находилось человек шесть или семь индейцев. Когда мы увидели их впервые, они встали в своем челне, посмотрели на нас пристально и, вероятно, убедившись, что мы не их племени, принялись грести прямо на нас. Мы тотчас повернули и стали уходить; оказывается, они удили рыбу, и потому двое из них тянули свои лесы, в то время как остальные гребли. Это несколько задерживало их, но у них было три весла, а у нас только два. Они кричали и налегали на весла изо всех сил, но это мало помогало им; их было всех семеро, пятеро мужчин и две женщины, и челн их был слишком перегружен и сидел глубоко. Они медленно нагоняли нас, несмотря на все наши старания уйти от них. Видя это, капитан сказал мне:
— У них нет оружия, иначе они пустили бы его в дело! Умеете вы стрелять из лука?
— Да, умел когда-то, даже недурно, — сказал я.
— Если так, то я буду продолжать грести, а вы натяните-ка лук да наложите стрелу и на всякий случай хоть припугните их.
Я так и сделал: встал в каноте и прицелился в преследующих нас индейцев, как бы готовясь пустить стрелу. Видя это, они немедленно перестали грести, повернули свой челн и не спеша направились к берегу. Мы же продолжали грести что было силы и через каких-нибудь полчаса уже не могли видеть наших преследователей.
