корни деревьев ожить и перенести их через стену. Вот только корни слушались деток до определенного момента и при приближении к стене вдруг начали от студентов отбиваться. Грош цена была бы боевикам, если бы они не победили отростки деревьев, но затем вдруг стена дала прицельный залп каштанами. А так как происходило это в непосредственной близости от стены, магия словно не слушалась и вытворяла что-то совершенно противоположное тому, что хотели сделать студенты. Например, земля вместо того, чтобы создать щит для одного из боевиков, превратилась вдруг в густую жижу и облепила студента с ног до головы.
Все утро Карелл разбирался, пытаясь понять, как так получилось, что боевики вернулись из парка в синяках, а некоторые и с переломами, и даже сам отправился в парк проверять слова студентов. Итог налицо.
– Тиррос, – Радагат на протяжении всего рассказа был абсолютно спокоен, а вот я едва сдерживала смех. – Мы с вами встретились возле стены. На вас кто-нибудь нападал?
Хотелось сказать, что на меня именно возле стены напал ревнивый проректор, но я только отрицательно покачала головой.
– Вот видишь, Карелл. Может быть, все дело в том, что вы пытаетесь напасть на его высочество?
– Даг, это учебное заведение! Здесь учатся дети, а этот…
– Дендрон, – подсказала я, и Карелл удивленно взглянул на меня, будто только что заметил.
– А вы кто?
– Лилиана Тиррос, у нас дополнительные занятия.
Земляной маг тут же потерял ко мне интерес.
– Этот дендрон устраивает пакости.
– Карелл, следует ли тебе напоминать, что так называемой заразе академия предоставила убежище?
– Меня не было на Совете, – отрезал мужчина. – Это было ваше решение.
– Которое ты не можешь оспорить, потому что, – внимательный взгляд на меня, – у тебя, несомненно, была уважительная причина не посетить Совет, но тем не менее решение принято.
– Ты же откуда-то привел этого… дендрона, тебе за него и отвечать! – Карелл набычился, но было видно, что пар он уже выпустил.
– Разумеется, – Радагат откинулся на спинку стула. – И у меня есть решение, чтобы у твоих подопечных больше не было повода пожаловаться на принца, – я установлю свою защиту на стену.
Карелл с минуту молчал, переваривая услышанное, хмурился, кривился, и борода его ходила ходуном.
– И что теперь делать? – голос у проректора отделения земли был упаднический. – Ты ж издеваться над бедными детьми будешь, в тебе ж ни совести, ни жалости.
Радагат развел руками:
– Не знаю, чего ты ожидал.
Напоследок Карелл выторговывал для студентов послабления в будущей защите, останавливаясь на каждом шагу и сообщая, что издеваться над детьми бесчеловечно, а мы с Радагатом смотрели друг на друга, не отрывая глаз, и улыбались. Я – смущенно, он – с предвкушением. И что-то мне подсказывало, что Карелл, переживающий за своих подопечных, этого даже не заметил.
– Итак, – Радагат плавно встал и двинулся вокруг стола ко мне. – На чем мы прервались?
Я даже не заметила, каким это образом проректор оказался на стуле, а я – сидящей на его коленях.
– Что вы делаете! – я от всей души возмутилась и принялась вырываться. Одно дело – поцелуи, другое – доступ к телу, а сидение на коленях я именно так и воспринимаю.
– Рано? – расстроился Радагат.
Я оказалась на свободе, встала перед сидящим на стуле проректором и, нахмурившись, сложила руки на груди:
– Мсье Виррас, вам не кажется, что как-то это неправильно?
– Радагат.
– Что? – не поняла я, задохнувшись речью, которая рвалась из меня.
– Меня зовут Радагат, – подсказал мне проректор. – Можно и Даг, если тебе так больше нравится.
Я вспомнила, как проректор отбраковал сокращение моего имени, и язвительно произнесла:
– Мне Даг не нравится.
– Серьезно? – хмыкнул Радагат.
Я задумалась и честно призналась:
– Нет. Мне нравятся оба варианта.
Проректор встал и тягучим, плавным движением потянулся ко мне:
– А мне нравишься ты.
И опять была забыта моя проникновенная речь и муки совести, что я студентка, а меня обнимают сильные руки проректора. Опять все ощущения сосредоточились на губах, и прекратить это было выше моих сил.
– У нас занятие. – Я наконец смогла оторваться от Радагата. – Вы меня учить должны.
На лице проректора промелькнула едва заметная усмешка:
– Все постепенно, Лилиана.
Я на всякий случай отошла от Радагата подальше: не его боялась, а себя, и сделала серьезное лицо:
– Мсье Виррас, я вообще-то ходячее оружие, вы же сами говорили.
С минуту проректор рассматривал меня, затем провел руками по лицу, будто пытаясь проснуться:
– Ты права.
По-видимому, желая сделать мне приятное, Радагат решил отработать со мной создание щитов. Я даже ликование по этому поводу не стала сдерживать. Проректор с подозрением на меня взглянул:
– Ты же помнишь, что я запретил участвовать в соревнованиях?
– Конечно, – я мило улыбнулась. Про запрет помню, но никто ведь не обещал его соблюдать.
Радагат потянулся было ко мне, но тяжело вздохнул и ограничился целомудренным поцелуем в лоб:
– Если верно сделаешь щит Зерриса с пятого раза, то тебя ждет награда.
Так как я догадывалась, что награда меня ждет в любом случае, то мотивация у меня была несколько другая: в соревнованиях я могла участвовать только при условии хотя бы минимальной подготовки. Но проректору об этом говорить не стала.
Щит я сделала с четвертого раза: искрящийся квадрат, заметный только воздуховикам, в два раза больше и шире меня и толщиной не менее трех метров. Такой щит очень тяжело пробить, но по сравнению с остальными он очень неповоротливый.
– Умничка. – Я искренне порадовалась не из-за щита, а из-за скупой улыбки на лице проректора. Радагат застыл перед искрящейся преградой, внимательно ее рассматривая. – Пока ты не разрушила щит, хочу открыть небольшой секрет. Если ты пустишь силу в третий и четвертый потоки, то щит Зерриса превратится в простой щит третьего уровня. Попробуй.
Я сосредоточилась, мысленно представила потоки и аккуратно пустила силу. Руки дрожали от напряжения, мне не хватало скорости, но я настолько боялась сорваться и все испортить, что корректировала щит не спеша. Минута, две, три – я чувствовала, как на виске выступила капля пота. Радагат не торопил меня, с серьезным видом вглядываясь в видоизменения щита, и, когда я наконец закончила, одобрительно покачал головой.
– Проблема только в том, что ты не умеешь читать схемы – тебя этому не учили. Если тебе объяснять все на словах, то от магов, которые с детства обладали силой, ты ничем не будешь отличаться. Подтяни теорию.
– Приятно слышать, – я разрушила щит и несколько раз сжала и разжала кулаки – пальцы даже болели от напряжения. – Так что там с наградой?
Радагат улыбнулся по-особенному, с предвкушением, я бы даже сказала, и тут же в кабинете растянулся портал.
– Прошу.
Я помедлила, с подозрением глядя на проректора, о том, что придется куда-то перемещаться, и подумать не могла. Хотя мало ли, вдруг Радагат решил меня как можно быстрее в комнату доставить.
Я подала проректору руку, улыбнулась краешками губ и первой шагнула в портал. Страха не было, почему-то в Радагате я была уверена и понимала, что в
